Эти мучительные вопросы не давали скандинавскому подданному покоя. Он интересовался, что я думаю по этому поводу.
Разумеется, я ничего не думала, но понимала, что бесполезно пытаться отговорить человека, вбившего себе это в голову, от бессмысленного путешествия, которое он собирался предпринять.
Сколь бы странными ни казались порой намерения мятежных душ, терзаемых жаждой сверхъестественных приключений, у этих душ никогда не было недостатка в поводырях, готовых вести их в призрачные края по дорогам, окутанным туманом.
Шри Ананда Сарасвати был одним из них. Этот красавец-мужчина, брамин с матовой кожей лица и черными властными, как подобает проводнику душ, глазами, употреблял взвешенные, осторожные, уклончивые слова и говорил приглушенным, как бы отягощенным бременем известных ему тайн голосом, давая понять, что его учение уникально. Он утверждал, что принципы проповедуемой им доктрины основаны на фактах, относящихся не просто к древним или даже доисторическим временам, но и к гораздо более отдаленному прошлому, когда первичная материя только начинала выделяться, упорядочиваться и превращать жидкие и эфирные вещества, из которых она состояла, в твердые элементы...
Надо было слышать эти откровения из уст Ананды Сарасвати... Он был красноречив и говорил просто, на чистейшем оксфордском английском языке, которому не причинили никакого вреда две поездки в Соединенные Штаты. Что же говорить о том, как звучали длинные цитаты на санскрите, которые учитель вставлял в свои речи?.. Большинство присутствующих не понимали этот божественный язык, но волнующие созвучия, которыми оратор услаждал их слух, оказывали на них чарующее воздействие: они внимали ему жадно и с упоением.
Один недоверчивый шутник сказал мне однажды об индусе: «Этот человек похож на заклинателей змей, выступающих на городских площадях: только вместо того, чтобы играть на флейте, он талдычит свои небылицы. Я жду, что его слушатели, того и гляди, начнут ритмично покачивать головой, подобно кобре, извлеченной из корзины». В этом резком замечании была доля истины.
Сокровенная суть учения величественного Ананды, в которую он якобы посвящал лишь избранных учеников, способных, по его мнению, усвоить эту мудрость, заключалась в том, чтобы уменьшить, ослабить материальную часть нашей личности, дабы она стала более восприимчивой к воздействию эфирного двойника, стремящегося освободиться из плена. По словам Ананды, он тоже оказался в плену из-за привязанности к грубым чувствам, которые человек в состоянии испытывать лишь с помощью тела из плотного вещества.
Каким же образом можно «уменьшить» себя? Посредством голода. Глядя на довольно пышные формы красавца-богатыря Шри Ананды Сарасвати, трудно было поверить, что он усердно практикует воздержание от пищи.
Учитель проповедовал погружения особого рода, сопровождаемые ритуальными движениями, чтением мантр и дыхательными упражнениями. Он также советовал ходить на свежем воздухе, на закате или ночью, с обращенным к небу взором, до тех пор пока гуляющий не испытает чувство облегчения, и ему не покажется, что его ноги едва касаются земли.
Такова была в общих чертах учебная программа, составленная Шри Анандой для своих учеников.
В общих чертах... да, но на заднем плане этой программы маячило нечто зловещее. Речь шла о наркотиках.
Подобно многим своим соотечественникам из числа йогов, оккультистов и мистиков, Шри Ананда был страстным любителем бханга[99]. Он заявлял, что разумное использование этого наркотика вызывает изменения в человеческом организме, которые якобы приводят к пробуждению скрытых в нас способностей и чувств. Однако, прибавлял Ананда, человек должен реально обладать этими способностям и чувствами, находиться на соответствующем уровне психического и духовного развития, поэтому употреблять гашиш или другие тому подобные средства можно лишь по совету учителя, тщательно изучившего организмы тех, с кем он имеет дело.
Был ли Ананда Сарасвати достаточно сведущим в этой науке, чтобы распознавать тех, для кого применение гашиша могло оказаться полезным? Я не рискну высказываться по этому поводу. Лично я осуждаю любое употребление наркотиков или физических практик с целью достижения результатов духовного порядка. При помощи этих средств человек лишь вводит себя в заблуждение, принимая сугубо материальные ощущения за признаки высокого уровня сверхъестественного развития.
Таким образом, Шри Ананда, употреблявший гашиш, давал его и некоторым своим ученикам. Очевидно, в этом отношении его действия были сомнительными, если не бесчестными.
Одна из его, можно сказать, жертв поведала мне следующее.
Однажды вечером учитель дал своему подопечному таблетку, которую якобы «намагнитил» и посредством длительной умственной концентрации вложил в нее мощную энергию. Применение этого средства, по словам Шри Ананды, должно было привести к ослаблению оков, привязывающих астральное тело к физическому двойнику, и позволить этой тонкой субстанции, наделенной сознательным началом, преодолеть границы материального мира.
Ананда не предупредил ученика, что дает ему гашиш. Я не знаю: то ли у индуса были причины полагать, что тот откажется принять это средство, то ли учитель рассчитывал, что наркотик вызовет у молодого человека видения, благодаря которым он примет желаемое за действительное, и от этого его вера в могущество духовного наставника значительно возрастет. Мне стало только известно, что ученик порвал всякие отношения с Анандой.
Есть все основания полагать, что индус пичкал наркотиками и своих учениц без их ведома. Другие принимали гашиш добровольно.
Употребление наркотиков довольно распространено среди членов небольших эзотерических сект. Уже во время моих первых контактов с этими кругами в лондонской «Высшей Мудрости», парижском Теософском обществе и в других подобных местах до меня доходили туманные слухи о людях, принимающих наркотики в «духовных» целях. Одна американка показала мне с таинственным видом шкатулку черного дерева, в которой лежал брусок некоей массы, будто бы гашиша. Золотая инкрустация священного в Индии слова «Ом» виднелась на деревянной крышке ларца, и его хозяйка ритуально жевала ломтики месива, из которого был изготовлен брусок.
У меня нет личного опыта приема наркотиков: опиума, гашиша, белладонны, но, судя по сведениям, которые мне удалось собрать, невежды явно сильно заблуждаются относительно приписываемых им свойств. Райские видения встречаются крайне редко. Китайские кули[100]*, за которыми я наблюдала в течение долгих лет, курят на остановках, чтобы притупить свою усталость и набраться сил для продолжения пути. Представители высшего общества курят, чтобы вызвать приятное ощущение разрядки, легкости, полудурмана, более легкого, чем алкогольное опьянение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
