Кир скептически фыркнул и нагнулся, увидев под стеной киоска железный ящичек, не замеченный мародерами.
— Ты не преувеличивай, — парировал он. — Военные действовать-то начнут, но — хаотично, панически, ни черта не понимая, не имея приказов от начальства. В такой-то ситуации, когда купол этот над головой и электроника повырубалась, а из каких-то зеленых воронок по всему городу странные чуваки лезут?.. Да половина, если не больше, тех же полицаев просто домой разбежится, семьи спасать и самим спасаться. А ты мне про порядок и четкие инструкции. Ну какие еще инструкции… «Если над вами возник зеленый купол, который бьется молниями, лечь и ползти к ближайшему кладбищу, захватив лопату»?
Яков, качая головой, повернулся к нему.
— Ты, Кирилл, прости, пожалуйста, какой-то хиппи волосатый. Полагаешь, если сам разболтанный, так и все такие же? Не понимаешь, что есть люди с дисциплиной, ответственностью за других, с моралью, в конце концов. Не одни трусы и паникеры.
Кирилл на «хиппи» не обиделся, его вообще трудно было оскорбить — не очень-то он прислушивался к чужому мнению о себе.
— Ясно, что не одни, — согласился он. — Но их хватает. Нет, постреляли, конечно, какое-то сопротивление оказали, но в целом, если варханы такое уже проделывали, а мне именно так кажется, если у них все схвачено, обкатано, а для наших это впервые, если такое вот невероятное в городе происходит, то сопротивление захлебнется… Уже захлебнулось.
— Вероятное — невероятное… Если обнаружился противник, захватчик, то военные его уничтожать будут, а не раздумывать о невероятном. У среднестатистического солдата, Кир, равно как и сержанта, майора или капитана с воображением не очень. Поэтому реакция не такая, как вот у тебя, да и у меня тоже. Они про «странное» и «фантастичное» особо размышлять не будут.
— Ну короче — вот! — устав от спора, Кирилл махнул рукой вокруг. — Я вижу то, что вижу. Ты, может, что-то другое видишь? Нет? Ну так и хватит болтать.
Он раскрыл железный ящик.
— О, инструменты. Нужны нам инструменты, Афанасьевич?
— Nique ta mère! — выпалил Яков. Смысл был непонятен, но он явно ругался.
— Что? — спросил Кир.
— Мать вашу, вот что! Это на французском… не обращай внимания, из меня иногда само выскакивает. Что ты там говорил — инструменты? Где?
Он оглянулся, и Кир ногой подпихнул к нему ящик, где лежали плоскогубцы, набор отверток, ключи и прочее в том же духе.
— Отнеси, наверное, в повозку, сейчас таким лучше не разбрасываться. Прав ты, я действительно болтаю много — просто потому, что растерян. Пойду разведаю обстановку.
Кир встал со стула, поднял ящик.
— Какую еще обстановку?
— Вокзальную. И в подземном переходе вон, где метро. Хотя там, наверное, тоже закрыто. В общем, я туда и обратно. Ты ящик положи, только тихо, не звякая, и Маруське корму задай. Видишь, она мордой в борт тычется. И назад, чтобы видеть, когда я знак дам. Давай, Кир Иванович, время дорого, нам дальше надо, уже недалеко осталось.
Яков через пролом вылез из киоска и быстро пошел в сторону подземного перехода, откуда можно было попасть на станцию метро «Савёловская». Рано утром по дороге они миновали «Тимирязевскую» с «Дмитровской», и входы были перекрыты тяжелыми гермозатворами. Яков объяснил, что большинство станций метро при необходимости превращаются в бомбоубежища, и там, внизу, возможно, сидит сейчас куча народу. Или, наоборот, мало совсем — попробуй разберись, если снаружи к ним не достучаться.
Выбравшись из киоска, Кир подошел к автовозке. Маруська переступала с ноги на ногу и вообще проявляла беспокойство. Поставив ящик, он достал холщовый мешочек, раскрыл — внутри гайки с винтами. Вытащил все винты, побросал на дно ящика, нашел еще три большие гайки, сунул их в карман, а мешочек завязал и повесил на ремень. В повозке лежала пара больших черных пакетов для мусора, туго набитых травой, которую они нарвали еще за МКАДом. Кир раскрыл один, расправив горловину, положил сзади, и кобыла сразу сунулась в пакет мордой.
Все это время он размышлял: а что, если уйти? Зачем ему, в конце концов, этот агроном? Нет, повозку с лошадью он, конечно, уводить не будет, просто возьмет один сверток с едой, а когда Яков вернется — Кирилла и след простыл.
Он вернулся к киоску, наблюдая за площадью. Яков Афанасьевич как раз появился из подземного перехода и заспешил к зданию вокзала. Кир вытащил гайки из кармана и стал поигрывать ими, перекатывая на ладони. Так что, может, и правда свалить по-тихому? Но что ему делать одному? Афанасьевич, по крайней мере, задал четкую цель: лэптоп, потом — Айзенбах, потом лаборатория Буревого. Кирилл вроде и сам раньше понимал, что разобраться в причинах происходящего можно благодаря данным на лэптопе, а еще — через олигарха и работников лаборатории, если кто-то из них жив… Понимал — но что он при этом собирался сделать? Сбежать из Москвы, выйти из-под купола. А вот появился агроном — и каким-то образом поменял у него в голове плюс на минус, вернул к более важным задачам, чем просто спасти свою шкуру. Да еще и план какой-то придумал сходу, как лэптоп достать, во всяком случае, по дороге сюда сказал, что придумал.
Яков достиг здания вокзала, поднявшись по лестнице на крыльцо, встал сбоку от проема центральных дверей с выбитыми створками. Заглянул, подняв тесак, потом шагнул внутрь. Кирилл убрал гайки в карман, взял нож и выдвинул стальные «усы» рогатки. Вытащил резиновый жгут из рукояти, стал привязывать к ним. Так просто, на всякий случай…
А может, подумал он неожиданно, я и Айзенбаху, в конечном счете, не из страха подчинился? Работать на него потому стал, что он мне цели какие-то задавал?
Мысль была неприятной, и он тут же мысленно возразил: нет-нет, до того я сам себе хозяином был, и жизнь у меня была осмысленна. Я деньги хотел украсть.
Деньги украсть!
Сорвавшаяся с одного «уса» резинка больно щелкнула по пальцу, Кирилл ругнулся и стал привязывать ее снова. Вот это цель — стырить деньги! Вот это великий смысл! Денег на планете много, заполучить их часть — вообще не проблема. Но бытию это смысла совсем не добавит, наоборот. Ну вот свалит он сейчас от Якова — а дальше что? Мыкаться одному по улицам этим пустынным да в канализации ночевать? По брошенным квартирам еду искать, драться за нее с такими же, как он, бродягами? Почему-то Яков Афанасьевич, невзирая на возраст, комплекцию, близорукость, на болтовню и суетливость, дарил Киру ощущение безопасности. Что-то было в агрономе такое…
Нет, надо пока что вместе держаться. С Яковом Кирилл хоть занят чем-то будет — чем-то важным. Ну и, помимо всего прочего, его сам агроном интриговал. Кир хотел разузнать о его прошлом не меньше, чем о варханах и причинах вторжения. Он не терпел загадок. Вернее, не так — он их очень любил, то есть любил разгадывать. Вытаскивать на свет скрытую информацию. Яков же Афанасьевич пока что составлял одну большую загадку. И он, и его план найти лэптоп. Потому что план у него, по словам агронома, был, вот только спутник не спешил этим планом с Кириллом делиться, обещая все рассказать позже.
Яков вышел из дверей, присел на корточки, склонив голову, накрыл ее руками. И замер. Кирилл, закончив с рогаткой, уставился в ту сторону. На улице никого, хотя ему показалось, что в здании далеко справа, в разбитом окне верхнего этажа возникло и тут же пропало лицо, что в соседнем окне скользнул силуэт, а чуть позже на крыше мелькнула фигура… В домах оставались люди, хотя и немного. Большинство куда-то делись.
Яков выпрямился и замахал. Оглядевшись, Кирилл быстро пошел к нему. Нож-рогатку он поднял перед собой, прижал к резиновому жгуту гайку, но натягивать не стал.
Когда пересек половину площади, Яков зашагал вдоль вокзала, и пришлось повернуть, обходя сгоревшие автомобили.
— Погоди! — окликнул Кир. — Я внутрь заглянуть хочу!
Агроном сделал решительный жест: «нет». Потом другой: «Иди за мной». Сунул тесак в самодельный чехол на левом боку и зашагал быстрее.
В результате они встретились только возле угла здания, и недовольный Кирилл спросил:
— Ну, в чем дело?
— Нельзя туда, — бросил Яков Афанасьевич. Был он бледен, на лбу выступил пот.
— Да в чем дело-то?
— Не надо тебе внутрь, — ровным голосом, не глядя на спутника, повторил агроном. — Давай посмотрим, что с другой стороны.
— Но я хочу знать, объясни…
— Прошу тебя, Кирилл, — не спрашивай сейчас. Я потом, потом все расскажу. Но заглядывать внутрь не надо.
— Надоели мне твои недомолвки. — Кир, разозлившись, схватил его за плечо. — Слышишь, агроном? Ты….
Он не договорил: рогатка полетела на асфальт, и Кирилл тоже туда полетел — ноги взметнулись к небу, он грохнулся боком, больно ударившись ногой о ножны. В рюкзаке что-то разбилось с глухим хлопком.
