Глава 17. В ХИМИЧЕСКОЙ ЛАБОРАТОРИИ
Для Альберта наступили черные дни. Мысль о том, что под боком находится советский разведчик, который до сих пор себя ничем не выдал, мало того - даже не делает попыток разыскать сокровища, страшила его гораздо больше, чем если бы эти попытки были предприняты. Альберт никогда не предполагал встретить в лице Уйбо такого тонкого и опытного врага.
Кем же был Уйбо на самом деле, что у него за душой, какими методами он действует, Альберт не знал. Даже близкая победа над Уйбо, который достаточно уже был скомпрометирован как учитель, сейчас не радовала его. Разумеется, Уйбо уйдет из школы. Ребане, имевшая в уездном отделе народного образования кое-какие связи, уже позаботилась об этом. Но кто даст гарантию, что на его место не явится новый агент? Скорей всего, так оно и случится.
И Альберт начал действовать. Шифрованные радиограммы полетели одна за другой. "Национальный комитет" и Витязь были подняты на ноги. Переброска сокровищ стала делом ближайших дней. Альберту сообщили, что на остров скоро прибудет эмиссар, который лично будет руководить операцией. Инструкции Альберт должен был получить от Витязя.
В течение целой недели Альберт не имел из Тарту никаких сведений, и вот только вчера долгожданная весть наконец пришла. В радиограмме сообщалось, что связной прибудет с первым рейсовым самолетом. Не желая лишний раз рисковать, Альберт послал в аэропорт своего верного доктора Руммо. В девять часов вечера он с нетерпением ждал доктора у себя в кабинете. Это было обычное время, когда они встречались. Всегда точный и аккуратный, доктор на этот раз почему-то опаздывал. Нетерпение Альберта стало переходить в смутную тревогу. "Уж не случилось ли что-нибудь? - размышлял он. - Кто связной? Эти тартуские идиоты понятия не имеют о настоящей конспирации. Болваны, того и гляди, готовы провалить любое самое верное дело. Кроме сбора липовых информаций, они вообще ни на что не годны". Потом Альберт подумал, что было бы, если хоть часть людей Витязя были такими, как Руммо, неподражаемый доктор Руммо, который даже ему, своему лучшему другу, прекрасно знающему всю его подноготную, так и не согласился открыть, что он когда-то служил в гестапо и был связан с гитлеровской разведкой. На протяжении двух месяцев путем всяких уловок и ухищрений Альберт добивался от своего приятеля признания, но так и не добился его. Не помогли даже фотографии, имеющиеся под рукой Альберта. Доктор Руммо то с холодным равнодушием, то с кроткой улыбкой отвечал всегда одно и то же: "Дружище Альберт, вы напрасно пытаетесь приписать мне заслуги, которых у меня вовсе нет. Уверяю вас, это недоразумение. Вы по-прежнему путаете меня с каким-то моим двойником, о котором я, увы, не имею ни малейшего представления".
Конечно, Альберт по достоинству ценил великолепную выдержку бывшего гестаповца. Он приходил в благоговейный восторг при мысли, что этот человек, олицетворяющий собою мужскую красоту и силу, свободно говорящий на многих европейских языках, владеющий десятком различных специальностей, в конце концов стал всецело ему подвластен. Не было ни одного, даже самого пустякового, поручения, которое доктор не выполнил бы с блеском и удивительной точностью.
Альберт давненько уже вынашивал мысль послать Руммо к Витязю, с тем чтобы навести там должный порядок, ибо в противном случае провал слабенькой и малочисленной тартуской группы станет неминуем. Кроме того, необходимо было как можно скорее узнать все анкетные данные Уйбо. Запрос о нем был послан сразу же, как только он появился в Мустамяэ. Однако Витязь почему-то медлил с ответом. Сегодня вечером Альберт и собирался обо всем этом поговорить с доктором Руммо.
Руммо явился с опозданием на полчаса. Приветливо раскланявшись с хозяином, он удобно устроился в кресле и, пользуясь правом близкого друга семейства, собственноручно налил Альберту и себе по рюмке хереса. Только после этого доктор извиняющимся тоном сообщил, что имел несчастье наткнуться полчаса назад в лесу на ночной пограничный патруль, который обстрелял его машину.
- Бог мой, вас же могли узнать! - ужаснулся Альберт.
- Это исключено, - улыбнулся доктор. - На острове не меньше десятка "Оппелей". К тому же я слишком торопился.
Руммо достал из чемодана плоскую квадратную бандероль с почтовыми штампами и передал ее хозяину.
- Это все? - спросил Альберт. Вопрос прозвучал неожиданно грубо.
Но доктор, вместо того, чтобы обидеться, грустно усмехнулся.
- Связной оказался очень милым собеседником, - вздохнул он. - Не уверен, будет ли наш разговор представлять для вас какой-нибудь интерес, однако, дружище Альберт, я должен сказать, что предположение мое относительно Уйбо полностью подтвердилось.
- Что такое? - сразу насторожился Альберт.
- В 1941 году Уйбо эвакуировался в Россию, - спокойно ответил Руммо. - Его мать - учительница, отец - рабочий. Во время войны Уйбо служил в эстонском национальном корпусе. Был рядовым девятьсот двадцать пятого полка. Под Великими Луками он был ранен, долгое время лежал в госпитале и в звании младшего лейтенанта ушел в запас. В 1944 году поступил учителем в одну из таллинских школ, откуда и был переведен в Мустамяэ. А посему никакой разведывательной школы он, разумеется, не кончал и к советским органам госбезопасности имеет отношение не больше, чем мы с вами...
- Как! - заревел Альберт, не веря своим ушам. - Уж не думаете ли вы меня убедить, что Уйбо не агент?
- Именно это я и пытаюсь все время сделать.
- Пытаетесь? - переспросил взбешенный паралитик. - Почему-то я раньше ничего подобного от вас не слышал.
- Успокойтесь, мой друг, - пожал плечами Руммо, - волноваться из-за пустяков, право, не следует. А не слышали вы только по той причине, что не желали слышать...
Но Альберт не мог успокоиться - Хороши пустяки! Больше месяца он вел самую ожесточенную травлю Уйбо, мешал ему работать, всячески старался его очернить, из-за него, наконец, взбудоражил всю агентуру, и вот теперь выясняется, что все это впустую! Альберт прекрасно понял, чем это для него кончится, если только доктор не врет.
"Надо поскорее спровадить Руммо в Тарту", - решил он, и немного придя в себя, стал расспрашивать доктора, что он собирается делать во время своего отпуска.
- Жизнь холостяка, дорогой Альберт, - охотно переменил разговор Руммо, - несмотря на многие преимущества, все же имеет весьма чувствительные минусы. Увы, в провинциальной глуши это особенно заметно. Ваш покорный слуга решил на днях взять отпуск и поездить по курортам.
- Вот как? И вы уже наметили себе маршрут?
- Признаться, не совсем. Крым, Кавказ, Рижское взморье не прельщают меня, поскольку отдыхать я предпочитаю среди друзей. К тому же тамошние санаторные врачи отличаются крайним невежеством...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
