вверх, помогая от него избавиться.
Расстегиваю пуговицы на его рубашке. Он чувственно сжимает полушария моей груди, через тонкое кружево лаская напряженные соски.
— Какая ты красивая, радость моя, — приглушенно говорит, наклоняясь и накрывая мой сосок через кружевную ткань лифчика. Втягивает его в рот и ласкает языком. Вздрагиваю и стону, запуская пальчики в его темные волосы. Всхлипываю от переполняющих, безумных ощущений.
Он накрывает губами второй сосок и прикусывает. Вскрикиваю и дрожу. Параллельно мой муж жадно стискивает сильными, горячими ладонями мои ягодицы. Подцепляет пальцами то, что осталось от капронок, стягивает их. Потом снимает с меня трусики. Опять начинает ласкать.
И я плыву, выдыхая имя мужа и закусывая губу.
— Артем… — всхлипываю.
— Что, моя радость? — возвращается к моему лицу и смотрит с такой нежностью, что я просто не могу оторвать от него взгляд.
Как завороженная смотрю в красивые серые глаза, в которых читается бешеное желание, нежность и… что-то еще. Сложно определить…
Только сейчас понимаю, что все это время в душе льется вода.
Мой муж снимает с себя рубашку, обнажая прокачанный торс, крепкую грудь, широкие, мощные плечи…
Ничего не могу с собой поделать. Тянусь ладонями к родному телу и с наслаждением скольжу пальчиками по упругой коже.
Снимает брюки, боксеры. Подхватывает меня и вместе со мной входит в душевую кабину.
Сумасшедше целуемся. Кажется, что мы впервые занимаемся друг с другом сексом.
И это странное чувство. Эти графики на самом деле сломали нам интимную составляющую жизни.
Артем расстегивает мой мокрый лифчик и откидывает его. Жадно целует мою грудь и по очереди всасывает соски. Дрожу и стону, беспомощно хватаясь за его плечи.
Опять хочу его. Безумно.
— Ты просто огонь, любимая, — хрипло рычит он мне, рывком разворачивая меня к себе спиной.
Прижимает меня к своему крепкому телу, приподнимает мой подбородок и слегка поворачивает мое лицо к себе. Вскидываю голову, и жадные губы накрывают мои.
Сминает горячими ладонями мою грудь, прищипывает соски, настойчиво скользит по животу вниз и ныряет между ног, начиная ласкать клитор.
Приподнимает меня и насаживает на себя. Мощные толчки, безумные поцелуи, руки, ласкающие каждый сантиметр моего тела.
Волны оргазма накрывают меня, заставляя сотрясаться в сильных руках моего мужа. Он взрывается следом.
Обессиленные, вымотанные, но довольные мы медленно намыливаем друг друга гелем для душа, купаемся… Ловлю ленивую улыбку своего мужа, странные взгляды, легкие поцелуи в губы.
Кажется, что последние силы меня покинули. Артем помогает мне вытереться, а потом подхватывает меня на руки и несет в нашу спальню…
53
Милана
Просыпаюсь от звонка мобильного. Нахожусь в крепких объятиях мужа. Сонно протягиваю руку и беру телефон с прикроватной тумбочки.
Мама?
— Алло, доброе утро, мамочка, — говорю сонно. — Что случилось?
— Сейчас ночь, доченька, — говорит она расстроенным голосом.
— Что случилось? — тут же сажусь на кровати.
— Твой отец… — устало, напряженно говорит мама. — Звонили из больницы. Поступил избитый. Сейчас в реанимации…
— Папа? — шепчу, а у самой в горле застревает ком.
Усилием воли прогоняю слезы.
— В какой больнице? — спрашиваю у мамы.
Мой муж ворочается, а потом сонно спрашивает:
— Что случилось, малыш?
— Мам, хорошо. Спасибо, что позвонила…
И отключаюсь.
Мой муж сгребает меня в объятия и притягивает к себе.
— Кто звонил? — спрашивает он сонно.
— Мама звонила. Отца избили. Он в реанимации… — тихо говорю. — Надо поехать…
И закусываю губу, чтобы не расплакаться.
Артем сразу просыпается.
— В какой больнице? — спрашивает он.
Отвечаю на его вопрос и смахиваю слезы. Да, папа натворил столько, что просто в голове не укладывается. Но… хочу, чтобы с ним все было хорошо.
— Сейчас съезжу. Все выясню, — садится мой муж и спускает ноги с кровати.
— Я с тобой, — тут же откликаюсь.
— Хорошо, — кивает.
Через сорок минут мы уже в больнице. Артем все выясняет, поднимает на уши весь медперсонал, общается с дежурным врачом. И я стою рядом, слушая речь врача, какие-то непонятные термины. И молю Бога, чтобы папа выжил. Выкарабкался из этого состояния.
Артем все это время крепко держит меня за руку. И я ему так благодарна за это. Вообще за все. Он не обязан среди ночи срываться в больницу, чтобы разбираться по поводу моего отца, который наделал всем много проблем. Но он это делает. Ради меня…
Врач уходит. Вывод такой: состояние тяжелое, но стабильное. Папа в коме. Еще не проходил в себя.
Закусываю губу чуть бы не до крови, борясь со слезами. Но все равно, уже в который раз за эту ночь, проигрываю эту борьбу.
— Все будет хорошо, Мил, — уверенно говорит мой муж, приподнимая мой подбородок и серьезно смотря в глаза. — Слышишь?
Киваю. Он притягивает меня к себе и прижимает к своей крепкой груди. Плачу, уткнувшись в его грудь, а он мягко гладит меня по спине и волосам. Целует в макушку.
— Поплачь. Станет легче. Как только врачи дадут добро, переведем твоего отца в платную клинику.
— Спасибо, — шепчу сквозь слезы.
Под утро возвращаемся в квартиру. Сразу же звоню маме, все рассказываю ей.
Она злая на папу, но все равно по голосу и напряженному тону слышу, что переживает за него.
Уснуть уже не получается. Поэтому я готовлю завтрак. Артем садится за стол. Только хочу сесть рядом, но он перехватывает меня и усаживает к себе на колени.
Не сопротивляюсь, а плотнее прижимаюсь к нему. Сейчас мне его поддержка, как заживляющий бальзам для ран, которые уже хотя бы не так болят.
Молча целует меня в висок, а потом серьезным тоном говорит:
— Сегодня дам задание службе безопасности. Пусть выяснят, кто избил твоего отца.
— Это из-за долгов? — тихо спрашиваю.
— Скорее всего, — соглашается Артем.
— Но они ведь уже отобрали квартиру, — опять начинаю всхлипывать, но пытаюсь взять себя в руки. — Что им еще надо? Или долгов больше?
— Не знаю, дорогая, — мягко говорит Артем, нежно стирая слезы с моих щек. — Но все выясню.
— Папа недавно звонил маме. Хотел занять у нее денег… — вспоминаю разговор, который мама передала мне.
Мой муж стискивает зубы и медленно выдыхает.
— Я разберусь, — твердо говорит он.
— Спасибо, — опять шепчу.
У моего мужа начинает звонить мобильный, и он недовольно морщится.
— Я отвечу и присоединюсь к тебе, — говорит он, целуя меня в висок, и выходит из кухни.
Встаю, наливаю Артему кофе, а себе чай. Сажусь обратно за стол и впервые с того момента, как я проснулась, задумываюсь о том, что произошло этой ночью между мной и моим мужем.
Я боялась, что утром буду жалеть. Но нет… Никаких сожалений…
Не хочу думать о том, что вместо сожалений. Возможно, робкая радость? Надежда, что есть дорога
