— В командировке. — первое, что пришло в голову, прохрипела в ответ.
— Если врач разрешит, дам телефон, позвонишь ему. — медсестра провела малоприятные манипуляции и покинула меня. Слезы новым потоком, не спросив моего разрешения, хлынули по лицу. Я больше не могу их контролировать. Перед глазами снова его “командировка” и в голове снова не сходится. Но от этого только больнее.
— И чего мы тут плачем? — услышала почти шепот от входа. — А ну вытри слезы немедленно. Я пол ночи ее дитя спасаю, а она решила все перечеркнуть своей истерикой. Успокаивайся!
От такой строгости слезы моментально высохли, я огромными глазами уставилась на врача.
— Спасли?
— Конечно. Но если ты будешь плакать, второй раз может не получиться. — уже спокойно объяснила она. — Чтобы у тебя не случилось, нужно взять себя в руки. Если ты, конечно, не передумала становиться мамой.
— Я возьму. Честно. — это обещание скорее самой себе. Даже если не выйдет с ним. Даже если он переспал с бывшей женой, у меня есть ради кого жить. Я не имею права быть слабой. Погладила животик, долго шептала нежности комочку внутри себя, пока снова не провалилась в тревожный сон.
Глава 35. Арс
Так омерзительно я не чувствовал себя давно. Разочарование в самом себе накрыло такой волной, что я чуть не захлебнулся. Сам не заметил, как дошел до парка, в котором мы отмечали день рождения сына. Машину бросил пока во дворе, заберу позже, нужно проветрить мозги.
Нашел скамейку под деревом. Не обращая внимание на то, что она мокрая, сел, откинулся на спинку и уставился в ночное небо. Скоро рассвет. Сырость и холод пробирают насквозь, даже через теплую куртку, брюки промокли, но я все равно не двигаюсь с места и копаюсь в себе. Все пытаюсь понять, каким я был идиотом. Как я это допустил? Как проглядел? В какой-то момент перестал проверять, контролировать. Столько потерял просто доверившись, как я думал, близким людям. Меня использовали. Один, чтобы проворачивать свои дела под моим прикрытием и трахать мою жену. Другая, чтобы просто красиво жить. Единственный человек, который тянулся ко мне — Даша. Сама тянулась, а я слепо верил этим сволочам и допустил все, что произошло.
Я сегодня приехал сюда с надеждой сохранить нейтралитет. Думал, что смогу договориться с ней. Что в дальнейшем, она сможет общаться с сыном, если Тимур этого захочет. Пока он даже не вспоминает о матери, просит только, чтобы я его никому не отдавал. И я сдержу слово. При мыслях о Даше и сыне внутри снова все стало оттаивать. Я надеюсь, она не успела отправить эти фото адресату. Со злости мог что-то упустить, не все проверить. Но Даша не звонила, надеюсь, там все хорошо.
Небо из черного стало серым. Капли холодного дождя вперемешку со снегом стали срываться из этой мрачной бездны. Город просыпается. Редкие машины уже куда-то спешат, кто-то вышел на прогулку с собакой. Поежился. И не спится же! Нужно ехать домой. Там тепло, там любимая девочка, там сын. Там меня ждут. С этими мыслями решительно поднялся со скамейки и направился к машине.
В кухне бардак. Недонесенная до раковины гора грязной посуды. Генри что-то растерзал и довольно лежит в этой куче синтепона. Смятая подушка на диване. У меня ощущение, что дома никого нет. Быстро скинул ботинки и прямо в куртке сорвался на бег, поднимаясь по лестнице. Ни в спальне, ни в детской никого не обнаружил. В других комнатах тоже пусто. Никого.
Нервным движением достал телефон из внутреннего кармана куртки и стал набирать ее номер. Только гудки мне ответ.
— Где же вы… — меня потряхивает от нервов. — Неужели эта сука что-то отправила моей малышке?! Тогда зачем она забрала Тима? — снова набираю знакомый номер.
— Алло? — совершенно незнакомый женский голос на другом конце.
— Где моя жена? — рыкнул в трубку срываясь ней.
— Ааа, так вы папочка. Здравствуйте. В больнице она у нас. А телефон не положено туда. Он у меня на стойке. Приезжайте к десяти, заберете.
— В какой больнице? — внутри все похолодело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так во второй городской. — там же, где лежал я.
— Еду. — не стал узнавать по телефону, что случилось. Доеду, разберусь на месте.
Превышая скорость, я лечу по еще пустым дорогам в эту чертову больницу. Адреналин бьет в голову, меня потряхивает, и я выжимаю из машины максимум, с визгом тормозов паруюсь у входа и бегом к стойке регистратуры.
— Еще рано для посещений. — пытается возразить сонная девушка, но пятитысячная купюра решила эту проблему. Перемещаясь все так же, бегом, я поднимаюсь на нужный этаж, где встречаю еще одно препятствие. Дежурную медсестру. Но эта оказалась сговорчивее, стоило лишь объяснить, кто я такой.
— Ей совсем нельзя волноваться — объясняет она, прежде чем пустить меня внутрь. — Понимаете, вообще! Доктор еле спасла вашего малыша. Пол ночи боролись. — стиснул зубы, мысленно ругая себя. — А старшенький спит. Не будите. Тоже плакал долго, испугался. — кивнул, соглашаясь на все условия. Накинул на плечи халат и зашел в палату.
Бледная, заплаканная девочка. Такая хрупкая, такая несчастная. Сердце сжалось до боли. Значит все же Лиза успела. Иначе Даша не была бы тут в таком состоянии. Осторожно присел на край кровати, хотел коснуться руки, но побоялся разбудить. Как объяснить ей, что там ничего не было? Поверит или нет? Она ведь умница у меня. Я попробую объяснить.
Уже знакомая медсестра зашла тихонечко в палату и передала мне ее телефон. Тут же залез в мессенджер и увидел фотографию, что прислала Лиза моей девочке. Застонал в голос и опустил голову. Снова я все испортил. Хотел же, как лучше. Даже не для себя, для сына. Ничего не вышло.
— Арс? — услышал тихий шепот.
— Да, моя маленькая. Я здесь. — стер пальцем слезинку, что появилась в уголке красивых глаз. — Тише, не плачь. Ничего не было, я клянусь тебе. Я может и дурак, Даш, но не до такой степени. Любимая моя… — снова коснулся пальцами ее щеки. — Девочка моя, маленькая. Не плачь, я умоляю. Я люблю тебя, Даш. Люблю тебя…
— А что это тогда? — всхлипнула она, указав на телефон.
— Это попытка отчаявшееся женщины урвать еще хоть что-то для себя. Она даже про Тима почти не говорила. Я вообще толком ни хрена не понял. Надеялся договориться ради сына, а вышло все вот это. Прости меня, пожалуйста.
Я опустился на колени перед медицинской койкой, взял ее за руку и опустил голову, касаясь губами ладони. Посмотрел в любимые глаза и снова попросил.
— Прости меня. Я очень тебя люблю. Вас люблю. — дотянулся и положил вторую руку на ее животик. — Я не смогу без Вас, Даш. И.… я не знаю, как доказать тебе, но я чист. Ничего не было.
— Расскажи мне. — прошептала она и потянула за руку. Пришлось подняться и снова сесть на кровать.
Я честно рассказал все, что было с того самого момента, как я вошел в квартиру до той секунды, когда влетел в эту чертову палату до смерти перепуганный за свою семью. Она молча выслушала меня, не проронив больше ни единой слезинки, а потом прошептала.
— Поцелуй меня.
Я не смог отказать. Нежно прикоснулся к ней губами, ловя каждый вздох я ласкаю ее губы, целую щеки и нас обоих отпускает. Она обняла меня за шею, прижалась к небритой щеке.
— Я верю тебе. — прошептала, щекоча ухо дыханием. — Верю.
Эпилог
— Я толстая! — хнычет моя принцесса, крутясь перед зеркалом.
— Неправда! — смеюсь и обнимаю ее сзади. — Ты прекрасна. — нежно целую ее в шею.
— Арс, ну это же ужасно! — снова возмущается она, и не подумав меня услышать. Упрямая!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Даша, мы так точно опоздаем. — развернул ее к себе. — Ты у меня самая лучшая, самая красивая. Перестань себя накручивать, я очень тебя прошу.
В комнату влетел Тим, следом вошла моя мама. Она нарядила его в черный классический костюм, белую рубашку и бабочку. Забавный маленький джентльмен.
Дашка расстроено уткнулась мне в грудь, а я даже по голове ее погладить не могу. Испорчу прическу, будут слезы, а нам выезжать нужно было минут десять назад. Мама, взглянув на эту картину, улыбнулась, взяла меня за руку и сказала совершенно спокойно.
