– Хотите, я скажу вам имя убийцы? – спросил Андрей, – даже адрес могу назвать…
– Нет! – поспешно сказал Белянчиков, – не искушайте. Я невольно поверю вам и начну ненавидеть этого человека. А если вы ошибаетесь?
– Хорошо, продолжайте по инерции ненавидеть меня.
– Что толку вас ненавидеть? Вы же и так уже покойник.
Глебов не стал прощаться, вышел из кабинета и пошел по коридору к парадной лестнице.
– Андрей Иванович! – раздался голос Белянчикова. – Лесенку забыли. Мне чужого не нужно.
Андрей молча вернулся в кабинет, взял стремянку и сумку. Тетрадь с расчетами бросил на стол – вдруг пригодится кому. Белянчиков так же стоял в дверях кабинета, и его лицо снова выглядело бесстрастным.
Навстречу Глебову по коридору шли дружной группой мужчины в строгих костюмах – торопились на совещание. Неожиданно один из мужчин замер, пристально разглядывая Глебова.
Андрей поднял голову – перед ним стоял ошарашенный донельзя Вова Качан. Решение созрело мгновенно.
– Делай вид, будто мы незнакомы, – трагическим шепотом скомандовал бизнесмену Глебов, – угощай меня сигаретой.
– Я не курю, – сдавленным голосом ответил Качан.
– Тогда дай мне денег, что ли… на нас уже оглядываются!
Словно загипнотизированный, Качан достал из кармана бумажник, вытащил из него какую-то купюру и протянул Андрею.
– Смотри, о нашей встрече никому, понял?
– Понял, – ответил бизнесмен, хотя глаза его говорили совершенно обратное.
– Служба такая, – веско сказал Андрей, – ладно, иди. И никому обо мне… особенно Боцману!
Выйдя на улицу через центральный вход на правах своего человека, Глебов разглядел скомканную в кулаке купюру – пятьсот рублей. Не густо. Может быть, стоило попросить денег у Белянчикова, хотя бы на дорогу до Москвы? Дал бы, наверное…
Никаких особых мыслей сейчас не было. Ну, прорвался к вице-мэру. Ну, поговорил с ним, объяснил ситуацию, раскрыл глаза и так далее. И что? Результат есть? Кроме личного телефона всесильного, как казалось еще сегодня утром, чиновника, он так ничего и не получил. Как там говорил дядя Яким в камере? Вокруг одни враги? И кроме себя самого, никто не поможет.
– Слышь, мужик, стремянку не продаешь? – спросил кто-то сбоку.
Глебов огляделся и обнаружил, что бродит по рядам так называемого «птичьего» рынка, проще говоря, обычной барахолки, где все желающие продают то, что им либо не нужно, либо на водку не хватает…
– Продаю, – не раздумывая, ответил Андрей и через пару минут уже шел быстрым шагом к остановке троллейбуса, пряча в карман вырученные за стремянку деньги.
Оставался всего один человек, который мог вернуть его к прежней жизни. Только он мог заявить в любом кабинете о полной невиновности Глебова, и только ему одному должны были поверить все без исключения.
Имелась лишь одна загвоздка – этот человек совершенно не желал спасать Андрея. По совершенно понятной причине – ведь тогда он сам садился бы за решетку.
Тем не менее, Андрей был полон лютой решимости уговорить Витю Очкуна – студента пединститута, химика и изготовителя наркотиков – поменяться с ним местами. Любой ценой. Любыми средствами. Любым способом.
Единственное препятствие заключалось в том, что живет сейчас студент на даче, и с охраной. Как бы его оттуда выкурить?
С другой стороны, что толку голову ломать – надо ехать и на месте разбираться! Подумаешь – охрана! Как говорили комсомольские работники в дни его молодости – и не такие дела заваливали. Вспомнить бы еще, когда там ближайшая электричка?
Джентльмен у дачи
Электричка несла Андрея прочь от города, в дачный мир – мир маленьких домиков, собранного урожая и брошенных за ненадобностью кошек и собак.
В отличие от прошлого раза, вагон был почти пуст. Отсюда следовало, что дачный сезон все-таки завершился. Редкие попутчики ехали с чемоданами и огромными клетчатыми сумками.
Глебов размышлял. В последнее время его навязчиво преследовала мысль, что все происходящее с ним – либо сон, либо манипуляции какого-то высшего существа, решившего таким странным образом развлечься.
Начало истории выглядело правдоподобно – возвращение, убийство, даже арест. А вот дальше начиналось непонятное. Удачный побег, оружие в руки, деньги от адвоката… ну, ладно, можно списать на случайности. А результаты поисков убийцы? Захотелось ему пойти в магазин – и вспомнил металлист студента. Захотелось сходить в казино – первая же девка выболтала то, что нужно. Только подумал про институт – на тебе, студент собственной персоной! Теперь дача…. Не слишком ли много совпадений?
А с другой стороны, любая попытка найти помощь оборачивается тупиком. Словно кто-то играл с ним, как сытый кот с мышью, то отпуская вроде бы на волю, но тут же обрубая все пути к бегству. При мысли об этом, Андрею показалось, что он почти различает где-то вдали чью-то издевательскую ухмылку.
– Слышь, ты, – сквозь зубы с ненавистью процедил Глебов, – не знаю, белый ты или черный, но я твоей игрушкой быть не желаю! Обложил, да? Хорошо! Раз никто не поможет – сам себе помогу. За ноги этого студента в полицию притащу…
За раздумьями о странностях своей судьбы Андрей едва не проехал нужную станцию. Выскочил торопливо, путаясь в ремне сумки, рукавах плаща и ведре и тут же столкнулся с полицейским.
– А документики ваши можно посмотреть? – пытливо заглядывая в глаза, спросил полицейский.
Паспорт лежал во внутреннем кармане куртки. Уже даже почти не чужой. Но днем лицо Андрея Ивановича Глебова вполне могло не совпасть с фотографией Сергея Сергеевича Горбенко, и проверять схожесть с помощью полиции не хотелось совершенно.
– Зачем мне документы на даче? – ответил вопросом на вопрос Андрей.
– Положено носить с собой, – нестрого сказал полицейский, – дача своя или так?
– Тещина… попрятать послала все ценное, что забрать не смогли.
Полицейский еще раз внимательно оглядел Глебова, неловко то ли козырнул, то ли муху отпугнул, и медленно побрел по перрону. Андрей тут же подхватил вещи и тоже пошел. Но в другую сторону.
С полчаса он бродил вокруг заветной дачи, словно волк вокруг стада овец, но так ничего и не придумал. Мыслей вообще не было – в голове царил полный сумбур.
Тогда Андрей принял промежуточное решение – найти место для обдумывания плана. Место должно было быть где-то неподалеку и иметь хоть какие-нибудь удобства. Говоря простым языком, он решил присмотреть себе дачу. На время.
Участки, с территории которых бешено лаяли брошенные четвероногие охранники, Глебов отвергал сразу. Остальные пристально рассматривались на предмет удобности. Критериев отбора было несколько – подальше от заселенных домиков, поближе к объекту, высокий забор и несложный замок.
В конце концов, он остановился на наиболее приемлемом варианте, выгодно отличавшемся от остальных еще и тем, что задняя часть участка за туалетом упиралась в широкую лесополосу, то есть, соседи были только слева и справа.
Андрей без каких-либо угрызений совести в два приема скрутил навесной замок и вошел внутрь. Народный фольклор частенько упоминал о различных смертоносных ловушках, которые расставляют на непрошеных гостей хозяева дач. Слава богу, ничего нет. Дача как дача – внутри старая мебель, перевезенная из городской квартиры еще при расцвете социализма, две комнатки размером с двуспальную кровать каждая, ни чердака, ни погреба – то, что нужно. И от дачи студента минут пять неспешного хода.
Еще раз внимательно оглядевшись, Андрей уничтожил все свои следы у калитки, обошел массив вокруг и проник на облюбованную дачу уже со стороны лесополосы. На всякий случай.
Электричество уже отключили, но в хозяйских закромах нашлась толстая свеча, спички, продавленный диван был накрыт огромным ватным одеялом – жить можно. Осталось только позаботиться о продуктах питания.
Выезжая из города, Глебов накупил себе всякой ерунды – колбасную нарезку, батон, несколько шоколадок. Единственное, чего не учел – полное отсутствие питьевой воды. Даже колодца во дворе не было. Зато под столом обнаружился огромный настоящий самовар, при виде которого пить захотелось просто ужасно.
– Вообще-то, в моем положении конспиратора воду можно добывать и из луж, – сказал сам себе Андрей и поморщился. – Но если пить из лужи, можно либо стать козленочком, либо подцепить расстройство желудка, а в моем положении ни то, ни другое мне не подходит. Сколько до ближайшей деревни? Километра два-три? Обернусь мигом, пока еще светло.
Еще раз обыскав свои новые апартаменты на предмет полезных вещей, он очень обрадовался, обнаружив в плохо закрытом сарае старый велосипед. Шины более-менее накачаны, цепь почти натянута – значит, не придется тащиться пешком!
