В кентаврах, рожденных от соединения Иксиона с облаком, логично видеть горных духов. Лапифы, изгнавшие кентавров в Пелопоннес, не могут быть отождествлены с каким-либо из исторических народов. Это сказочный народ, локализованный в Северной Фессалии, на южных отрогах Олимпа, по обоим берегам Пенея. Царь лапифов Пирифой выступает в мифах не только как победитель кентавров, но и как ближайший друг Тесея.
Фессалия, граничащая с Олимпом, считалась местом битвы богов и гигантов, а также почвой дерзких подвигов Ота и Эфиальта, которые сковали цепями Ареса и, чтобы забраться на Олимп, взгромоздили друг на друга горы Оссу и Пелион. Здесь же были локализованы некоторые из любовных похождений Аполлона и его служба пастухом у царя Адмета. Фессалию считали родиной многих героев Пелопоннеса. Так, от фессалийки Тиро и Посейдона вел происхождение Нелей, родоначальник героев Мессении, родной брат Пелия. Фессалийцами считались герои той же Мессении Мелампод и Биант. Эти генеалогические связи отражают этническую близость Фессалии (пеласгийского Аргоса) и Пелопоннеса.
В мифах Фессалии и Северной Беотии упоминаются города Иолк, откуда отправился знаменитый корабль «Арго», Орхомен, богатство которого вошло в поговорку, а также Фера и Филака. Иолк и Орхомен выявлены археологически как микенские центры, и это указывает на существование исторической основы связанных с этими городами мифов. В изложенной нами версии мифа Трофоний и Агамед – сыновья царя Орхомена Эргина, прославленные строители. В другой версии Трофоний – сын Аполлона и Эпикасты, основатель знаменитого оракула в Беотии.
Иксион
В том обруче волшебном будешь ты
Кататься по эфиру, раскаляясь.
Иннокентий Анненский
В незапамятные времена жил под Олимпом Иксион, царь лапифов [154]. Никто не знал в точности имени его отца, но матерью его была Перимела. Полюбил Иксион прекрасную Дию, дочь Дейонея, и обещал отцу за невесту богатые дары.
Но жадность оказалась сильнее любви. Вырыл он яму и, наполнив ее пылающими углями, прикрыл сверху тонкими досками и землей. И когда отец отправился смотреть на золото, он провалился в оказавшуюся на его пути ловушку и умер в муках от страшных ожогов.
Иксион первым на земле убил существо себе подобное, и потому боги и люди, к которым он обратился с просьбой очистить его от пролитой крови, единодушно ему в этом отказали. Но Зевс, сжалившись над Иксионом, совершил обряд очищения и, более того, пригласил его по-соседски на Олимп. Неблагодарный, он обмочил губы в амброзии – напитке бессмертных, поднял глаза на супругу Зевса прекрасную Геру.
Чтобы испытать гостя, Зевс придал облаку подобие Геры и удалился. Иксион тотчас бросился на облако, полагая, что это Гера. От оплодотворенного царем облака вскоре родилась и упала на землю надменная порода существ, названных кентаврами. Были этим полулюдям-полуконям чужды музы и хариты, не умели они петь и танцевать. Радовала их лишь одна пища.
В наказание за оба преступления Зевс приказал распять Иксиона на огромном медном колесе таким образом, чтобы его руки и ноги образовали спицы, привязанные змеями к ободу, и пустил это колесо в эфир [155]. Вечна эта кара, как вечен Иксион, глотнувший амброзию и посягнувший на божественную красоту.
Лапифы и кентавры
За грань фессали йского мифа,
Во мглу пеласгийских времен,
В звериное царство Лапифа
Бросает лучи Аполлон.
Сли вается рокот литавров
С ударами гулких копыт.
Дымящейся кровью кентавра
Был свадебный праздник залит.
Из млечной дороги небесной
Кровавая всходит луна.
И горько рыдает невеста
Над черною лужей вина.
Конелюбивое племя лапифов испокон веков населяло обильную водами равнину под вершинами Олимпа и Пинда, по обоим берегам Пенея. После Иксиона лапифами правил его сын Пирифой, друг аттического героя Тесея. Вместе они совершали великие подвиги.
На горе Пелион, что на юге Фессалии, жили и кормились братья лапифов кентавры, с четырьмя лошадиными ногами, двумя руками и человеческой головой. Им хватало горных пастбищ, и они никогда не вытаптывали угодий, принадлежавших их равнинным братьям. Лапифы же никогда не вторгались во владения кентавров. Были праздники, которые отмечались ими вместе. Кентавры, отличавшиеся дикостью, обычно вели себя чинно, и поэтому царь Пирифой не побоялся пригласить на свою свадьбу четвероногих соседей.
Кентавры прискакали целым табуном, но для всех нашлось место за столом, уставленным яствами. Радовалось сердце Пирифоя при виде стольких гостей, и он решил предложить им вина, давно уже припасенного в кожаных мехах.
Элидские монеты с изображением Зевса
От каждого глотка величиной в добрый пифос разгорались у кентавров глаза, и они стали задевать невесту и других благородных лапифянок. И вот уже один из них, самый наглый, вообразив, что он у себя на пастбище, задрал лошадиную ногу. Не стерпели лапифы нанесенного им оскорбления. Навалившись на кентавра, они повалили его и обрезали ему столовыми ножами уши и нос. Кентавры возбужденно заржали: «Не по-братски! Не по-братски!» – и опрокинули стол. Разъяренный Пирифой выхватил из ножен кинжал, нанес удар кентавру, находившемуся поблизости. На помощь прискакали другие кентавры. И полилась кровь, смешиваясь с вином, и веселая свадьба превратилась в кровавую сечу. Не было у кентавров оружия, кроме копыт. Не захватили они с собой камней, какими оборонялись от волков и медведей. Взяли они с собой лишь подарки невесте: цветы с горных круч, мед в дубовых корягах и пучки целебных трав. Поэтому битва была неравной. Бросились кентавры бежать, а лапифы пустились за ними следом, посылая вдогонку стрелы.
Немногим удалось уйти от кары, которую не назовешь справедливой.
Стало тихо на горе Пелион, и больше оттуда не доносилось веселое ржанье кобылиц. Уцелевшие кентавры ушли в глухомань, забрались в недоступные пещеры. Затаили они гнев на двуногих, и худо было тому, кто попадался им на пути. Они забивали его копытами или, налетев, разом сталкивали в пропасть.
Хирон и его ученики
Сорвавшись с дальних гор гудящею лавиной,
Бегут в бреду борьбы, в безумье мятежа.
Над ними ужасы проносятся, кружа,
Бичами хлещет смерть, им слышен запах львиный…
Порой один из них задержит бег свой звонкий,
Вдруг остановится, и ловит запах тонкий,
И снова мчится вслед родного табуна.
Вдали, по руслам рек, где влага вся иссякла,
Где тени бросила блестящая луна -
Гигантским ужасом несется тень Геракла…
Жозе-Мариа де Эредиа (пер. М. Волошина)
И только мудрый кентавр Хирон не таил зла на людей. Ибо он, сын Крона, брат олимпийских богов, был кентавром только по виду. У него были четыре ноги с крепкими копытами, пышный хвост, его лошадиный круп плавно переходил в человеческое туловище с двумя сильными руками, как у других кентавров, но его прекрасная голова была головой мыслителя. Не утратив связи с животным миром, Хирон обладал способностью осмысливать его сокровенные знания. И если люди хотели припомнить язык растений, речь птиц, познать гармонию природы, им приходилось обращаться к Хирону, в духовном облике которого переданы черты воспитателя и учителя в лучшем смысле этих слов.
Как-то раз высунув из пещеры голову и руки, Хирон играл на лире. Уйдя в звуки, он не заметил прижавшуюся к дереву нереиду в одеянии из зеленых водорослей. Устремив на музыканта глаза цвета морской волны, Фетида внимала игре, и по ее белым щекам скатывались слезы. Рожденная в море, она полюбила человека земли и познала с ним счастье. Но ее сыновья оставались смертными. Напрасно Фетида пыталась ввести их, пока они были младенцами, в свою текучую стихию. Малыши тонули один за другим.
Окончив игру, Хирон бережно положил лиру на траву перед собой и, скользнув взглядом, увидел нереиду.
– Это ты, Фетида, – молвил Хирон и, заметив на глазах нереиды слезы, устремился к ней. – Ты плачешь? Тебя расстроила моя музыка?
– Она заставила меня заново пережить мои горести, – отозвалась нереида. – Я не стала приучать моего любимца Ахилла к морю, я погрузила его в огонь, чтобы даровать бессмертие. Но его неразумный отец, испугавшись, выхватил мальчика из пламени. Теперь он, кратковечный, должен умереть, совершив великие подвиги. Но как подготовить Ахилла к этим подвигам? Как наполнить его жизнь радостью?
– Полноту жизни и радость смертным дает знание, – проговорил Хирон. – Где твой сын, Фетида? Я готов ввести его в мир знания…
– Ахилла приведет его отец Пелей, – сказала Фетида. – Мне же пора спускаться на морское дно к сестрам.
