– Не хочу откладывать, Оль, – умоляюще смотрю на подругу. – Если ты не против, мы пообщаемся здесь, на веранде.
– Хорошо, – кивает подруга. – Как тебе будет лучше, поглаживает меня по предплечью.
– Не волнуйся. Я справлюсь, – отвечаю тихо.
– Тогда я поехал? – Кир вопросительно смотрит на Виктора.
– Да, созвонимся, – кивает тот.
– Спасибо за ужин еще раз. Все было шикарно.
– На здоровье. Тебе спасибо за компанию, – улыбается Оля.
Оглядываюсь, ищу взглядом Марию, но видимо, стоило увидеть бывшего хозяина, она ретировалась в дом. Виктор и Оля, еще раз спросив, точно ли хочу остаться наедине с мужем, тоже удаляются.
Все эти минуты Алекс стоит под ливнем. Поднимается на веранду только когда дверь за хозяевами закрывается, и мы остаемся наедине.
– Ты мокрый, – вздыхаю. – Надо принести полотенце, – делаю машинальный шаг к двери.
Тут же крепкая ладонь останавливает меня, обхватив за предплечье.
– Не уходи.
– Но ты простудишься. Я сейчас вернусь.
– Ничего не будет. Волнуешься обо мне?
Мне, конечно же, всего лишь померещилась надежда, прозвучавшая в его голосе. Нет, он не смеет ждать от меня заботы, после того что сделал со мной! С нами!
– Зачем ты приехал?! – восклицаю с отчаянием. – Поинтересоваться, волнуюсь ли я за тебя до сих пор? Какая глупость! Конечно нет! Ты меня выгнал, заявил о разводе! Я не мазохистка, Алекс. Я оставила позади прошлое. Единственное, о чем нам нужно поговорить, это о сыне! Я никогда не отдам его! Никогда, слышишь! – выпалив все это, почти задыхаюсь.
– Не кричи. Я не собираюсь отнимать у тебя сына, – глухо перебивает Оболенский.
– Тогда зачем ты приехал? Зачем? – повторяю уже шепотом. Меня потряхивает. Хочется разрыдаться. Ведь я продолжаю любить этого ужасного мужчину. Эгоиста и изменщика. Того, кто предал меня, свалил вину, оставил без средств к существованию.
– Я приехал, потому что не могу без тебя, – глухо произносит Оболенский.
По телу проходит волна ледяного озноба, настолько кажутся выстраданными эти слова.
– Ты замерзла. Иди в дом, – добавляет устало. – Я действительно приехал в неурочный час. Сразу как добрался сюда, не смог устоять. Хотел просто проехать мимо… Ладно. Можем договориться о другой встрече.
– Ты совсем больной?! – почти кричу.
Слышать заботу в его голосе еще невыносимее, чем ненависть! С ней я могла бы смириться. Но не с таким поведением мужа. Оно разрушает мою броню с такой лёгкостью, что я дико пугаюсь. Страшно поверить его словам. Невозможно забыть, как обидел меня…
– Да. Я болею без тебя, Ромина, – Оболенский на удивление спокоен. Произносит это почти без эмоций. – Не надо меня бояться. Я приехал, чтобы позаботиться о тебе, но ничего не стану требовать. Только не убегай больше. Пообещай мне только это, пожалуйста. Я слишком долго тебя искал.
Я не узнаю своего мужа. Он никогда не произносил таких слов! Не просил ни о чем, только требовать умел.
– И ты мне поверишь? Что если обману?
– Я пойму если это ложь.
– И что тогда сделаешь?
– Останусь в машине возле этого дома.
Его слова снова ошеломляют. Сказал это так просто! Вздрагиваю от мысли, что гордый, властный Александр Оболенский будет сидеть часами в машине, промокший до нитки. Безумие!
– Я не собираюсь никуда бежать, – произношу глухо. – Тут мой дом, мои близкие люди, – это чистая правда. Внезапно понимаю, насколько родными стали эти места для меня. Ни малейшего желания возвращаться в родной город, никакой тоски по прошлому. Только легкая грусть о родителях, которые не понимают меня. По ним я конечно же скучаю, как и по младшему брату.
– Этот… ваш гость, – кривится Оболенский. – Он тоже твой близкий?
Ну конечно, может измениться все что угодно, но только не глупая ревность! Насколько же мы разные, думаем о совершенно противоположных вещах!
– Будешь снова обвинять меня в распутстве? – психую. Готова ударить его.
– Нет, успокойся, – тут же идет на попятный Алекс. Бросает быстрый взгляд на мой живот. Почему-то я уверена, он понял, что я беременна. Но никак не комментирует этот момент и меня это нервирует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Хорошо, я согласна на встречу, – отвечаю торопливо. – Ты прав, нам есть что обсудить, и торопиться не стоит.
Не хочу ругаться. Злит, что муж застал меня именно в момент присутствия Кирилла, теперь бог знает, что себе надумает! Снова! Ладно, сейчас мне нужна пауза. Меня слишком трясёт, бросает то в жар, то в холод, руки ледяные. Нужно подумать о ребенке, прежде всего. Врач прописал мне покой. Если Алекс захочет, то мы ещё раз встретимся и поговорим. Сейчас обоим нужна пауза. Мне – успокоительный чай, а Оболенскому – как минимум горячая ванна.
Я не могу пригласить его в дом друзей, увы. Ольге это точно не понравится. Ни к чему мешать своими проблемами, но где будет ночевать Оболенский? Не могу не волноваться об этом.
– Поблизости нет гостиниц, – замечаю рассеянно. – Ты ведь не будешь спать в машине? – озвучиваю свои переживания.
– Вообще-то я заслужил подобное, – усмехается. – Нет, я заранее знал, что городок тут небольшой, поэтому купил квартиру.
– Купил? Здесь? – моему удивлению нет предела.
– В центре города, – кивает. – Сейчас скажу адрес, – включает телефон.
– Какую? – все еще не могу поверить.
– Первую попавшуюся. Буду рад устроить тебе показ. Оценишь новое владение.
– Да нет, не стоит. Ладно, езжай в свою квартиру. Тебе надо переодеться.
– Я позвоню тебе завтра, – протягивает мне мобильный.
– Что это? – смотрю непонимающе.
– Это просто телефон. В нем записан мой номер.
– Хорошо, хотя не стоило… тратиться.
Эти траты ничего не значат для такого как Алекс. Это я на всем экономлю.
Ни один из нас не двигается. Застываем друг напротив друга. Странная встреча. Похожа на сон.
Приходится сделать шаг к двери первой. Это требует огромных усилий…
Глава 39
Оля моет на кухне посуду, когда вхожу, включаю электрический чайник.
– Ой, я же хотела заварить чай с мятой, как ты любишь! – качает головой. – Из головы вылетело.
– Ничего страшного. Я сейчас сделаю.
– Такое странное появление твоего мужа, – произносит осторожно Оля. – В себя не могу прийти. Как ты? Я так переживала, Виктор меня чуть ли не силой держал, чтобы не вмешивалась. Хотела высказать этому Оболенскому все что думаю о его дебильном поведении. Зачем он приехал? Что ему надо? Снова будет издеваться… Ладно, прости, – перебивает сама себя. – Это не мое дело.
– Я тоже ничего не понимаю, – вздыхаю. – Такое ощущение, что все это сон.
– Тогда у нас он один на всех. Виктор настойчиво предлагает «проводить» этого типа подальше из города. Но я же вижу, как ты реагируешь. У вас еще не все перегорело. Это очевидно.
– Я не знаю, что у нас. Все слишком сложно.
– Меня бесят до трясучки такие как Оболенский, хотя, когда стоял сегодня под дождем, такой смиренный, врать не буду, даже у меня ёкнуло, – признается подруга.
За окном уже совсем темно. Дождь прекратился, ему на смену пришел порывистый ветер. Смотрю как треплет ветви деревьев во дворе перед домом. Сидим на уютной кухне, на диванчике возле окна. Ловлю себя на мысли, насколько полюбила этот дом. Он стал для меня родным, как и его хозяева. Я почти смирилась с разбитым сердцем, нашла силы жить дальше, и вот, снова все с ног на голову. Эмоциональные качели, тревога.
Поглаживая животик, который немного подрос, опять вздыхаю.
Неспешно пьем чай с Олей, продолжая непростую тему моего брака.
– Что ты будешь делать? Не представляешь, как мне хочется закричать, «не верь ему». Но я держусь, потому что этот мужчина – отец твоих детей. Сегодня выглядел таким потерянным. Словно и правда раскаялся. С другой стороны, как же грустно будет с тобой снова прощаться.
– Я никуда не уеду, – уверяю подругу. – Мне впервые за долгое время здесь хорошо. Спокойно. Я не променяю это на призрачный шанс.
– То есть, отправишь Оболенского восвояси?
