— Я думал, что конец, — выдохнул Снэйп, опускаясь в кресло. — Почему вы не сказали мне, что научили Поттера противостоять "Avada Kedavra"? я что, должен были догадаться?
— Северус, успокойся…
— Не думал, что вы и от меня будете что-то скрывать, — выдавил Снэйп. — Мне показалось, что земля ушла из-под ног. Когда я представил, что Поттер мертв, и мне придется возвращаться к этому…
— Северус, успокойся, — тихо сказал Дамблдор, по-отечески обнимая Снэйпа. — Я знаю, как тебе тяжело. Я предпочел бы взвалить эту ношу на себя, но не могу.
— Простите, директор, — тихо ответил Снэйп, закрывая лицо руками. — Но вы должны понять меня…Я не могу туда вернуться… не могу… лучше смерть, чем снова быть рядом с ним…
— Мальчик мой, — ласково сказал Дамблдор, прижимая к себе голову Снэйпа и гладя его по волосам. — Я не хочу, чтобы ты так говорил. Северус, ты самый мужественный человек, которого я встречал.
— Такая ноша не под силу никому, — тихо сказал Снэйп. — Я больше не могу. Вы не представляете, что я чувствую, когда подхожу к нему! Я каждый раз останавливаю себя, чтобы не вынуть палочку и не одарить его смертельным заклинанием!
— Северус…
— Меня тошнит, когда целую его руку, когда целую его мантию, — продолжал Снэйп, повышая голос, — я удивляюсь, как до сих пор он этого не заметил или не прочел в моей голове. Каждый раз, когда я вижу его, меня начинает трясти от воспоминания того, что он сделал с ней и со мной…
— Северус, успокойся, — попытался Дамблдор. — Не надо мучить себя этим. Ты должен попытаться забыть…
— Я не могу этого забыть! — крикнул Снэйп, вскакивая с кресла, и подходя к окну. — Как я могу забыть, что он лишил меня самого дорого! Я пришел к нему с надеждой, что в его обществе я смогу найти то, чего у меня никогда не было в школе. Я добился того, что стал его любимчиком. Но когда я встретил ее — он потерял надо мной власть! Я был счастлив в ней, но он решил, что это может помешать ему, и убил ее. И вы говорите мне забыть?
— Северус, — начал Дамблдор, но не знал, что сказать в слова утешения.
— Она подарила мне то, чего я не знал в полной мере от родителей, — продолжал Снэйп, глядя в окно и не замечая, что он надрывает голос от крика. — Она любила меня, хоть я этого и не заслуживал. Она была так молода и красива — чем она ему помешала? Чем наша любовь могла бы помешать его планам?
— Том почувствовал, что в тебе есть любовь, — тихо сказал Дамблдор, подходя к Снэйпу. — А любовь — это то, чего он никогда не знал. Он не мог понять, что любовь значит для тебя, для нее, для всех, кто любит. Для него это недоступно, Северус.
— Я никогда не думал, что встречу женщину, которая будет любить меня, — продолжала Снэйп, как будто не слышал слов Дамблдора. — И не думал, что сам буду кого-то любить так сильно. Но она,… она была необыкновенной. Я каждую ночь вижу ее во сне, и это невыносимо. Я хочу уснуть и не проснуться, чтобы всегда быть рядом с ней. Но, каждый раз, открывая глаза, я понимаю, что ее нет рядом, и знаю, кто в этом виноват. Я не могу жить воспоминаниями, Дамблдор, потому что от них мне еще больней.
Дамблдор с грустью смотрел на Снэйпа, обнимая его за плечи, он не мог ничего сказать в утешение.
— Она была моей единственной радостью в жизни, — продолжал Снэйп, смотря вникуда. — Я был ее недостоин, потому что был среди этих выродков, но она все равно любила меня. После того, как я встретил ее, я не мог думать ни о чем, кроме нее. Для меня было невыносимо исполнять приказы Темного Лорда убивать кого-то, тогда он и наказал меня в первый раз.
— Ты отказался что-то сделать по его приказу? — спросил Дамблдор.
— Да, — ответил Снэйп. — Он приказал нам убить семью маглов, которые внешне напомнили Лорду о его родителях. Мы пришли в их дом ночью. Нас было четверо. Я не смог убить их детей и вызвался уничтожить родителей. Но когда я вошел в их спальню…
Голос Снэйпа пропал на мгновение.
— Когда я вошел в их спальню, — продолжил он, — мужчина и женщина не спали. Они… они занимались любовью…На мгновение я увидел в этой паре себя и ее. Я смотрел на этих людей и видел себя, ласкающего мою любимую. Я не мог лишить ту пару жизни, потому что видел, что они любят друг друга. Я сказал, что не могу их убить. Гнев Лорда был страшен. Я удивился, что он не убил меня, но он, видимо, понял причину моего поступка и решил, что накажет меня не смертью, а болью.
— Северус, — прошептал Дамблдор, закрывая глаза ладонью. — Не надо…
— Сначала он причинил мне физическую боль, — продолжил Снэйп. — Мне никогда не описать вам, как мне было больно. Через несколько часов пытки я взмолил Лорда о прощении. И он простил меня. Я так думал, что он простил. Я почти не помню, как меня принесли в замок. Она ждала меня. После пытки Лорда я не чувствовал своего тела, мне хотелось умереть — так мне было больно. Но когда я увидел ее синие глаза, полные слез, когда она выхаживала меня, я понял, что не смогу жить без этих глаз, без нее. Лорд дал мне возможность забыть о его наказании — он принял меня обратно, и я потерял бдительность. Больше он не поручал мне никого убивать, но меня это не насторожило. Я снова жил, жил и любил. Я не замечал никого и ничего, кроме нее. Сейчас, каждый раз закрывая глаза, я вижу ее, лежащую на постели и манящую меня своими чарами. Ее небесной синевы глаза смотрят на меня с такой любовью, что я теряю рассудок от страсти. Во сне я снова ласкаю ее тело, а она ласкает меня. Я не могу забыть ее голос, когда она благодарно стонет от наслаждения. Я везде слышу запах ее волос, я в каждой женщине вижу ее. Она не отпускает меня, постоянно зовет меня во сне. Я больше не могу… я хочу умереть, чтобы снова быть с моей милой. Я живу,… нет, я не живу. Я умер с ней в тот день, когда он убил ее. Лорд усыпил мою бдительность, дав мне возможность продолжать любить. Но это был только план его наказания. Он появился в моей спальне среди ночи. В это время мы занимались любовью. Он тихо стоял в углу, незамеченный нами, и наблюдал. Потом я услышал его голос, приказывающий мне встать и идти к нему. Я даже не оделся — я все еще был в пылу страсти, когда подходил к нему. Лорд сказал, что пришел закончить наказание за не повиновение ему. Я не сразу осознал, что он имел в виду. Когда он поднял палочку, я только успел последний раз посмотреть в глаза моей любимой, в ее синие глаза, смотрящие на меня с любовью. Он убил ее на моих глазах.
— Боже, Северус, — послышался голос Дамблдора. — Ты не говорил мне об этом. Мальчик мой, Северус… Боже, как же ты смог это вынести?
— Последнее, что я помню, это зеленый луч заклинания, ударившее ее в грудь, — полным боли голосом проговорил Снэйп. — Я умер вместе с ней. Лорд убил нас обоих. Он что-то говорил, что теперь я заплатил сполна, и что теперь я окончательно прощен. Но я не слышал его слов — я смотрел на ее открытые глаза. Когда он ушел, я просто лег рядом с ней и захотел умереть. Я кричал, я спрашивал, почему он просто не убил меня. Наказание такой болью было невыносимо — я не хотел жить с болью от этой потери. Я взял палочку и вскрыл себе вены режущим заклинанием. Я чувствовал, как жизнь уходит из меня, и молил только о том, чтобы никто меня не нашел. Но меня спасли. Лорд предвидел, видимо, что я захочу покончить с собой, и послал ко мне Малфоя. Люциус остановил кровь и вернул меня к жизни. Тогда я решил, что буду жить только для того, чтобы отомстить им всем. Отомстить Лорду за то, что он лишил меня ее и жизни вместе с ней, а Люциусу, за то, что он не дал мне умереть. Когда вы сказали мне, что только мальчик сможет уничтожить этого выродка, я наступил себе на гордость, я засунул поглубже свои обиды на его отца, чтобы помочь Поттеру убить его. Я живу только ради этого. Если мне повезет, я даже доживу до того момента. Поттер убьет Лорда, он должен его убить, раз я этого не могу сделать сам. И если ради этого я должен быть рядом с убийцей моей любимой, я буду терпеть. Я буду преданно смотреть в эти красные бесчеловечные глаза; я буду целовать его руку в знак верности. Я сделаю все, чтобы лишить Лорда самого дорого, что у него есть — жизни.
Снэйп продолжал смотреть в окно. Уже наступил следующий день. Дамблдор стоял рядом и молчал, его рука по-прежнему лежала на плече Снэйпа.
* * *
— Прошу внимания! — раздался голос Дамблдора, и все в зале умолкли. — Я прошу вас всех внимательно меня выслушать.
Все напряглись, ожидая какого-то нового известия от директора.
— Новость, которую я вам сообщу через несколько минут может стать для вас большой неожиданностью, а может быть, и шоком, — продолжил Дамблдор. — Но перед этим я хотел сообщить неприятную новость для нескольких наших учеников.
В зале послышались вздохи волнения и напряжения — все ожидали худшего.
— Дело в том, что мне удалось выяснить, кто помог Лорду Волдеморту проникнуть в Хогвартс, — серьезно сказал Дамблдор. — Я должен начать с объяснений об охране замка. Дело в том, что в свете возвращения Лорда Волдеморта, и его возможной атаке на Хогвартс, я принял дополнительные меры безопасности. Те из вас, кто читали Историю Хогвартса, знают, что замок защищен множеством чар и заклинаний, чтобы отталкивать маглов. Я добавил к этим чарам защиту от проникновения на территорию школы Волдеморта и его слуг, а так же тех, что хочет принести вред любому, кто находится внутри замка. Эту защиту можно было преодолеть с помощью того, что находится в школе. И у меня есть доказательства, что Волдеморту и его слугам помогли попасть в Хогвартс несколько наших учеников.
