Но чем ближе он подбирался к Маргарите и сети нишики, тем больше боялся, что вспыхнувший в нем гнев заставит его позабыть об осторожности. Он знал слишком много случаев, когда полицейские патрули отправлялись на тот свет только потому, что давали волю эмоциям. Кроукер не хотел расставаться с жизнью подобным образом. С другой стороны, он понимал, как далеко зашел, распутывая это дело, и начал испытывать страх. Страх же был не менее опасен, чем гнев, ибо если гнев делает человека безрассудным, то страх парализует его волю.
Итак, вариант номер один: Доминик и Оками являются владельцами «Моргана Инкорпорейтед». Вариант второй: Веспер, имея связи в «Зеркале» — сверхсекретном федеральном разведагентстве, которым руководил Джонни Леонфорте, а теперь сенатор Дедалус, — является важной фигурой в этой игре. К выводам, которые сделали Николас и Кроукер, их отчасти подтолкнул Микио Оками. К ним постепенно стекалась информация: об «Авалоне», «Факеле», а затем о разведсети нишики. Они поняли, что главная цель этой организации — сосредоточить власть в руках сначала Доминико Гольдони, а теперь Маргариты. Кроукер не мог избавиться от ощущения, что Микио Оками постоянно оказывается за спиной то одного, то другого участника спектакля, сценой которого является вся планета, и все время дергает за веревочки своих марионеток.
Сенатор Ричард Дедалус — вот кто был ключом к разгадке, и Кроукер с нетерпением и трепетом ждал встречи с человеком, который создал разведагентство Ваксмана и, судя по всему, взял его теперь под собственный контроль.
Дедалус владел большим поместьем в Маклине штата Виргиния. В центре усадьбы стояло внушительное каменное сооружение, напоминавшее своей архитектурой английские замки. К нему вела извилистая, мощенная гранитом дорога, по сторонам которой выстроились величественные бредфордские груши. Своей прямой осанкой они напоминали часовых Виндзорского замка.
Машина миновала безупречно ухоженный фруктовый сад и теннисный корт, остроумно спрятанный от солнечного зноя. Кроукер заметил, что некто в комбинезоне, очевидно, садовник, не спеша ехал вдоль сада на минитракторе, груженном разнообразным инструментом. Несмотря на ранний час, он не обратил на такси детектива никакого внимания — видимо, хозяину усадьбы нередко наносили визиты во внеурочное время.
Кроукер расплатился с таксистом, вышел из машины и огляделся. Он стоял на большой площадке, которая вполне могла вместить пуленепробиваемый президентский лимузин и еще две машины — для охраны и штата. Украшенная резьбой входная дверь была настолько высока, что в нее мог бы войти, не пригибаясь, баскетбольный центровой.
Кроукер довольно настойчиво позвонил. Дверь открыла молодая женщина лет двадцати с небольшим. На ней был изящный костюм от Донны Карин; жемчужное ожерелье выглядело очень эффектно на ее коже, которая по цвету напоминала горячий шоколад. Большие черные глаза взглянули на детектива с доброжелательным любопытством.
— Чем могу быть полезна? — спросила девушка. Кроукер достал свое удостоверение.
— Я хотел бы встретиться с сенатором.
Девушка прочитала документ и сличила фотографию с личностью Кроукера. Все это произвело на детектива определенное впечатление, так как обычно стоило ему только извлечь удостоверение, как перед ним немедленно распахивались любые двери.
— Проходите, — пригласила она, отступив на шаг. — Я узнаю, встал ли сенатор.
Девушка провела Кроукера в просторную овальную комнату, выложенную белыми мраморными плитами. Под потолком висела массивная хрустальная люстра. Широкая тиковая лестница, судя по всему, недавно построенная по специальному заказу, изящной дугой поднималась на второй этаж.
В центре комнаты находился небольшой столик черного дерева, своей формой он точно повторял очертания комнаты. На нем высилась статуя Беннет Бин, выполненная из гранита, нержавеющей стали и глины. Макушка статуи почти касалась хрустальных подвесок люстры.
— Не желаете ли чашечку чая или кофе? — спросила девушка.
— От кофе я бы не отказался.
Она улыбнулась ему, обернувшись на ходу:
— Пожалуй, и я к вам присоединюсь.
«Она прекрасно сложена, — подумал Кроукер, — узкая талия, стройные ноги. Сквозь костюм хорошо видны развитые мышцы плеч и спины. Не удивлюсь, если она входит в штат личной охраны сенатора».
Они прошли на кухню. Это было необычайно большое помещение, стены которого, выкрашенные бледно-желтой эмалью, отражали множество медных котлов, подвешенных на цепях к потолку. Наконец, здесь стояла настоящая голландская печь и стальной холодильник со стеклянными дверцами — за такой комплект любой владелец ресторана продал бы душу.
Девушка налила две чашки горячего кофе и подала их к столу на стеклянном подносе с металлическим держателем.
«Очень по-европейски», — отметил Кроукер, продолжая разглядывать женщину. У нее было большое, несколько простоватое лицо, в уголках губ постоянно пряталась улыбка. Затем детектив снова принялся внимательно рассматривать кухню, особенно ее заднюю стену, которая сплошь состояла из окон и застекленных дверей. За ними виднелась лужайка с множеством цветочных клумб.
— Чудесная картина, не правда ли? — спросила девушка, поймав взгляд Кроукера. — Зимой от садов веет суровостью и в то же время какой-то грустью.
— Не знаю. Мне трудно судить — не часто приходится видеть сады зимой.
Она усмехнулась и протянула ему руку:
— Кстати, меня зовут Мария.
Ее рукопожатие, как он и предполагал, было крепким и холодным.
— Лью Кроукер.
Она кивнула и заметила:
— Вы приехали в такой ранний час...
— У меня к сенатору крайне срочное дело.
— Он спустится через пять минут.
«Откуда ей это известно? — удивился Кроукер. — Откуда вообще сенатор может знать, что я жду его здесь — если провожатая еще не отходила от меня ни на шаг?»
— Я буду присутствовать при встрече, — добавила Мария.
— Вы его личный юрист?
Она рассмеялась:
— Ну что вы, помощь сенатору в этом не нужна, он сам прекрасный юрист.
Детектив еще раз внимательно осмотрел девушку с головы до ног. Если она вооружена, то где прячет пистолет? Непонятно.
— Вас что-то смущает? — поморщился детектив. — А ведь я работаю в федеральном разведагентстве. В агентстве сенатора, между прочим.
— Мистер Кроукер, мне платят огромные деньги за то, чтобы я постоянно оставалась подозрительной. И дело вовсе не в вас лично.
— Надо же. Ну ладно. По крайней мере, после ваших слов я чувствую себя поуютнее.
Она рассмеялась. Это был хороший смех — открытый, от души. Мария все больше ему нравилась. Кроукер любил людей, у которых было чувство юмора.
— Вы давно работаете у сенатора?
— Я для этого слишком молода. Всего около года.
— А какова судьба вашей предшественницы?
Мария обнажила в улыбке ряд ослепительно белых зубов:
— Предшественника. Он оказался менее приспособленным к этой работе.
И тут из-за стены раздался голос:
— Развлекаете нашего друга, Мария?
— Да, сэр.
Кроукер обернулся и увидел высокого седовласого мужчину с мрачным крупным лицом и прозрачными голубыми глазами. Казалось, даже комната изменилась, когда в нее вошел этот человек. Он ступал медленно, но то была не стариковская медлительность — скорее, уверенная поступь морского волка, привыкшего к качающейся палубе под ногами. Мужчина слегка сутулился, словно самый высокий потолок был для него все же низковат. Сенатор в своих дешевых слаксах, полотняной рубашке и тяжелой суконной куртке больше походил на фермера, чем на одного из самых могущественных и влиятельных политиков в американской столице.
— Он прошел электронный контроль, — сообщила Мария, кивнув головой в сторону гостя. — Оружия, подслушивающих устройств, микромагнитофонов не обнаружено. Чистенький.
Дедалус удовлетворенно хмыкнул и энергично — возможно, даже чересчур — потряс руку Кроукера.
— Я Ричард Дедалус, мистер Кроукер. Итак, вы из нашего агентства?
«Он слышал наш разговор с Марией, значит, по всему дому расставлены микрофоны и, вполне возможно, скрытые видеокамеры. Что и требовалось доказать», — подумал Кроукер и произнес:
— И да, и нет.
— Вот как? — удивленно поднял брови сенатор.
— Дело в том, что мистер Лиллехаммер нанял меня для расследования убийства Доминика Гольдони. Он подозревал, что не все сотрудники агентства безупречно чисты.
— Понимаю, — кивнул Дедалус. — Прежде всего его тревожил Леон Ваксман. Да, это была наша ошибка.
Дедалус многое не договаривал. Не мог же он не знать, что почивший Леон Ваксман — это Джонни Леонфорте?
— Я вижу, кофе выпит. Тогда, если вы не против, пройдемся до теннисного корта. Все трое направились к двери.
— Простите, но так ли уж обязательно присутствие Марии? — осведомился детектив.
— После истории с Ваксманом — боюсь, что да.
