минуту-другую молчания (а что, собственно, говорить, если все и так ясно и говорено-переговорено?) послышались легкие шаги — Элеонора ушла, видимо, в гостиную. Я не оборачивался, усердно тер лоб, давил раздражение, неприятие. Пытался мыслить рационально.
Конечно, будет лучше, если она уедет, встречаться и случайно, и не случайно мы тогда точно перестанем. Оба начнем с нуля… И так и покатимся по жизни нулями. Тоже профит, кстати, незачем скептично кривиться. Много лучше, чем стать эмоциональными банкротами.
Ну не судьба, что тут скажешь? Не везет в любви, начни, мать твою, карьеру!
Вздохнув, я принялся за кофе, потом включил телефон, чтобы проверить звонки, сообщения и почту, в том числе рабочую. Вздрогнул, когда услышал, как тихо захлопнулась входная дверь.
Она ушла. Не попрощалась. Не пожелала счастья и удачи. Вот ведь поганка… Опять за нас двоих решила, как будет лучше.
Впрочем, мне нет никакого дела. Правильнее не сосредотачиваться на этом, а сходить за пиджаком, курткой и спуститься на парковку.
***
Хотелось цвести и пахнуть? А получилось только цветисто материться и утирать пот со лба. Пока я прогуливал жизнь и откладывал важные дела последние две недели, накопилось столько работы, что она меня засосала как трясина.
Хотя, вкалывая как раб на галерах, успел многое. Во-первых, Надя Проклова. Тут жирный мне плюс. Эта профурсетка достала всех до печенок, так что ее нынешнего любовника быстро заткнули, а даму уволили. Я лично позвонил знакомому эйчару, зная, что он разнесет вести многим и многим, и в красках расписал, что это за сотрудница. Так что ближайшие лет цать хорошо оплачиваемых должностей этой мрази в нашем городе не светит.
Далее я уговорил генерального на расширение. Он уже год колебался, устраивал междусобойчики-летучки, где нудно рассуждал надо или не надо. В общем, уломав его, добился карт-бланш на новую маркетинговую политику и теперь следовало утрясать и координировать сразу столько вещей, что пухла голова.
Марго получила солидную прибавку и премию (стоило бы видеть ее лицо, когда объявлял об этом, кажется, она ждала, что уволю ее), с матерью и сестрой я полностью и окончательно помирился (правда у Евгении Александровны пришлось едва ли не неделю вымаливать прощение за то, что устроил на юбилее да к тому же еще и свалил с него, а потом и вовсе пропал), отец и Данька осуществили свою давнюю мечту и таки вывезли меня на рыбалку на сутки…
И все потрудились взять с меня клятву, что перестану «чудить».
В общем, все шло отлично…
Шло отлично первые полторы недели. А потом что-то будто сломалось.
Это как мелкий паршивый и острый камешек, попавший тебе в ботинок. Ты разуваешься, трясешь обувь, трясешь, но паскуда и не думает выскакивать и продолжает причинять дискомфорт при ходьбе.
Все было неправильно. В полном беспорядке. Херня в чистейшем и незамутненном виде, как ни убеждай себя в обратном. Просыпался среди ночи с каким-то пустым и одновременно тяжелым сердцем, долго смотрел в стену или потолок, а потом шел и ложился на диван в гостиной, где в те ночи спала она. Прижимался к жесткой диванной подушке, слабо пахнувшей знакомыми цветочными духами. Не думал ни о чем, но успокаивался и отрубался.
Время лечит, неделю назад думал я… Ага, конечно. Лечит как плацебо! Исключительно самовнушением.
В некоторые вечера катался по городу, останавливаясь то тут, то там. Бывало, у галереи (точно зная, что ее там нет), бывало, на парковке у аллеи возле нашего дома. Мысли и воспоминания даже не осмеливались взметнуться — я им запрещал. Поэтому просто сидел, уставившись на освещенную фонарями улицу, наслаждаясь. Чем? Иллюзией, что все окей.
В пятницу вечером вообще психанул. Я тогда остановился возле нового автосалона, открывшегося на Минской. За огромными сияющими витринами блестели боками два новых Porsche Cayenne, и сошки поскромнее рядом: Lexus, Mazda, Ford. У правой стены красовались двухколесные звери.
Да к черту все! Что-то я совсем одеревенел. Пора устроить себе настоящую встряску и разрешить хоть что-то почувствовать, кроме того, что в полной жопе! Скорость, например.
— Новый, только вчера получили. Ducati Panigale. Очень прост в управлении, не требует больших физических усилий, навыки вождения нужны минимальные. Короче, даже ребенок справится. У модели неординарная эффективность торможения, легко входит в виражи… — вещал с восторгом прилизанный сотрудник автосалона в выпендрежном деловом костюмчике и ярко-голубом галстуке.
И без него знал, что мотоцикл что надо. Спокойная, но скоростная лошадка как раз для такого наездника, как я, больше десяти лет не садившегося на железных коней и немного подзабывшего, как же это классно — нестись с адреналиновой скоростью, оставшись один на один с ветром и дорогой.
Уже через десять минут, получив шлем, отправился на полагающийся тест-драйв.
Поездка вышла отличной. От совсем уж экстрима правда пришлось отказаться, хотя большую часть времени, как только оказался за городом, меньше двух сотен не выжимал. Сердце неслось вскачь, и, казалось, вот-вот снова почувствую вкус жизни на губах.
Но что-то не задалось. Не почувствовал. Так и знал, что надо было триста выжать, не осторожничать.
В город вернулся уже после часа ночи. Покатался по постепенно пустевшим улицам, затормозил у прудов, снял шлем и направился к воде.
В это время здесь было тихо. Район новый, на окраине, популярностью пользовался летом, а в осенние ночи здесь было пусто, лишь качались накрытые лодки у пункта проката, ожидая утра субботы и наплыва отдыхающих, лился яркий белый свет из современных фонарей на облагороженной плиткой набережной да едва слышно плескалась вода, пахнувшая тиной и металлической свежестью.
Я неторопливо пошел к мостику справа, остановился на его середине, вглядываясь в темную, непроницаемую глубину.
Спокойствие и молчание. Растворение. Все хорошо, просто отлично, но… Ощущения, что порядок из этой чертовой вселенной исчез и все неправильно, не то, чем кажется, не желали испаряться прочь из моей головы и нутра. Наоборот, они даже вгрызлись покрепче своими челюстями, как у пираний, заставив тихо выругаться и, поставив на перила локти, спрятать лицо в ладонях.
Гребаный боженька! Как такое может быть? Чтобы и сожалеть и не сожалеть одновременно, чтобы тосковать, проклинать самозабвенно, яростно любить и ненавидеть, чтобы стоять на месте, тогда как больше всего хочется нестись к ней на всех парах, чтобы обижаться на нее, удивляться своей обиде, желать отомстить, наказать, и тут же прощать, чтобы негодовать и полностью понимать, чтобы отпускать и держаться при этом так крепко, что скоро руки отсохнут? Что это вообще за чехарда? И как, мать твою, ее прекратить?
Гнев
