Будто опровергая пословицу о том, что бабьи сборы — гусиный век, Иона все же вышла из моей каюты. А вот в том, что между женским «да» и «нет» иголку не проденешь, я только что воочию убедился. Что у неё в прелестной головке, черт её дери? «Я тебя возненавижу, если меня тронешь. В смысле, не тронешь?». Как это совмещается?
— Она же считала, что ты только и думаешь, как бы её, прелестную, изнасиловать, — ответила Нора, — Она ж разделась даже, а ты её взял, и выпроводил. Только перед носом помахал… тем, чем ты там размахиваешь, короче.
— Так она на меня теперь ещё больше злиться будет, что ли? — вздохнул я. Хотя, о чём я? Конечно же, да!
Выждав несколько минут, для верности, я вышел из каюты капитана. Каюту Велериса Роволло я нагло присвоил себе, понятное дело. Желающих возразить не нашлось, хотя я и был готов уступить её Сюнру… раз она стала вся из себя такая знатная, что перед ней матросы стелились что тот коврик.
Большая часть экипажа размещалась в общих спальных помещениях в трюме, но моя каюта была не единственной. Сюнру и Иона разместились вдвоем, как говорится, в тесноте да не в обиде. Очевидно, они успешно помирились. Ная ночевала у меня.
Кстати, о рыжей. По плану, она шла следующей.
Выйдя из каюты, я практически сразу столкнулся с девушкой на лестнице. Ная стояла, делая вид, будто ей очень интересна структура древесины внутренних переборок в трюме. Впрочем, при моём появлении она тут же встрепенулась, и растянула на лице широкую неискреннюю улыбку.
— Привет, — быстро произнесла она. Её зеленые глаза стрельнули в сторону моей каюты в поисках чего-либо подозрительного. Выходит, она ревнует. Кстати, здороваться со мной было довольно глупо, учитывая, что мы спим в одной каюте. Только выдает неестественность её поведения.
— Так, — подытожил я, разглядывая напряженно застывшую передо мной девушку, — Теперь твоя очередь.
Ная коротко пискнула от испуга, когда я взял её на руки, и понес в каюту. Впрочем, она быстро освоилась и хихикнула, оплетая меня руками за шею. Распахнув дверь пинком, я осторожно внес свою ношу внутрь, стараясь не задеть ею стены дверного проема. Уже у самой кровати, Ная притянула мою голову к себе, и одарила поцелуем в губы. Оторвать её от себя, чтобы уложить в постель, было той ещё работенкой.
— Подожди, — буркнул я, останавливая девушку. Ная уже тянулась ладошками к воротнику платья, собираясь его с себя снять. После моих слов её лицо удивленно вытянулось.
— Но… — пробормотала она, изучая моё лицо в поисках признаков неудовольствия. Кажется, она до сих пор опасалась, что я к ней могу охладеть. Глупости, на самом деле. Как будто, я вернулся бы к затее её за ту подставу карать.
— Ладно, — сдался я, не выдержав её взгляда, — Но, всё равно, сначала осмотр.
Положив ладони ей на живот, я устремился сознанием вперед, расширяя область своего восприятия так, чтобы захватить чужое тело. Планы на рыженькую у меня были немного другие, так что я не собирался ограничиваться простым осмотром, как с Ионой.
Не в том смысле другие, Нора! — загодя упредил я ожидаемые шуточки своей советчицы. И почему у меня постоянно возникает ощущение, словно я окружен сплошными гусарами кругом, черт их дери!?
— Виктор, надеюсь, ты ещё помнишь шаблон прочности, которому я тебя научила? — ревниво осведомилась Нора, — Ты так и не сподобился по нему заниматься, Виктор. Думаешь, он уже не нужен?
— Просто никак не могу выкроить время, — вздохнул я, — На самом деле, он невероятно трудоемкий, Нора. Не могу найти в себе силу воли им заниматься, зная, что могу с легкостью регенерировать.
Проблема Наи заключалась в том, что она была самым слабым звеном в троице. Сюнру была настоящим магом, Иона осваивала магическую науку не по дням, а по часам, а вот Ная оставалась обычной девушкой. Учитывая, что она единственная носила под сердцем крохотного метаморфа, её трогательная беспомощность начинала меня нервировать.
Я осторожно вклинился своим разумом внутрь чужих клеток, стараясь чтобы моё присутствие как можно меньше отразилось на их жизнедеятельности. Царствовать, но не повелевать — именно этот принцип следовало взять на вооружение в этом случае.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не двигайся и ни о чем не беспокойся, — прошептал я, осторожно водя ладонями по телу затрепыхавшейся в постели девушки.
Мой разум столкнул с места молекулы, из которых состояла чужая, живая плоть. Их структура перекраивалась по установленному Норой образцу, исправляя изъяны, невольно обусловленные слепым естественным отбором. Моё дыхание замедлилось, а сконцентрированный луч внимания отсекал любые посторонние мысли, как лезвие бритвы.
Сколько прошло времени с начала занятия, лучше стоило спрашивать у Норы. Для меня оно растянулось в один краткий миг, по окончании которого я чувствовал себя, как выжатый досуха лимон.
— Мы уже всё? — зевнув, несколько обескураженно спросила у меня Ная. В её зеленых глазах отразилось нечто сродни сонливости. Похоже, она как-то успела сомлеть и теперь вытягивалась в постели, как разбуженная кошка. Душераздирающе зевнув, она виновато взглянула мне в глаза.
— Похоже, — неуверенно отозвался я, продолжая вглядываться в происходящие внутри неё процессы. Что-то казалось мне странным…
— Гляди! — воскликнула Нора.
У меня возникло стойкое ощущение, будто запущенные мной процессы продолжались теперь сами по себе, без меня. Слегка коснувшись своим разумом чужих клеток, я ощутил чьё-то незримое присутствие. Оно охватило меня радостным трепетом узнавания и родства. Каким-то шестым чувством я понял: сейчас внутри живых клеток чужого тела был кто-то ещё, помимо меня. Один, подобный мне.
Нора первая догадалась, что к чему.
— Ты посмотри, какая умница! — засюсюкала она, — Ещё такая маленькая, а уже повторяет за папой! Ути, какая лапочка. Виктор, ты тоже понял, чья это работа?
— Обалдеть, — только и выдохнул я, не зная, что и думать.
Черти меня сожри, мой ребенок сейчас производит метаморфозы по чужому телу, наживо!
Я бросил панический взгляд на рыжеволосую девушку, которая как раз сейчас зевнула настолько сладко, что нисколько не замечала моего беспокойства. Что бы не пыталось сейчас сотворить с ней моё дитя, самой девушке никакого дискомфорта это не причиняло. Наверное.
— Детка просто повторяет за папой! — уверенно подытожила Нора, нисколько не обеспокоившись за судьбу Наи, невольно оказавшейся в роли подопытной свинки, — Все будет хорошо… если только она пробовать нечто своё не станет, конечно.
— Будем на это надеяться, — пробормотал я, — Потому что иначе…
Я отлично представлял себе, что может натворить грубое вмешательство в человеческое тело. Случись что, Ная даже на помощь позвать не успеет. Если она вообще поймет, что с ней что-то происходит.
— Ная, — решил я несколько раскрыть перед ней карты, — Если ты в ближайшее время будешь чувствовать какое-либо недомогание, сразу беги ко мне. Ты поняла?
— Что-то случилось? — встревожилась девушка, тут же усаживаясь на кровати. Её взгляд скользнул по моему лицу, в поисках ответа.
— Пока ничего, — вздохнул я, стараясь не выказывать лишнего беспокойства, — Просто помни, что могу исцелить почти всё, что угодно. Некоторые болезни проявляют себя сначала очень слабо, так что не спеши выкидывать из головы, если вдруг испытала недомогание. Даже на короткий миг. Сразу подходи ко мне, хорошо?
— Я нездорова? — испугалась Ная, широко раскрыв зеленые глаза.
— Нет, пока всё хорошо, — поспешил я её успокоить, — Просто если что, обязательно ко мне подойди.
— Конечно, — покладисто согласилась девушка, прильнув ко мне, — Я могу идти, или…?
— Мы потом всё наверстаем, — ободряюще кивнул я ей, — Не беспокойся.
Я выдохнул лишь после того, как она вышла из каюты. Естественно, какое-то желание устраивать постельные игры у меня растворилось сразу после того, как я увидел, что вытворяет на моих глазах детеныш. Будем надеяться, с рыжеволосой красавицей не случится ничего ужасного.
