Звякнул колокольчик. Элпин взвизгнула и подскочила, как отшлепанный щенок. Она была в таком ужасе, что не могла дышать. Девушка уставилась на дверь, ожидая, что с минуты на минуты в кабинет ворвется Малькольм. Затем она расслабилась. Как его служанка и экономка, она имела полное право находиться здесь.
Он уехал на охоту. Письма уже лежали на месте; Даже если Малькольм вернется рано, он никогда не узнает, что она шпи.онит за ним.
Кроме того, колокольчик звенел именно в этой комнате. Колокольчик, привезенный Са-ладином из Мекки. Конечно, это он. Смеясь над собой, Элпин обтерла вспотевшие ладони об юбку и усилием воли уняла дрожь в руках.
Какая она глупая! Но почему звенел колокольчик? Потускневшая от времени бронзовая вещица лежала там же, где и всегда, на верхней полке. Подгоняемая любопытством, Элпин подвинула к полке скамеечку для ног и взобралась на нее. Стоило ей протянуть руку к колокольчику, как он вновь ожил.
Завизжав, девушка отпрянула и, размахивая руками, зашаталась, едва удерживаясь на краешке скамейки. Она качнулась вперед, отчаянно хватаясь за ближайшую полку. Скамейка, покачнувшись в последний раз, обрела устойчивость. Сердце Элпин стучало, как барабан. Пальцы судорожно сжались. Раненая рука дрожала от напряжения.
Сделав несколько глубоких вдохов, она несколько успокоилась. Поустойчивее расставив ноги на скамейке, Элпин расслабила руки и снова потянулась к колокольчику. И увидела леску. Один конец струны был привязан к колокольчику, а другой уходил в крошечное отверстие на боку книжных полок.
У нее зародились нехорошие подозрения. Элпин положила колокольчик на место и спрыгнула на пол. Недавно она стояла в туннеле как раз за этой полкой и подслушивала разговор Малькольма и Саладина. Много лет назад она считала эти переходы своим домом.
Элпин потянулась к настенному украшению и повернула его влево. Ей казалось, что еще вчера она была отчаявшимся ребенком, спасающимся от жестокого дяди.
Послышался скрежет металла о металл. Часть книжных полок поехала вбок, открывая главный туннель, от которого отходила целая система потайных ходов. Когда-то она носилась по этим ходам с быстротой преследуемого олененка. Теперь она осторожно шагнула в темноту.
В двух футах над головой Элпин увидела ряд ржавых рыболовных крючков, поддерживающих леску. Сигнализация?
Прихватив с собой лампу, Элпин пошла вдоль лески. Та закончилась через двадцать пять футов, возле двери. Сжав зубы, Элпин подергала ручку. Дверь открылась. Элпин увидела малый холл: высокие окна, не закрытые ставнями, ряды столов и скамеек. Днем здесь никого не было. Трон, вырезанный из дуба и украшенный гербом Керров, был пуст. В детстве Элпин забиралась на этот трон и представляла, что является здесь хозяйкой.
Сзади снова донесся звук колокольчика. Из-за расстояния он был едва слышен. Если бы полка стояла на месте, она даже не услышала бы его. Хуже того, любой, кто находился в кабинете, прекрасно понял бы, что неподалеку рыщет посторонний.
Ловушка была создана умным человеком, а пользовался ею никчемный негодяй. Она стала его жертвой. Стояла в темноте и тряслась, слушая байки о крысах, змеях и капканах. Вот, должно быть, посмеялись Малькольм и Са-ладин!
Стараясь держать себя в руках, Элпин задумалась над тем, кто же открыл дверь несколько секунд назад.
Твердо решив выяснить это, она вернулась, поставила на место полки и, повинуясь предчувствию, направилась на кухню.
Она увидела, что Дора сидит на полу и гладит выгнутую спинку полосатой кошки. Зверька, казалось, гораздо больше интересовала стоявшая перед ним мисочка со сливками, нежели ласки Доры.
Кошка-охотница. До того, как выяснилось, что россказни Малькольма о крысах были выдуманными, Элпин сама просила Дору найти кошку и пустить ее в туннель.
Элпин выругала свою плохую память и расшалившиеся нервы.
— Доброе утро, Дора. Служанка вскочила.
— С добрым утром, госпожа. Бедная кошечка всю ночь провела в этих туннелях и теперь умирает с голоду. А у нее в конюшне плачет целый выводок котят.
— Ты только что выпустила ее?
— Да. Стоило мне открыть дверцу в малом холле, как старушка Далила выскочила из этого хода.
Этим и объяснялся звон колокольчика. Но Малькольму не было оправданий — подумать только, Элпин могла свалиться с этой скамеечки и свернуть себе шею!
— Я знала, что здесь нет никаких крыс, хотя граф и говорил вам о них. Миссис Эллиот скорее отправилась бы петь в таверну «Руины и развалина», чем позволила бы вредителям развестись в Килдалтоне. Она всех нас, служанок, приучила к аккуратности.
— Ты все сделала прекрасно, Дора, — Элпин взяла печенье с еще теплой сковородки и села за стол. — Как только Далила съест сливки, отнеси ее обратно на конюшню и дай конюху фунт масла за то, что он одолжил ее нам.
— Да, госпожа. Будут еще поручения?
— Ты видела сегодня Иланну?
— Она еще спит. Разбудить ее?
— Не надо. Лучше вымой окна в верхнем покое.
Далила, задрав хвост, терлась о ноги Доры. Служанка подхватила кошку на руки.
— Будет сделано, — она направилась к двери.
У Элпин пропал аппетит. Она окликнула служанку.
— Когда лорд Малькольм возвращается?
— Он сказал мистеру Линдсею, что будет через неделю.
Неделя. Он даже не удосужился предупредить свою невесту. Элпин это одновременно казалось и наказанием, и отсрочкой приговора. За это время она успеет отыскать недостающие письма. Тогда она поймет, с чего бы это Малькольму заботиться о ней аж пять лет назад. В глубине души она надеялась, что им руководили нежные чувства, но понимала, что он вовсе не настолько сентиментален.
Дора выжидательно смотрела на нее.
— Будем надеяться, что он вернется не с пустыми руками, — заметила Элпин и положила печенье обратно на сковородку. — В кладовке осталось совсем мало мяса. К зиме вы будете голодать.
— Я? — Дора покачала головой так, что ее колпак съехал на сторону. — Лорд Малькольм не позволит, чтобы кто-нибудь из его слуг голодал.
Элпин случайно выдала себя. Дора не подозревала, что Элпин намерена уехать. Надо следить за собой.
— Нет, конечно.
Дора обхватила кошку и покачалась, словно баюкая любимое дитя. Хихикая, она заметила:
— Вы с графом будете питаться любовью.
Когда наступит зима, Элпин будет на Барбадосе греться под лучами тропического солнца и наслаждаться независимостью. Пусть Дора считает брак по старым обычаям романтичным; Элпин на это плевать.
— Я уверена, что так оно и будет.
Когда служанка ушла, Элпин поднялась наверх, в комнату Иланны. Ее подруга сидела перед зеркалом и причесывалась.
— Как спала?
Взяв полосу ткани, Иланна начала обкручивать ее вокруг головы.
