– О Боже! – выдохнул один боец.
– Если бы они остались в живых, нам пришлось бы гораздо хуже, – прошипел Пьер. – Многим пришлось бы ГОРАЗДО хуже!
На четвертом этаже они потеряли одного из своих.
На каждом пятом этаже они встречались с группой, идущей через центральный лифт. Перекличка на пятом этаже показала, что убито пятеро. Теперь их было всего двенадцать, поскольку трое лишились жизни еще при высадке. Только двенадцать. На двадцать пять этажей.
– Не волнуйтесь, – сказал Пьер. – Те, кто позволил себя убить так скоро, были слабыми звеньями. Есть такой закон – выживают сильнейшие. Те из нас, кто остался, – лучшие бойцы, и у нас есть шанс выполнить задуманное. Словом, я буду удивлен, если до последнего этажа мы потеряем еще хоть одного человека.
Все знали, что это – похвальба, и все же приободрились.
– Прекрасно, – сказал Нимми, – увидимся через пять этажей.
Они двинулись дальше.
* * *
Майк и Лиза вынырнули из ауры на контрольной консоли, находящейся на возвышении, чуть позади и справа главной сцены. То, что они увидели, убедило их, что Революция свершается, что Нимми, Пьер и остальные побывали здесь и ушли дальше. И теперь они, наверное, были уже где-то наверху, пробиваясь на верхний этаж.
– Спускаемся, – сказал Майк, указывая на лесенку у края возвышения.
Лиза нашла ступеньки, ведущие на сцену. Он быстро последовал за ней, уже не стараясь соблюдать тишину, думая только о том, чтобы двигаться быстрее. Со сцены они направились в коридор. Всюду валялись убитые и усыпленные. Они свернули направо, нашли центральную лестницу и пошли вверх. Группа Нимми должна действовать на лестницах, очищая здание от людей Шоу и блокируй проход вниз.
Майк и Лиза шли наверх. В то же самое время далеко в бомбоубежище два призрака продолжали передавать ненависть, а техники суетились вокруг или стояли, в ужасе глядя на двух туманных людей, казалось не подозревающих о том, что они туманны!
* * *
Пьер потерял еще одного человека. Он отчаянно боялся, что их атака может провалиться. Он смутно осознавал, что в эту минуту их люди штурмуют многие здания. Сотни зданий. Везде, где размещались организации Шоу: казармы охраны, помещения персонала, тренировочные корпуса – везде кипела битва. И не каждому отряду предстояло победить. Однако победить именно здесь казалось ему необходимым. Здесь, сейчас, и быстро.
Охранник нашел себе хорошую позицию за крутым поворотом коридора. Они должны были обезвредить его до того, как двинутся дальше, и не важно, хорошо он устроился или нет. Если они его не уничтожат, то проиграют.
– Вы уверены?
– В этом нет никаких сомнений, мистер Кокли. Они поднялись до двадцатого этажа. Мы не можем наладить связь ниже этого уровня. Мы не можем спуститься. Телефоны не работают. Где-то перерезаны провода. Мы даже не можем позвонить из этого здания.
Кокли вздрогнул. По спине его пробежал холодок, волосы на голове шевельнулись.
Где-то там костлявая рука с прозрачными венами, наполненными свернувшейся кровью...
* * *
Пьер опрокинул огромную цветочную вазу. Сам рухнул позади нее, затем приподнялся на локтях и коленях и подтолкнул бочкообразный сосуд вперед. Ваза покатилась, и он пополз за ней. Он преодолел уже треть коридора, прежде чем охранник спохватился. Первый выстрел стража был сделан вслепую, луч ударил в стену, подняв облачко цементной пыли. Пьер выстрелил в ответ. Человек из группы Пьера открыл огонь, дырявя стену рядом с головой охранника, пытаясь заставить его убрать голову и прекратить стрельбу.
Ваза катилась вперед.
Воздух был тяжелым от запаха горелого дерева, отбитой штукатурки и тлеющего ковра. Голубоватый дымок стелился по полу, как плотный туман, наползающий с моря.
Однако через некоторое время охранник набрался смелости и открыл плотный огонь, распластавшись на полу. Половина вазы разлетелась веером мелких осколков и пыли. Большие желтые цветы были разбросаны по полу, их лепестки были изодраны в клочья, некоторые загорелись. Пьер продолжал толкать уцелевшую половину, скрываясь за ней. Половинка вазы выписывала безумные зигзаги по коридору, ударяясь о стены и снова выкатываясь на середину. Пьер продолжал стрелять. Охранник поднялся, не прекращая огня. Ваза была окончательно разбита. Куски ее полетели в Пьера, раня лицо и руки. Он побежал, увертываясь и петляя, к вражеской засаде.
Страж Шоу выстрелил.
Выстрелил снова.
И снова.
Пьер дико закричал. Это был один из тактических приемов, выводящих врага из равновесия. Это должно было сработать.
Он закричал еще громче, словно доисторический зверь в асфальтовой луже.
Еще один выстрел был ответом на его крик, но охранник промазал на пять футов.
Пятый выстрел оторвал французу ступню.
Он пробежал еще шаг на культе ноги. Потекла кровь.
Внезапно остановившись, Пьер повернулся и посмотрел назад, туда, где валялся ботинок, а в нем – ступня. Его ступня! В ней еще не прекратилось сокращение мускулов, носок подергивался.
Следующий выстрел свистнул мимо его уха, словно удар грома, заглушивший все остальное.
"Я проиграл!” В сознании Пьера была только эта единственная мысль. На него нахлынуло жгучее желание убивать, такого он не испытывал никогда.
Охранник тоже был в ярости. Он выстрелил не целясь.
Пьер снова закричал и побежал вперед. Это был странный бег, скорее прыжки, во время которых искалеченная нога то и дело опиралась на пол. Он не знал, испытывал ли он при этом боль. По его телу пробегали вспышки, отдаваясь в глазах, но это не было тем, что называют болью. Он обогнул угол.
Охранник вскочил и закричал, хотя не был ранен.
Пьер выстрелил, разворотив ему бок.
Они стояли, крича друг на друга, словно два дикаря в смертельном трансе ритуала. Казалось, что время остановило свой ход, растянув их крик на целую вечность. Их вопли столкнулись, слились, образовав один долгий вопль, дрожащий между двумя парами губ почти что зримой дугой.
Эта сцена была прервана охранником, который пошатнулся и выстрелил не целясь. Луч пронзил грудь Пьера, разорвав ее. Изо рта выплеснулась кровь, запачкав лицо охранника. Прошло несколько секунд, прежде чем Пьер осознал все это. Он жил в ритме растянутого времени, в отстраненном восприятии, которому учил своих подопечных. Или здесь было еще что-то помимо, что-то гораздо более темное и ужасное? Была ли это Смерть? Были ли несколько последних секунд его жизни бесконечностью ужаса и отвращения?
Еще один выстрел ударил в колено, выплеснув кровь и лимфу.
Пьер поднял свой пистолет и выстрелил. Все это происходило ужасно медленно и мучительно. Он почти различал световые волны вибролуча. Лицо охранника превратилось в фонтан немыслимых форм. Какой-то миг его зубы бессмысленно торчали в развороченной плоти лица, потом упали, щелкнув, словно челюсти капкана. Черный язык потянулся вслед за ними, вывалившись из уголка рта. Охранник повалился ничком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
