Беатрис посмотрела на Лео. Если он и обиделся на то, что его демонстративно не пригласили, то сумел скрыть это за маской высокомерия.
Арабелла обернулась к Уинифред:
— Пожалуйста, тетя! Скажите же, что мы присоединимся к мистеру Бернби. Это будет так весело!
— Благодарю вас, мистер Бернби, — произнесла Уинифред с хорошо разыгранной неуверенностью. — Правда, у нас были несколько иные планы на остаток вечера, но, пожалуй, мы можем принять ваше приглашение.
Пирсон бросил на Лео победоносный взгляд:
— Отлично. Я сообщу об этом маме.
Беатрис сдержанно улыбнулась:
— Если вы не возражаете, мистер Бернби, я, пожалуй, отправлюсь домой. У меня сегодня был нелегкий день. Монкрест проводит меня до дома. Не правда ли, милорд?
Лео приподнял бровь:
— С удовольствием.
* * *
— Можете поберечь слова, — проговорил Лео, помогая Беатрис подняться в экипаж и садясь напротив нее. — Никакие аргументы не заставят меня изменить решение. Я не намерен брать вас с собой.
Беатрис в течение всего последнего акта «Макбета» была занята тем, что придумывала аргументы.
— Я не сомневаюсь, что Эльф — совершенное создание, но все же его возможности ограниченны. Вам нужен кто-то такой, кто способен вести наблюдение за обстановкой, пока вы будете обыскивать помещение. Эту задачу могу выполнить я.
— Наблюдение будет излишним. Туман обеспечит мне необходимое прикрытие.
Беатрис постучала пальцами по сиденью.
— Мы деловые партнеры, сэр. Равноправные партнеры.
— Я об этом не забыл. Но каждый из нас обладает какими-то особыми умениями. Сегодняшняя работа не для любителей.
— Вы хотите сказать, что вы специалист по кражам со взломом?
— Думаю, вы согласитесь, что мой опыт охоты на разбойников с большой дороги научил меня и тактике, и стратегии.
— Не слишком ли вы самоуверенны?
Взгляд Лео слегка смягчился.
— Будьте благоразумны. Один ошибочный шаг может привести к большой беде. Я не могу разрешить вам идти на такой риск.
У Беатрис внезапно екнуло сердце, потому что только сейчас она осознала рискованность мероприятия. Она отвернулась от Лео, на лице которого была написана непреклонность, и стала смотреть на ночной пейзаж. Фонари встречных экипажей были похожи на движущиеся в тумане призраки. Прогромыхав мимо, кареты тут же таяли в ночи. Туман был настолько густым, что невозможно было разглядеть даже здания.
— Да, вы правы, — согласилась наконец Беатрис. — Моя неопытность может стоить дорого, милорд. Я как-то об этом не подумала.
— Беатрис…
Ее охватило какое-то тревожное предчувствие, и вдруг похолодели руки.
Беатрис резко повернулась к Лео:
— Обещайте мне, что будете предельно осторожны, Монкрест.
Похоже, его тронула прозвучавшая в ее словах тревога.
— Даю вам в том слово.
Это не удовлетворило Беатрис. Чувство страха не покидало ее.
— Вы не должны зря рисковать.
— Я уже говорил, что возьму с собой Эльфа. Он один стоит целого полка.
— Мне это не по душе, Лео. Я знаю, вы считаете, что у меня склонность к мелодраме, но мне почему-то страшно не нравится вся эта затея.
Лео слегка округлил губы:
— Вы дадите мне поцелуй на счастье?
— Ой, Лео!
Беатрис не стала раздумывать. Все решали страх, отчаяние и желание, которые владели ею в этот момент. Не колеблясь, она бросилась в его объятия.
Лео обнял ее, притянул и посадил к себе на колени. Беатрис обвила его шею руками и сдавленно вскрикнула, когда рот Лео приник к ее губам.
«Все-таки он и в самом деле колдун», — подумала Беатрис. Иначе как объяснить тот невероятный отклик на его объятия? Его поцелуи привели Беатрис в такое возбуждение, что она перестала владеть собой.
Лео застонал.
— Как это дьявольски сладко! — выдохнул он. — Должно быть, я в самом деле сошел с ума.
Его рука скользнула под плащ Беатрис и легла ей на грудь. Беатрис ахнула, ощутив тепло широкой ладони сквозь шелк платья. Она вздрогнула, почувствовав, как к ее бедру прижалась твердая мужская плоть. Он хотел ее! В этом нельзя было усомниться! И ему вовсе не требовалось стимулировать свое желание алкоголем или эротическими картинками.
Беатрис вдруг ощутила, как стало влажно у нее между ног. Что касается Лео, то он ощутил это еще раньше. Лежавшая на ее груди рука скользнула вниз, заползла под юбки, двинулась между колен и легла на пышноволосое гнездышко.
Беатрис впилась пальцами в плечи Лео. Она откинула голову назад, закрыла глаза и развела бедра. Ей показалось, что она сейчас закричит — так сладостны были эти прикосновения. Лео стал целовать ее в шею.
Внезапно рука, затеявшая игру между ног, замерла.
— Проклятие! — пробормотал Лео.
— Нет! — вскрикнула Беатрис, открывая глаза. Ею овладело давно знакомое ей отчаяние. Она схватила Лео за лацканы сюртука. — Нет! Только не говори мне, что ты не в состоянии пробудить в себе желание ко мне!..
— Тише! — Лео выдернул руку из-под юбок и зажал ладонью рот Беатрис. — Что-то случилось…
Случилось то, что случалось постоянно во время ее замужества. Ей хотелось рыдать от отчаяния и разочарования.
Затем до нее дошло, что экипаж замедляет ход. Может, Лео столь неожиданно прервал игру потому, что они подъехали к ее дому?
Беатрис выпрямилась и поправила юбки.
— Разве мы уже приехали?
— Куда-то мы приехали. — Лео бесцеремонно столкнул ее с колен. — Но не к твоему дому.
— Что за чертовщина? — Беатрис озадаченно посмотрела в окно. Туман окутывал улицу, однако можно было различить смутные контуры ближайших зданий. Дома были совсем рядом, а улица — гораздо уже той, на которой жила Беатрис. И не было видно нового газового фонаря, который недавно установили недалеко от ее дома.
Ей стало не по себе.
— Где мы?
Лео не ответил. Встав, он открыл люк в крыше экипажа.
— Куда, к черту, ты нас завез? — крикнул он извозчику. — Это совсем не та улица!
— Простите, милорд. — Ответ мужчины был приглушен толстым шарфом, которым он обмотал нижнюю часть лица. — Заблудился в тумане. Со всяким может случиться в такую темень. Но вы не беспокойтесь. Довезу домой в целости и сохранности.
— Поворачивай немедленно!
— Здесь нельзя развернуться, милорд. Очень узкая улица. Но я сделаю это в конце переулка, обещаю.
— Смотри сделай непременно. — В голосе Лео звучало раздражение, но тревожных ноток не было.
Беатрис вопросительно подняла брови, когда Лео захлопнул дверцу. Он опустился на сиденье и приложил палец к губам, призывая ее к молчанию. Затем наклонился к самому уху и шепотом сказал:
