огни в далеких окнах придорожных построек. Его машина летела по трассе послушной белоснежной стрелой. Впереди показался бетонный столб. Он стоял у самой обочины дороги, будто ждал.
Миша сосредоточился на управлении автомобилем. Его ладони взмокли от напряжения, а по спине струйками стекал пот. «Это только несколько мгновений. Надо потерпеть, и все угаснет», – почти убедил он себя. И вдруг, когда до столкновения оставалась какая-то пара секунд, в памяти против воли всплыл женский образ. Огромные миндально-кофейные глаза были широко распахнуты от страха, а волосы рассыпались по плечам непослушной медовой копной. «Лиза!» – ужаснулся Миша и резко ударил по тормозам. Машину занесло и подбросило, а затем она остановилась, резко стукнувшись днищем о высокий бордюр прямо перед бетонным столбом. Михаила сильно тряхнуло, ударило лицом о руль, и он почувствовал, как рот наполняется солоноватой жидкостью.
– Ненавижу этот город, – простонал он от тупой боли в переносице. Приоткрыв дверцу, сплюнул кровь на сырой асфальт. Потом нащупал на коврике под сидением старую бутылку с водой, провалявшуюся со дня его приезда, и выбрался из машины. Сырой осенний воздух освежал захмелевшую голову и усиливал боль.
Миша попытался смыть кровь с лица, но она капала из носа и никак не хотела останавливаться. Взбешенный, он отбросил бутылку в кусты и ударил колесо ногой.
– Ненавижу! – орал он, пиная машину и брызгая во все стороны кровавой слюной. – Все здесь ненавижу!
Потом он опустился на корточки под машиной, закрыл лицо руками, и его сильные плечи вздрогнули. Спустя мгновение Миша плакал, как маленький ребенок, растирая по лицу слезы и кровь. Морская сырость окутывала его прохладой, баюкала, бесцеремонно пробиралась под куртку, и от этого становилось совсем холодно. Он перестал всхлипывать, и ему вдруг безумно захотелось к Лизе. Вдохнуть аромат ванили, уткнуться лицом в ее колени и согреться в нежных девичьих объятиях.
Он медленно поднялся. Снова сел за руль и вспомнил, что в бардачке обязательно должны быть влажные салфетки. Оттерев остатки крови как можно тщательнее, Миша включил зажигание и развернул «форд» в сторону города.
– Миша…Боже мой, что с тобой произошло? – она стояла на пороге дома в одной длинной ночной рубашке и ее глаза были широко распахнуты от страха.
– Прости, что я пришел. Просто… мне больше не к кому идти, – он чувствовал себя жутко неловко и уже жалел о своем душевном порыве. Пьяный, с разбитым лицом и перепачканной кровью одеждой, после неудавшейся попытки самоубийства – он совсем не был похож на идеальных героев с обложки ее любимых женских романов.
– Что же это за работа у тебя такая? – прикрыв рот рукой, продолжала смотреть на него Лиза.
– Очень плохая у меня работа, Лиза. – Он прислонился к дверному косяку и почувствовал себя еще хуже.
– Ты работаешь на скотобойне?.. Или все же убиваешь людей? – она попятилась от него в коридор.
– Да никого я не убиваю! – он наконец понял, что приехать к ней в половину третьего ночи было не самой лучшей идеей. – Сегодня я узнал, что второй месяц подряд вожу в Севастополь таблетки для поднятия настроения в ночных клубах. Это наркотики, Лиза. Пусть даже многим они кажутся безобидными. Мне надо было сразу выяснить, что я перевожу в коробках. Но после смерти мамы я настолько растерялся, что не придавал особого значения своим действиям. Прости, что напугал тебя. Думаю, мне лучше уйти.
Он беспомощно взмахнул руками и шагнул в сторону темной дорожки, ведущей к выходу.
Несколько мгновений Лиза молчала. Потом какое-то шестое чувство подсказало ей, что его нельзя, ни в коем случае нельзя отпускать.
– Постой! – дрожа от напряжения и холода, резко подалась она вперед и схватила его за слегка влажный рукав куртки. – Поклянись мне, что ты никого не убил! Что эта кровь, что у тебя на одежде – твоя собственная!
– Клянусь, – сверкнул в темноте взглядом, полным отчаяния, Миша.
Их глаза встретились, и несколько секунд в ней боролись недоверие и зародившееся глубоко внутри чувство. Следом, как яркая вспышка, что-то резко щелкнуло в сердце, и она поняла, что не хочет отпускать его никогда.
– Идем в дом. Надо приложить лед к переносице. У тебя кровь капает, – уже мягче произнесла она и потянула его за собой.
Миша, не раздумывая, шагнул за ней следом. Потому что для него в этот момент было две дороги – либо вслед за Лизой, либо обратно на трассу, довести до конца незаконченное возле бетонного столба дело.
В прихожей Лиза помогла Мише снять куртку и проводила его на кухню. Достала из морозилки контейнер со льдом, обернула тонкой салфеткой и положила перед своим ночным гостем.
Миша сидел за кухонным столом, уронив голову на руки.
– Зачем ты впустила меня в дом, Лиза? – тихо спросил он.
– А надо было прогнать? – протянула она ему лед. Он приложил холод к носу и поморщился от противного ощущения.
– Не знаю. Может, так было бы лучше для тебя самой.
– Ну, сердцу ведь не прикажешь, – ласково коснулась она ладонью его плеча. – К тому же, моя жизнь тоже далека от идеала. В последний месяц все летит кувырком. Так что, ты в твоем теперешнем состоянии вписываешься в мой новый сценарий просто идеально.
Она не удержалась и горько усмехнулась. На глазах выступили слезы и тут же покатились по щекам.
– Лиза, ты плачешь или смеешься? – повернулся к ней Миша.
– Я сама не понимаю, – села за стол она.
– Не плачь, пожалуйста. Хочешь, я прямо сейчас встану и уйду? – отложив лед в сторону, взял ее за руки Михаил.
– Нет, что ты! Если ты уйдешь, моя жизнь потеряет всякий смысл, – крепко сжала она его пальцы. – Просто… я сегодня весь вечер места себе не находила. Мне казалось, с тобой должно произойти что-то страшное. Что-то непоправимое…
Она продолжала сжимать его руки и всхлипывать.
– Мне так жаль, что я тебя расстроил, – Миша подвинулся к ней ближе и крепко прижал к своей груди. – Но впредь все будет хорошо, Лизонька. Я обещаю. Потому что больше не будет никаких коробок и грузов. И никакой совместной работы с депутатом Копыловым у меня тоже не будет.
Он гладил ее волосы, плечи, вдыхал аромат ванили и его сердце понемногу успокаивалось.
– Ты хоть что-нибудь ел сегодня? – придя в себя, подняла на него свои заплаканные глаза она. – Или только пил?
– Не помню, – смутившись, пожал плечами он.
– Ладно… Идем, я провожу тебя в ванную. Кажется, тебе нужен хороший душ. А вещи отдай мне, я их постираю. И быстро приготовлю что-нибудь перекусить.
Он согласно кивнул и послушно поплелся за
