24) Доказательства, извлеченные из Священного Писания для защиты Катехизиса, напечатанного на испанском языке.
25) Сокращение Толкования на Катехизис.
26) Проповеди на весь год.
27) Проповедь о любви Божией.
28) Проповедь на слова: На реках Вавилонских.
29) Проповедь о том, как надо слушать обедню.
30) Проповедь в Великий четверг.
31) Проповедь, произнесенная перед государем 21 августа 1558 года в церкви Св. Павла в Вальядолиде.
32) Проповедь на обрезание Господа нашего Иисуса Христа.
33) Проповедь, озаглавленная: Покайтеся.
34) Проповедь на слова: Если обратитесь и покаетесь, здравы будете.
35) Проповедь о молитве.
36) Проповедь на слова: Пора нам восстать от сна.
37) Проповедь на слова: Приготовьте путь Господу.
38) Проповедь на слова: Бог есть дух.
39) Проповедь на псалом: Из глубины взываю к тебе, Господи.
40) Проповедь на слова: Впрочем сын человеческий идет.
41) Сокращение двух проповедей, посланных из Фландрии лиценциату Эррере.
III. К процессу присоединили, чтобы подвергнуть квалификации как относящиеся к Толкованию на Катехизис рукописные тетради, переданные маркизе Альканисес и другим лицам до напечатания этого труда; они содержали то же самое, за исключением исправлений, сделанных автором позже. Одна из этих тетрадей, озаглавленная Первая, имела 566 листков без оглавления. Третья имела 263 листка. Четвертая имела 420 листков. Шестая имела 261 листок. Седьмая имела 557 листков. Нет никакого упоминания о существовании второй и пятой тетрадей. Маркиза Альканисес передала их дону Диего де Кордове члену верховного совета. Он был назначен епископом Авилы и вскоре умер. Рукописи были тогда взяты обратно св. Франсиско де Борхой, который написал Каррансе, вернувшемуся из Фландрии, что они находятся у него и нужны ему для составления порученной ему проповеди. Так как дом Бартоломее был арестован раньше, чем к нему вернулись эти тетради, св. Франсиско де Борха передал их главному инквизитору, у которого они затерялись. Из процесса видно только, что одна из них была найдена у него несколько времени спустя.
IV. Святой трибунал пытался поставить в вину архиепископу другие произведения, осужденные в процессе.
Таковы: 1) Толкование на члены веры, написанное братом Доминго де Рохасом.
2) Мнение о переводчиках Священного Писания, написанное Хуаном Альфонсо де Вальдесом, секретарем Карла V, принявшим ересь Лютера.
3) Рассуждение о молитве и размышлении, вышедшее, по-видимому, из-под пера какого-либо другого лютеранина.
4) Толкование на Книгу Иова. Карранса составил на этот труд только заметки, опровергавшие текст в нескольких местах.
5) Толкование на стих: Слыши, дщи. Только объяснительные заметки по некоторым пунктам принадлежат дому Бартоломео.
Сюда были отнесены также разные бумаги, которые распространяли брат Доминик де Рохас и Кристобал де Падилья, умышленно выдавая их за произведения дома Бартоломее, тогда как они на самом деле принадлежали брату Доминику и другим лютеранам. Что касается Толкования на соборное Послание св. Иоанна, то архиепископ заявил, что в том состоянии, в каком оно находится, он не признает его за свой труд; он сделал его словесно своим ученикам и впоследствии один из них записал его так, как могла восстановить его память; поэтому, хотя в основе сочинения лежит его преподавание, нельзя приписывать ему ни одной из ошибок, которые могли проскользнуть в изложение или в предметные тезисы.
V. Главный инквизитор сначала познакомился с одним из трудов архиепископа Толедского, с его катехизисом, квалификацию коего он поручил Кано, Куэвасу, Карлосу, Сото и Ибаре. Первый из них (сердце которого было полно ненависти) не нуждался в подстрекательстве к его осуждению; в главе XXIX мы видели, каково было его настроение. Относительно других мы можем судить по письмам от 30 октября, от 8 и 20 ноября 1558 года, в которых брат Доминик де Сото говорит, что затрудняется подвергнуть богословской критике некоторые тезисы, которые считает весьма правоверными. Можно ли ожидать встретить торжество правосудия и беспристрастия в трибуналах, когда судьи применяют такие средства для отыскания виновных? Из всех произведений Каррансы богословская отметка постигла те, которые обозначены под номерами 3, 4, 13, 27, 28, 29 и 30. Этот труд был поручен магистру Карлосу, а затем Кано и Куэвасу, не были более привлечены ни Ибаре, ни Сото.
VI. Так как среди лютеран были известные лица, связанные дружбой с архиепископом, и некоторые из них были даже его учениками, он не мог равнодушно относиться к их процессу. Он захотел осведомиться о состоянии их дел. Брат Хуан де да Пенья, брат Франсиско де Тордесильяс и брат Луис де ла Крус сообщали о них подробности во Фландрию брату Хуану де Вильягарсии, спутнику архиепископа. Таким путем архиепископ узнал, что решался вопрос об осуждении его катехизиса по двум причинам: 1) потому что он содержит несколько еретических тезисов; 2) потому что принцип, заставивший запретить в Испании Библию, переведенную на народный язык, ввиду особых обстоятельств, в которых находилось королевство, не мог позволить, чтобы на этом языке был создан труд об оправдании и по другим вопросам, которые стали спорными пунктами с лютеранами. Архиепископ поручил сначала брату Хуану де Вильягарсии, а затем иезуиту Хилю де Гонсалесу перевести его катехизис на латынь, прибавив толкования неясных тезисов. Этот труд был начат двумя богословами, но они его не закончили.
VII. Однако архиепископ совсем не предполагал, что могут подвергнуть нападкам его личное исповедание веры, когда он получил письмо от брата Луиса де ла Круса из Вальядолида от 21 мая 1558 года, в котором тот писал, что лютеране объявляют, будто он разделяет их мнения. Карранса ответил, что ему более досадно видеть, что они причинили себе несчастье, приняв ересь, чем лжесвидетельство против него. Так как он был внутренне убежден в чистоте своей веры, чему, как он полагал, дал достаточно доказательств усердием в борьбе с еретиками и их вредными учениями, он убедил себя, что оспаривают только смысл его толкования. Поэтому он отправился в Испанию в надежде решить этот вопрос в нескольких беседах с главным инквизитором. Он думал скорее достичь этого через одобрение своей книги несколькими наиболее известными испанскими богословами. Он имел в этом успех. Одобрительный отзыв дали: дом Педро Герреро, архиепископ Гранады; дом Франсиско Бланке, архиепископ Сант-Яго; дом Франсиско Дельгадо, епископ Луго и Хаэна; дом Андреа Куэста, епископ Леона; дом Антонио Горионеро, епископ Альмерии; дом Диего Собаньос, ректор университета в Алькала; брат Педро де Сото, духовник Карла V; брат Доминик Сото, профессор в Саламанке; Дом Фернандо де Горионеро, каноник-учитель и профессор в Толедо, и брат Мансио дель Корпус, профессор университета в Алькала; кроме того, несколько докторов Саламанки, Вальядолида и Алькала.
VIII. Во время пребывания в Вальядолиде, с середины августа до середины сентября 1558 года, архиепископ просил сообщить ему причины недовольства его катехизисом, ему это нужно было для того, чтобы ответить и дать полное удовлетворение, которого можно было от него потребовать. Он считал себя вправе заявить это требование по различным мотивам: 1) как автор; 2) как архиепископ — примас испанской Церкви; 3) как человек, смеющий надеяться на этот почтительный жест со стороны святого трибунала, для которого он много потрудился. Но главный инквизитор Вальдес (его тайный враг, хотя и скрывающий свою неприязнь) не только не пожелал удовлетворить его просьбу, но даже избегал дать точный ответ. Он ссылался на разные обстоятельства. Если бы даже и была правда в том, что говорили, то присяга, обязывающая хранить все дела инквизиции в тайне под угрозой прослыть клятвопреступником, не позволяет удовлетворить требование архиепископа; но Вальдес указывал и на то, что вообще не принято выслушивать авторов по поводу квалификации их трудов. Карранса думал тогда опереться на одобрительные отзывы вышеупомянутых известных богословов, которые почти все были отцами Тридентского собора; но он не мог добиться, чтобы их приняли, и получил отказ со стороны членов верховного совета. Тайна, связывающая всех членов этой корпорации, привела к тому, что он уехал из Вальядолида, к сожалению, не узнав, на чем основан его процесс.
IX. По некоторым одиночным сведениям, которые он смог получить, он, однако, понял, что на него нападали не только за катехизис, но что заслушали показания относительно его личного верования, что отзывы, полученные на его труд, квалифицировали его как содержащий ересь и тезисы, разжигающие ересь, клонящиеся к ереси и могущие ее породить. Вследствие этого Карранса выехал из Вальядолида, неспокойный насчет своей участи, хотя никому ничего не сказывал. Чтобы дать понятие о его душевном состоянии, я скажу, что 16 сентября он послал королю и папе доклад обо всем, что произошло между ним и главным инквизитором, и умолял их о покровительстве. Впоследствии в его бумагах нашли черновики этого рапорта и сопровождавших его писем.
