Солдаты зашумели. Кто-то презрительно усмехнулся, кто-то смачно плюнул под ноги, другие же посмеивались.
— То, что я карлик, не делает меня кем-то еще, не находите? Я — Ланнистер.
— Мы не признаем тебя, Бес. Мы все — люди королевы Серсеи, и будем верны ей до конца, — раздался голос из толпы. Взглянув на говорящего, Тирион увидел совсем молодого паренька, с обожженным лицом. Влюблен он что ли в его сестрицу?
— Ваша королева все равно проиграла, — произнес Тирион, пожав плечами. — За Дейнерис выступят все Великие дома. Даже железнорожденные, которые, как нам всем известно, не признавали ни одного короля в Вестеросе, отчаянно желая отделиться, и те на стороне Драконьей Королевы. Как же вы собираетесь защищать вашу королеву? Все вы раненные, покалеченные. Одни лишились руки, другие ноги, третьи рассудка. Так ответьте мне — на что вы надеетесь?
На этот раз несколько человек неуверенно переглянулись и Тирион понял, что почти победил.
— Дейнерис Таргариен не идет на столицу по той же причине, по которой и вы тут торчите — все устали, много раненных, людям нужен отдых. Но еще через несколько дней она выступит к Королевской Гавани. Вы сами видите, сколько человек в ее войске. Плюс два дракона. Даже если вы выдвинетесь прямо сейчас, то будете ползти, как улитки. К Красному замку вы подойдете уставшими и еще более изможденными. И как вы намереваетесь защищать город и вашу королеву?
— Мы все принесли клятвы…
— Вы дали клятву служить Утесу Кастерли, — резко прервал говорившего Тирион. — Если вы сейчас не признаете меня вашим лордом, а Дейнерис своей королевой — то все погибните. Все, как один. Дейнерис дала слово не причинять вам вреда, пока вы находитесь здесь, так как вы тоже сражались против мертвецов. Но как только солдаты Ланнистеров покинут это место — все договоренности рухнут. Вам нет нужды погибать после того, что вы пережили.
— Ты предал свою семью! Предал королеву!
— Да, — согласно кивнул Тирион, — а мой брат, Джейме, убил короля, которого поклялся защищать. За что и получил клеймо Цареубийцы. Но это не мешало многим из вас идти за ним в гущу сражения. А мой отец предал Эйриса Таргариена. Все мы так или иначе делаем свой выбор. Дейнерис — мой выбор. Свой вы должны сделать сами.
Возвращаясь обратно в свой шатер, Тирион наконец-то позволил мыслям о Джейме ворваться в его голову. Неужели брат погиб? И он так и не смог с ним попрощаться… Верить в это совершенно не хотелось, но еще больше не хотелось думать о том, что Джейме мог сбежать с поля боя. Братец, при всех его недостатках, не был трусом, скорее наоборот — он всегда безрассудно лез в самое пекло. Так во всяком случае рассказывали о нем другие. Но солдаты Ланнистеров говорили, что и среди мертвых его не обнаружили. Под ложечкой неприятно засосало.
Внезапно со стороны лагеря дорнийцев послышался громкий шум и отборная брань, которой мог позавидовать даже покойный Бронн Черноводный. Вынырнув из тяжелых мыслей, Бес направился взглянуть, что там происходит. В конце концов, он — десница королевы и должен следить за порядком.
— Убери от меня свои грязные руки, ты, поганое животное!
Тиена Сэнд, дочь принца Оберина, сверкая темными глазами, стояла, широко расставив ноги и направив меч на высоченного человека в лохматой шкуре.
— Что тут происходит? — раздался голос Оберина Мартелла. Принц Дорна, нахмурившись, взирал на развернувшееся перед ним действо, переводя взор с дочери на странного человека.
— Этот одичалый забрался ко мне в палатку, схватил, перекинул через плечо и куда-то поволок. — Тиена негодовала. Казалось, еще мгновение и она испепелит похитителя взглядом. — Только вот он совершенно не ожидал, что я не хочу никуда с ним идти.
— Тиена, — расхохотался Тирион. — Этот… юноша выбрал тебя в жены.
— Что? — удивленно вскинула брови дорнийка.
— Я тебя украл! Теперь ты — моя женщина, — просто заявил парень. Присмотревшись к нему, Тирион понял, кто он такой.
— Ты же сын Тормунда?
— Меня зовут Торегг Высокий. И я хочу забрать эту женщину себе. Она красивая, дикая и яростная, словно сумеречный кот. Разве есть в мире кто-то лучше нее?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тебе отец не рассказывал, Торегг, что дорнийские женщины очень своевольные? — со смешком спросил Тирион. — И похищать их себе дороже. Скажи спасибо, что девушка не оттяпала тебе какую-нибудь часть тела. Очень важную часть.
— Пусть скажет спасибо, что я его не убила, — усмехнулась Тиена, опуская меч и откидывая со лба волосы.
— А что! Дочка, по мне так вполне достойный юноша, — рассмеялся Оберин, приобнимая Тиену за плечо. — В Дорне все мальчишки тебя боялись, я уж думал не выдам тебя замуж. А этот, глянь — не побоялся!
Повсюду разнесся громкий смех. Даже Тиена понемногу успокаивалась. Теперь она уже по-другому смотрела на своего похитителя. Торегг, хоть и был несколько диковат с виду, оказался неплох собой. Такие же огненно-рыжие волосы, как у отца, могучее телосложение и добрый взгляд. Как знать, возможно для строптивой дорнийки он и впрямь станет неплохой парой.
— Пойдем поищем твоего папашу, Торегг, — проговорил Оберин, а затем повернулся к Тириону. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а затем Оберин коротко кивнул в знак приветствия.
***
Геральт стоял на невысоком холме, с которого простирался удивительный вид на верхушки гор. Ветер ласково трепал его серебристые волосы. На душе у мага было так тошно, словно бы его рвали на сотни кусков когти драконов. Он должен был поговорить с Дени, должен рассказать ей все и объяснить, но решиться на это он не мог. Как сказать той, которую он любит всем сердцем, что ему нужно уйти? Да и нужно ли? Эта мысль не давала ему покоя ни днем, ни ночью.
— О чем задумался, Геральт?
Трисс подошла бесшумно, словно привидение. Обернувшись на ее голос, Геральт тяжело вздохнул.
— Думаю, далеко ли до гор, — попытался пошутить маг, но Трисс даже не улыбнулась.
— Я вижу, что в последние дни ты сам не свой. Я знаю, что означает это задумчивый взгляд — точно такой же был перед тем, как ты сообщил Весемиру о своем решении. Ты хочешь уйти, Геральт.
— Не хочу, — покачал головой Геральт. — Но я должен.
— Должен? Кому?
— Ты прекрасно знаешь, Трисс, что если я останусь, то предам их вновь… Я боюсь, что если останусь, призрак моей жены не даст мне покоя. Она будет вновь и вновь являться ко мне во снах, как делала все эти годы, и обвинять в том, что я бросил ее и наших детей на милость врагов. Теперь она станет обвинять меня еще и в том, что я нашел свое счастье с другой.
Геральт откинул со лба прядь волос и задумчиво посмотрел на пролетевшего ворона.
— Твоя жена давно мертва, Геральт. Так же как и сыновья. И ты не хуже меня знаешь, что она стала одержима троном, за что и поплатилась. Сны — это всего лишь сны, они всего лишь отражение твоей совести.
— Я любил ее, — в голосе Геральта ощущалась боль. — Я поддерживал Рейниру в ее притязаниях на Железный трон, я сражался за нее, убивал ее врагов, делил с ней ложе. Но со временем она сильно изменилась и от той девушки, которую я полюбил, осталась лишь бледная тень. Когда я пришел в себя в хижине старика, который меня спас, я узнал о том, что моя жена и сын сбежали, но тогда я был слишком слаб, чтобы им помочь. Потом я выяснил, что детей не тронули, а вернись я — война могла разразиться с новой силой и неизвестно, чем бы все закончилось. По сей день я не знаю, правильно ли я поступил тогда и уже никогда не узнаю.
— Если бы ты начал мстить, погибло бы намного больше людей. В этом ты прав. И твоих детей оставили в живых, потому что они были наследниками Великого дома.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да, но они росли без отца, — с болью в голове проговорил Геральт.
— Но они выросли, — возразила Трисс, — а не погибли в детстве. Их не отдали на съедение драконам, не кинули в подземелье умирать от голода. Они выросли и прожили свои жизни. Ты же читал об этом и не хуже меня знаешь историю.
— В любом случае, я никогда теперь не узнаю, прав ли я был, — Геральт тяжело вздохнул и потер уставшие глаза. — Сделанный мною выбор терзал меня всю жизнь. Я забыл про многие вещи, многие имена и лица, но эта боль навсегда со мной. И теперь я вновь стою перед сложным выбором. Решения, решения, как же я устал от этого!
