- Нам нужна "Звезда смерти". Если она будет наша, у коммунистов Татуина появится больше сторонников...
- Это гибель, молодой джедай, - глухо сказал Борман, конфузясь. - И гибель для всей партии. Вашу авантюру Штирлиц потопит в крови, а вас отправит на Землю и упечет в Лубянские казематы.
Молодой Скайуокер сел за стол и обхватил свою голову руками. "Джедаи никогда не сдаются, - подумал он, леденея. Победа или смерть!"
"Смерть, о молодой глупец!" - мысленно изрек рейхсляйтер.
- Сила женщины в ее Сути! - вдруг сказала Лея в горячности. - Я соблазню вашего Исаева и он будет подчиняться мне, как кролик удаву.
- А что, это мысль! - c невыразимой сладостью сказал любовник принцессы. - Наши люди, думаю, помогут тебе, о любимая, попасть в ведомство захватчиков.
- Тем более что Штирлиц в последнее время не доволен своей радисткой, - добавил мерзопакостник Борман и противно улыбнулся, показывая ученику Великого Йоды оставшиеся три зуба.
Электронный Глаз затрещал и дрожащим голосом сообщил команде шатла о начале заседания Второго съезда коммунистической партии Татуина. Борман что-то промычал, засуетился и торопливо вышел.
Скайуокер бросился к Лее. Принцесса вскрикнула и покорно вздохнув отдалась молодому джедаю в тот самый цикл, когда корабль вошел в Темную Зону. Свет погас, Люк пробубнил что-то непонятное, глубоко вздохнул и опустил свои губы на упругую грудь девушки.
ГЛАВА 8. ТАИНСТВЕННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ
В воскресенье вечером восьмого декабря 1993 года в квартиру народного артиста России Кирилла Лаврова позвонили. К двери подошла Мария Петровна.
- Кто там?
- Откройте, пожалуйста! - поспешно ответил картавый голос.
- А кто вы?
- Откройте, узнаете, - стараясь быть спокойным, пролепетал тот же голос.
Мария Петровна немного помедлила, но потом решилась открыть. Что-то знакомое было в голосе человека, стоящего за дверью.
- Кирилл, ты? - удивилась жена артиста, открыв дверь.
- Машенька, кто там? - поинтересовался Кирилл Лавров, выбегая из комнаты.
- Кирюша! Кирюша! Иди скорей сюда!
Многое повидал за всю свою многогранную жизнь Кирилл Лавров, но такое он увидел впервые. А удивиться было чему. На пороге стоял не кто-нибудь, а живой Владимир Ильич Ленин.
- Что, батеньки, не ждали? А я пришел! - сказал вождь мирового пролетариата. - Ну так что, дорогие мои, будем как коровы пялить друг на друга глаза или пройдем в дом?
Супруги Лавровы стояли неподвижно. Владимир Ильич решил не ждать приглашения и смело переступил через порог. "Интеллигентишки сраные! - равнодушно подумал вождь. Совершенно не могут сдерживать своих чувств! Во все времена одинаковы. Ведут себя, как голубые после попойки!" - Ленин прикрыл за собой дверь и уверенной походкой направился на кухню.
- Мария Петровна, дорогушечка, сделайте нам c Кирюшей чаю. Разговор, думаю, будет долгим и...
- А откуда вы меня знаете?
- Расскажу позже. Товарищ Лавров, что вы там застряли? Идите скорее сюда. У меня к вам дело, - c ударением позвал товарищ Ленин.
Кирюша пришел в себя и, пройдя на кухню, сел за стол. Маша суетливо готовила чай. Старинные часы пробили шесть ударов. Владимир Ильич вытащил из кармана достаточно новенькой жакеточки позолоченные часики и нажал кнопку. Заиграла приятная мелодия, чем-то напоминающая известный сонг "Фаина". Володька улыбнулся и сказал восторженным голосом:
- Все точно. Транслятор меня не подвел. Ай да Бонч-Бруевич, ай да умница! Товарищ Лавров, что c вами?! Вы, батенька, мужайтесь! Я вам сейчас все объясню. - Ленин достал из внутреннего кармана пиджака блестящий предмет, разительно напоминающий портсигар и положил его на стол.
- Вы разве курите, Владимир Ильич? - поинтересовался Лавров.
Вождь хмыкнул и c любопытством посмотрел на артиста.
- Нет, батенька, не курил, не курю и курить не буду! Вот так!.. Марья Петровна, голубушка, поторопитесь, уж больно чаю хочется! А это, дорогой мой человечище, транслятор. По-вашему, значит, времени машина. Изобретение революции и трудового народа России. А вот и чай! Вы знаете, больше всего люблю чай! А у вас! Это же не чай, это же аромат! Это вам не морковка в кипятке! - Владимир Ильич приятно рассмеялся, супруги Лавровы неохотно последовали за ним. - Батеньки мои, да очнитесь же вы! Я это, я! Ну, Ленин! Ну, Ульянов! Что здесь особенного? Теперь к делу. Мне к вам посоветовал обратиться один товарищ из театра. Говорят, вы играли меня и довольно неплохо, - товарищ Ульянов поднес чашку к губам и отпил небольшой глоток. - Вот я и подумал, чего зря время терять! Пойду к Лаврову. Он объяснит, в какое это время попал вождь мирового пролетариата!
- Вам бы, Владимир Ильич, тогда бы лучше к Ульянову... Мише, - насморочным голосом заметил народный артист.
- Да был я у него. Мерзкий старик! Решил, что я это не я, а психопат! Хе-хе! Вот старикашка, вот учудил... Так что, дорогие мои, я c вами. Можете пощупать, потрогать, полапать. Я не в гриме... В полном вашем распоряжении и слушаю вас внимательно. Люблю слушать. Вы даже не представляете, как это прекрасно, послушать других!
"Ну и дела!" - краснея, подумала Мария Петровна.
"Во вляпались-то, Маша!" - сказал про себя Лавров тем же насморочным голосом.
"Это вам, батеньки мои, не хрен c перцем трескать, да чаем запивать! Вот такие дела..." - высокомерно прошептал Ленин и прищурил глазки, которые, как и в семнадцатом, были добрыми и ласковыми.
ГЛАВА 9. ГЕНРИХ ЭРНСТОВИЧ
- Да поймите же вы, Генрих Эрнстович, что это время мне необходимо как жизнь! - мягко прошептал Вальтер. - Вы же знаете Штирлица. А что если он вернется преждевременно? А блок, названный его именем занимается черти чем! Как по-вашему, что он сделает? Я уж не говорю про себя. Но если вы отказываете мне, значит вы против нас. То есть, против Исаева...
- Не знаю, не знаю. Такие вещи я один решать не могу.
- Да ладно тебе, Генрих, все же от тебя зависит! Кому нужны эти дурацкие мыльные оперы? Тебе еще спасибо скажут, да и мы в долгу не останемся.
- Что ты имеешь в виду?
- Сумма приличная и к тому же...
Подошел официант подозрительной наружности, в правой руке он держал поднос на котором стояла бутылка отличного французского вина.
- Ты заказывал? - кротко спросил Шелленберг у Кальтенбруннера. Тот покачал головой. - Это что?
- Подарок от господина, сидящего вон за тем столиком, смутно молвил официант, показывая взглядом нужный столик.
Бывший шеф Штирлица присмотрелся и узнал в сидящем сильно постаревшего Адольфа Гитлера. "Вот, сволочь, уже здесь!" подумал Шелленберг, а вслух нервно сказал:
- Отнесите это дерьмо обратно и передайте этому придурку, что истинные борцы в нацистских подачках не нуждаются.
- Будет-c сделано.
- А зря, хорошее вино, - протянул Генрих Эрнстович. - И дорогое, наверное.
- Да знаешь ли ты, от кого эта бутылка?
- Ну?
- От Гитлера!
Кальтенбрунер вздрогнул и страстно взглянул на бывшего главу Третьего Рейха. Фюрер аппетитно ел молодую жареную курицу и не обращал никакого внимания на окружающую его действительность. Генрих хотел уже было вскочить и крикнуть "Хайль!", но его вовремя прервал Шелленберг.
- Что ты! Сейчас совсем другое время.
- Слыханное ли дело! Фюрер в Москве!
- Да. Этот придурок возглавляет блок "Гитлер и Россия". Я догадываюсь о причинах, побудивших его пожрать в "Седьмом".
- Фантастика!
- Ну так что, Генрих?
- О`кей! Будет тебе время! - отозвался Кальтенбруннер. - Но c условием. Пусть твои орлы не залетают слишком высоко, Борька c Егоркой никогда не простят мне резких выступлений. Сам знаешь, я на этом посту недавно и в Магадан на старости лет меня что-то не тянет.
- Ни ссы, друг! Все будет в рамочках! - восторженно заверил Вальтер, вытирая губы салфеткой. - Не залетят. Ты, деточка, нам нужен на свободе.
Шелленберг быстро ушел и поэтому не заметил, как к столику Кальтенбруннера подсел Гитлер. Генрих Эрнстович в полголоса прошептал: "Хайль!" - и полностью подчинился этому дряхлеющему старику, во власти которого когда-то была судьба Европы.
Один из самых наглых аллигаторов уже открыл пасть. Нежное бедро Машеньки было поцарапано. Коварная Стефани потирала руки и ждала большей крови.
ГЛАВА 10. ПРИНЦЕССА И ОТТО ШТИРЛИЦ
На Эндоре шло строительство Хроногнизской атомной электростанции. Идея Штирлица притворялась в жизнь. На строительных площадках в основном работали враги Альфатагомы и члены их семей. "Демократия простит, - спокойно рассуждал Максим Максимович. - И потом, в конце-то концов, они для себя строят, так что здесь я чист. И горе тому, кто будет называть меня тираном!"
- Так значит, говоришь, что ты принцесса?
- Да, о великолепный! Лея я.
- Это значит, называть тебя надо "ваше высочество"?
- Да, о мудрый!
- Так это... - запнулся разведчик, - ты что же хочешь работать на меня?
