— Кого отправим на передовую? — деловито спросил Филиберто.
— Мы, старики — это наше прошлое. Молодежь — наше будущее. Думаю, настоящее не представляет для нас интереса. А потом, напитавшиеся силы, мы передадим наши знания молодежи. Наши девушки родят от наших сильных юношей могучих детей. И мы снова будем править этим миром.
— Если женщины откажутся, лишим их довольства, — мечтательно сказал Хуано. — Без новых шмоток и украшений они быстро пойдут на попятную.
Маги засмеялись, и сразу же посыпались предложения:
— Если мы откроем слишком большой коридор между мирами, поляжет много наших. Они уже разучились сражаться как следует, — заметил кто-то.
— Тем лучше. Погибнут самые слабые, а самые сильные дадут лучшее потомство.
— И если людишки возмутятся смертями своих, мы всегда сможем сказать, что мы также понесли большие потери, — сказал Дарио.
— Ты еще думаешь о плебеях? — хмыкнул Сильвесто.
— Их намного больше, чем нас, — рассудительно заметил Дарио. — И, пока мы слабы, не стоит ссориться с официальными властями.
— Я считаю, что эксперимент стоит провести в ближайшее время, — сообщил Пабло. — В Миронице.
В моем городе? Я не удержалась и тихонько застонала. К счастью, маги были настолько увлечены обсуждением, что не обратили на слабый звук внимания.
— Городок что надо! — радостно сказал Сильвестро. — Народу много, от оживленных путей — далеко, помощь придет не скоро.
— А главное — ты будешь в числе первых, кто напитается силой, — заметил кто-то.
— Конечно, — подтвердил Сильвестро. — А кто еще обо мне позаботится, как не я сам?
— В ночь равноденствия будет лучше всего, — сухо сказал Хуано, прерывая перебранку магов. Зашуршали бумаги. — Вот, ознакомьтесь. Мы со старейшиной Пабло все просчитали. От вас не потребуется больших затрат сил, если только все согласны участвовать в открытии коридора. Чем меньше будет участников, тем больше сил придется приложить…
Обсудив детали предстоящей информации, маги разошлись.
Я лежала в одеялах, еле дыша. После того, как маги перестали получать достаточно силы, занимаясь сексом с человеческими женщинами, они решили использовать нас, как производительниц. Страшно подумать, что случилась с несчастными молодыми матерями! А теперь эти нелюди решили стереть с лица земли городок с жителями только ради того, чтобы стать еще сильнее! Они относятся к нам, как к мухам, которых не жалко прихлопнуть. Ненависть, жгучая, невероятная, огненная ненависть поднималась у меня в душе. Неужели они думают, что им все можно? Неужели они даже готовы пожертвовать своими же ради власти? Кем же нужно быть, чтобы с легкостью принять это решение?
Как же я могу этому помешать? Я, простая студентка аптекарского Колледжа, не имеющая ни знатных родителей, ни связей в аристократических кругах. Но ведь должен же быть какой-то способ, должен! Я не могу сидеть, сложа руки, зная, что вскоре тысячи людей будут принесены в жертву честолюбию нескольких стариков. Но что делать? Кому рассказать? Кто сможет мне не только поверить, но и как-то помочь? Я в отчаянии обхватила голову руками, пытаясь успокоиться. Слезы и отчаяние сейчас — не лучшие помощники. Только спокойствие и логика, спокойствие и логика.
Я сидела на одеялах, глядя, как медленно гаснут светильники, лишенные магической подпитки. Как вдруг…
— Кнопка! Кнопка, отзовись! Я знаю, что ты тут! Не прячься!
Прятаться больше не было смысла.
— Я тут, господин Эрнесто, — отозвалась я, стараясь подавить дрожь в голосе.
Маг вскоре объявился в альковчике, перед ним плыл светящийся шар.
— Ты хорошо устроилась, — одобрительно сказал он, падая на одеяла. — А я такую бурю выдержал…
Я промолчала.
— Эй, ты чего, Кнопка? Э, да что с тобой? Ты выглядишь какой-то… потрепанной. А что ты сотворила с платьем моей матери?
— Скажите спасибо Камилле, — ядовито сказала я, даже не пытаясь добавить к ее имени «госпожа».
Эрнесто рассмеялся.
— Ах, женская ревность, женская ревность… Приятно, когда вызываешь такие чувств.
— Не очень.
— Да я не про тебя. Зато, маленькая уборщица, я добился, чего хотел. И это хорошо.
Я на это ничего не ответила.
— Эй, это у тебя в желудке урчит? — спросил Эрнесто.
Я кивнула.
— Ты что, не ела ничего? Там, снизу, такой стол был… такие бутербродики… пальчики оближешь. Не надо было быть такой скромной, Кнопка, жизнь любит наглых. Таких, как я.
— Эрнесто Наглый, — пробормотала я.
— Что, уже слышала? — маг расплылся в самодовольной улыбке. — А знаешь ли ты, что прозвища даются самым выдающимся магам? У моего отца тоже было прозвище. А теперь и у меня. Мать будет гордиться.
— А отец? — спросила я.
— Отец погиб, много лет тому назад. При Прорыве. Несчастный случай, в него попало шальное боевое заклинание.
Сильвестро постарался, — внезапно поняла я с пугающей ясностью.
— Кстати, Кнопка, ты должна быть мне благодарна, — весело сказал маг. Никакие печальные воспоминания не могли испортить его настроения. — Ведь от такого шального заклинания я тебя спас в лесу, когда ты свои ягоды собирала.
— Кланяюсь в ноги, — мрачно сказала я.
— Да брось ты, не дуйся. Ну, подумаешь, Камилла потрепала немного. Она же не со зла.
Я решила не высказывать свое мнение относительно происшедшего.
— Господин Эрнесто. Можно спросить, — рискнула я, пользуясь его хорошим настроением. — Ярко-желтый светлячок — это что?
— А, поисковое заклятие. Тебя им Камилла припугнула? Типа, из-под земли достану? Не бойся, Кнопка, оно только на магов действует.
— А на людей?
— А зачем нам людей искать? — удивился Эрнесто. — Если возникает такая необходимость, то лучше по крови искать. Например, взять ее у ближайшего родственника разыскиваемой особы. Ладно. Кнопка, что-то я устал. Поехали к тебе в гостиницу, а то тут поспать спокойно не дадут.
— Я не буду с вами делить постель, — мрачно, но решительно ответила я.
— Не надо, — зевнул Эрнесто. — Я люблю один спать, чтобы никто одеяло не стаскивал. Пойдем, поищем наш портшез. Завернись получше в это покрывало, еще не хватало, чтобы меня с таким чучелом увидели.
Поверьте мне, или О тайнах
Я входила во двор, где находился мой дом, еле переставляя ноги. На этот раз путешествие на жукачаре меня очень измотало, меня морозило и я чувствовала, что заболела. У подъезда меня поджидал Тарас. Он топтался на месте, греясь; увидев меня, он с радостным криком кинулся на встречу. Мне стало стыдно, ведь его порыв не вызвал у меня никакой радости, а только глухое чувство раздражения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
