По совету Красинского я немедленно написал письмо в Ленинград, директору Института по изучению Севера Р.Л. Самойловичу. С Рудольфом Лазаревичем я познакомился во время одной из своих зимовок на Новой Земле. И знакомство это запомнил надолго». (Кренкель, 1973).
Новая экспедиция под руководством О.Ю. Шмидта, Р.Л. Самойловича и В.Ю. Визе пошла на ледокольном пароходе «Седов», где капитаном был В.И. Воронин. Все эти люди в дальнейшем оказали огромное влияние на судьбу Кренкеля. А пока в качестве простого радиста его включили в состав группы, которой предстояло построить полярную станцию и организовать на ней метеонаблюдения.
Вспоминает Т.Э. Кренкель, сын знаменитого полярника:
«Конечно, отец случайно попал на свою первую зимовку. Но не случайно он выбрал между должностью радиста на каком-нибудь каботажном судёнышке и радистом зимовки на далёкой и неизвестной Новой Земле. Не случайно остался в Арктике.
Если можно так выразиться, отец был фаталистом, верящим, как он сам высказывался, в «Его Величество Случай». Он часто говорил, что выиграл счастье на трамвайный билет. Лукавил ли он перед самим собой, когда так говорил? Пожалуй, нет. Но, видимо, в нём самом, в его характере была заложена та закономерная целеустремлённость, которая не покидала его и в случайных, казалось бы, поворотах судьбы…
Казалось бы, случайность, что отец впервые встретился в Арктике с Отто Юльевичем Шмидтом в 1929 году, на борту «Седова», отправляясь на свою третью зимовку на Землю Франца-Иосифа. И миссия была частично дипломатической – зимовка должна была застолбить северные границы Советского Союза. Но не случайность то, что эти два разных человека, один крупный ученый, задумавший в государственных масштабах грандиозный план освоения северных окраин нашей страны, а другой – молодой, но уже опытный полярный радист, мечтающий о новых путешествиях и зимовках, поняли друг друга». («Наш Кренкель», 1975).
Когда дом на берегу бухты Тихой был собран, «Седов» ушёл на Большую землю, а Кренкель в числе семи человек остался на зимовку. Помимо передачи метеосводок и служебных телеграмм, много времени у него занимала работа с радиолюбителями. И это была не просто «спортивная» страсть, а изучение особенностей прохождения в Арктике коротких волн. Венцом стало установление связи с американской антарктической экспедицией Р. Бэрда – мировой рекорд по тому времени, который продержался 30 лет.
Вот как описывает этот эпизод М.С. Муров, механик первой смены на полярной станции Бухта Тихая:
«В это время пришел Эрнст.
– Знаешь, я поймал какую-то очень далёкую станцию, – сообщил он, закуривая трубку. – Дай ток, попробую зацепиться за неё, может, ответит.
Я завёл мотор, включил рубильник и вместе с Кренкелем пошел в радиорубку.
– Ещё работает, слушай, – передавая мне наушники, проговорил Эрнст.
Действительно, я услышал едва различимый далёкий писк. Сигналы были довольно отчётливы, видимо, работал хороший радист… Кренкель, подстроившись к волне станции, начал вызов. Он повторил его несколько раз, затем, выключив передатчик, перешел на приём. Почти целую минуту у нас в радиорубке царило напряжённое молчание. Вдруг Эрнст сделал рукой знак…
– Дорогие друзья! – передавал собеседник. – По-видимому, мы сейчас перекрыли все рекорды дальней радиосвязи. С вами говорит радист американской экспедиции адмирала Ричарда Бэрда в Антарктиде, в районе Южного полюса». (Муров, 1971).
С Земли Франца-Иосифа Кренкель вернулся уже известным коротковолновиком. Его пригласили заведовать радиостанцией ЦСКВ. Для Эрнста Теодоровича радиолюбительство было продолжением его профессии, постоянной самоподготовкой.
Вспоминает В.А. Бурлянд, почётный радист СССР:
«Этот высокий, спокойный, с виду даже несколько медлительный человек, склонный к шутке и лёгкой иронии, доброжелательный, чем-то напоминал мне любимых героев Джека Лондона. Ещё бы! Имея за плечами три зимовки, он считался уже опытным полярником, без малого десять лет работал в эфире, а год назад установил мировой рекорд дальности радиосвязи на коротких волнах. Было от чего проникнуться почтительным уважением к этому человеку, излучавшему спокойное мужество. И вместе с тем это был свой брат-радист». («Наш Кренкель», 1975).
В следующем, 1931 году, Кренкеля пригласили радистом в состав советско-германской полярной экспедиции на дирижабле «Граф Цеппелин», идея которой принадлежала Фритьофу Нансену. От СССР в экипаж вошли также директор Института по изучению Севера Р.Л. Самойлович, изобретатель радиозонда П.А. Молчанов и инженер-воздухоплаватель Ф.Ф. Ассберг. До этого дирижабли «Норвегия» и «Италия» стремились к покорению Северного полюса, теперь предполагалось использовать полёт для изучения загадок Арктики.
Вспоминает Э.Т. Кренкель:
«Из рассказов В.Ю. Визе я узнал, что «Аэроарктика» готовит экспедицию для полёта на Северный полюс на дирижабле.
– Владимир Юльевич, ради Бога! Как бы попасть в эту экспедицию?
Визе был человек обязательный и точный. Он сказал:
– Я пока ещё ничего не знаю, но если будет советская группа на дирижабле, то я постараюсь вам помочь, поскольку вы уже имеете опыт работы в Арктике. Я вам помогу». (Кренкель, 1973).
Кандидатура Кренкеля прошла. Поскольку полёт намечался над советским сектором Арктики, нужен был российский радист для переговоров с полярными станциями. А Эрнст Теодорович, к тому же, в совершенстве владел немецким языком и мог свободно общаться со всеми членами экспедиции.
Вылетев из Фридрихсхафена (Германия), воздушный корабль пролетел над Землёй Франца-Иосифа, Северной Землёй, полуостровом Таймыр и Новой Землёй. Учёные впервые получили возможность визуально осмотреть всю Западную Арктику в течение двух дней, провести сопоставления и сравнения. Правда, следует признать, что немецкая сторона крепко «надула» советскую: после возвращения было заявлено, что маршрутная аэрофотосъёмка не удалась, плёнка засвечена. Вообще, это дело тёмное, на дирижабле имелась фотолаборатория и плёнки предполагалось проявлять прямо в ходе полёта, чтобы исключить брак. Но теперь разбираться поздно… Что касается радиосвязи, то вопросов к ней не было. Кренкель с честью выдержал испытание.
С экспедицией на дирижабле «Граф Цеппелин» связана интересная филателистическая история. Видное место отводилось встрече в бухте Тихой с ледокольным пароходом «Малыгин» для обмена почтой. Собственно, весь рейс парохода финансировался за счёт гашения и реализации специально выпущенных конвертов и марок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
