Не самый жизнерадостный прогноз, но уж какой есть. Что-то я не заметил в этом селении ни одной даже самой захудалой скотинки. Собак, похоже, и тех не водилось, а мясо любят все. Особенно если известно, что владельцы «харчей» вот-вот сами распрощаются с белым светом.
– А с ним как поступишь? Снова повесишь? – тихо спросил Агаи, в первый раз за все это время открывший рот.
Другое этого парня, похоже, не интересовало. Как же надоел он своим милосердием не по делу! Впрочем, убивать колдуна не планировалось… до поры до времени.
– Возьмем с собой, вместо охранной грамоты!
Ответ, который я процедил сквозь зубы, сирин устроил.
Как бы теперь добычу из сарая вывести, чтобы у дикарей сомнения не осталось – в случае прямой угрозы чародей сразу умрет? Вместо ответа мой сапог припечатала тяжелая мягкая лапа, рош-мах замерла у ног, ожидая приказа. Если судить по ее горящим яростью глазам, желание добраться до горла пленника не ушло. Отличная, кстати, идея.
– Танита, сможешь протащить нашего друга за шею до коней? Но так, чтобы он остался жив. Это очень важно!
Огромная кошка задумчиво обошла вокруг жертвы, обнюхала ее, сморщила влажный нос, фыркнула, а потом крутанула башкой в знак согласия.
Вот и хорошо, осталось только раздать указания.
– Танита, волочи нашего красавца до лошадей, там я его заберу. Агаи, твоя задача – охранять малышку. Если получится попутно создать щит от стрел – очень хорошо. Морра – слушаешься дядю Агаи и никого не боишься. Остальное – моя забота. Все, пошли!
Я спокойно, как у себя дома, распахнул дверь, вышел, держа наготове обнаженный меч, и остановился, дожидаясь своих спутников. Сначала выскользнул сирин, крепко прижимая к себе девчонку, а за ним, широко расставляя ноги, чтобы не наступить на придушенного колдуна, последовала рош-мах.
Сказать, что стража остолбенела от неожиданности при виде огромной кошки, сомкнувшей клыки на глотке великого маглука – не сказать ничего. Слишком привыкли дикари полагаться на его могущество и теперь не верили своим глазам, обнаружив, что нашлись наглецы, посмевшие одолеть колдуна. Варвары не решались даже перекинуться парой слов.
Растерянность и страх за драгоценную жизнь мерзкого человечишки давали неплохой шанс добраться к уцелевшим лошадям невредимыми.
– Шевельнетесь или крикните – и она перекусит ему горло! – пообещал я замершим словно от парализующего заклятия варварам.
Я не ошибся в предположениях – у нас действительно завалили одного скакуна. Опять моего! Ну что за… Ладно, заберу лошадь у оборотня, ее кобыла не в пример везучее.
Пока Танита волокла по земле слабо сучившего ногами маглука, я прикрывал ее и сирин. На наше счастье, храбрецов, желающих рискнуть, не нашлось.
В мертвой тишине, сопровождаемые молчаливыми взглядами, полными безграничной ненависти, мы выбрались за ворота, на прощание пообещав убить пленника, если кто-то подойдет к нам ближе, чем на полет стрелы. Потом я перекинул тяжелое и уже не сопротивляющееся тело через лошадиную холку, вскочил в седло и пришпорил лошадь. Через час кони незаметно перешли с галопа на рысь, а моя кобыла – так откровенно устала от двойной ноши.
Оставив позади невысокое редколесье, мы подъехали к темно-зеленой стене по-настоящему густого первобытного леса. В Наорге такого почти не осталось, да и здесь, поблизости от границ, тоже вырубили все, что могли. В королевстве за сохранностью лесов следили владельцы земель, на которых те росли, по вполне понятным причинам запрещая вырубку, а тут… кто первым добрался, тот и в барыше. Не останавливал браконьеров даже страх не вернуться домой. Неимущие граждане Наорга с риском для жизни зарабатывали на хлеб.
– Привал! – объявил я и столкнул колдуна с лошади. Тело встретилось с землей, и маглук застонал.
Нечего мычать, сам виноват.
Сирин тоже спрыгнул, снял с коня девочку и подошел к моей кобыле, прежде чем я успел с нее слезть.
– Дюс, что ты сделаешь с пленником?
Ну конечно, другой темы для беспокойства у него просто нет!
– Убью, – ответил я, питая слабую надежду, что волшебник удовлетворится этим ответом и существующим положением дел.
– Ты не можешь! – в ужасе ахнул аптекарь. – Ты обещал сохранить ему жизнь!
– Да? – искренне удивился я, пытаясь вспомнить, когда успел произнести ритуальную фразу опрометчивого обязательства. Ничего похожего на ум не пришло. Вот убить, если нас будут преследовать – обещал, а сохранить жизнь… не было такого!
Агаи вздохнул, видно, сам сообразил, что поторопился с претензиями, но отступать не стал:
– Дюс, пойми, если ты сейчас убьешь его, сам встанешь на одну доску с этим мерзавцем.
А и хрен бы! Главное – живым остаться. Это он сейчас тихий и безобидный, а стоит развязать колдуну руки, нам всем, включая милосердного слюнтяя, мало не покажется. С опасной тварью довелось встретиться, не иначе беглый маг, очень сильный, раз сумел выжить и сплотить вокруг себя чужой народ.
– Дюс… не надо!
Тихий голос заставил досадливо поморщиться.
Зеленые глазищи смотрели так умоляюще, словно я собирался прикончить родного брата сирин. Рядом с волшебником замерла Морра. Казалось, малышка напряженно ожидает окончательного решения, и взгляд ее странных серебристых глазенок заставил-таки почувствовать себя кровожадным монстром.
Я знал, что, если сейчас не пойду навстречу сирин, навсегда останусь для него обычным убийцей, а для девочки… Для девочки этот поступок окажется важным рубежом в ее судьбе.
Паршивка жизнь и самого прекрасного человека сделает сволочью, возможно, когда-нибудь Морре придется стать такой, как все. Но я не хочу, не желаю становиться первым, кто подтолкнет к этому малышку! Брать на себя ответственность за деяния будущей королевы – это слишком даже для моей неприкаянной души. Но и оставлять за спиной живого врага я тоже не привык. Выход один – попробую схитрить.
Я с трудом сохранил недовольный вид – меня озарила идея, как волков (то есть меня) накормить, и овец пернатых не потревожить.
– Ладно, Агаи. Считай, ты меня убедил. Займем наших преследователей благородным делом спасения своего благодетеля. Видишь это высокое дерево? Придется немного поколдовать. Попрощаемся с лишним грузом достойно.
Какая разница, где его удавить? Наверху даже удобнее: и девочка не расстроится, и сирин нравоучениями мучить не станет.
Волшебник расцвел, словно яблоня по весне, но тут же спохватился:
– Поклянись, что не убьешь его наверху!
Вот стервец!
Морра снова уставилась на меня, ожидая ответа.
И я, подчинившись немому приказу необычных прозрачных глаз ребенка, сказал:
– Слово дворянина!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
