опаски.
– Лучше послушай, что я узнал сегодня. Или даже про то, как мы с Флори здорово помогли Холике.
– Помогли? – удивилась девушка.
А Лис поморгал и улыбнулся. Напротив него стояла растерянная, но вполне нормальная и добрая подруга. Хотя логично. Он упомянул о помощи даме, которую Джесси очень любит и уважает, а это положительная эмоция. И она, как и отрицательная перед этим в больнице, усилилась во много раз.
– Видишь ли, – принялся рассказывать он, надеясь что его рассказ не вызовет злости у подруги. Злости, которая многократно усилившись, превратит её в стерву. – После ожидаемой смерти короля Новгородчины, принцесса Холика на троне Новгородского королевства очень многих не устраивает. И не устраивала еще до иссякания серой маны, и до того, как Холика расколола церковь и собрала в Карелии изрядную толпу оппозиции Святому Престолу.
– Чем не устраивала? – нахмурилась воспитанница принцессы. – Не слышала о таком. А Холика вроде бы следит за мнением о ней.
– Ну она несколько прямолинейна, – привел довод студент.
– Ну да… Но она же не одна. Есть окружение. И в нем нет тех, кто дует в… в уши. Таких она сразу послала подальше. Так что есть опытные дипломаты, да и остальные не все прямолинейные.
– Я не спорю, что большинство ничего особенного в её намерениях и делах не разглядели. Почти все влиятельные персоны и организации не поняли её опасность для сложившегося порядка в Европе. Но вот Тайный Орден всегда славился своими аналитиками. В первую очередь на тему политики. И они поняли, что деятельная и честная королева, которая сильно укрепит Новгородчину – это вызов всем другим королям.
– Да, она твердо решила не только разогнать казнокрадов, но и выжать из них всё наворованное. Всё, что получится. Естественно, государству от такого будет только лучше.
– Очень сильное королевство, которое постепенно подомнет под себя остальные, не всех устраивает. По крайней мере Тайный Орден испугался, что его просто-напросто разгонят. Вот они и решили не пустить Холику на трон. И разработали замечательную операцию. И тут им здорово помог её портрет. Э… психологический.
– Сложно говоришь, – вздохнула девушка. – Это что-то из твоего прежнего мира? Да.
– Вроде того, – улыбнулся парень, встал, обошел стол, за который они сели, и поцеловал подругу в щеку. Пока в щеку.
– Эй! – возмутилась та. – Рассказывай давай! И сначала мы погуляем по городу. Я давно просто не гуляла. А потом уже это…
На последних словах девушка кивнула на дверь спальни и добавила:
– А то застрянем там уже до утра.
Лис только кивнул и сел на свое место, после чего продолжил рассказ:
– Они выяснили, что у Холики есть изъян. Но изъян только с точки зрения неустрашимой воительницы. Холика невероятно романтична.
– Не сказала бы, – возразила Джесси.
– Ну да, не во всём романтична. Это Ордену удалось выяснить с большим трудом. Так вот, Холика обожает эльфийские слезливые баллады про несчастную любовь.
– Что? Серьезно? – сильно удивилась Джесси. – Эту сопливую фигню?
– Вчера мы видели книги в её доме…
– А я вот не обратила внимания, что там за книжки, – задумалась девушка. – Вчера мне не до того было, а раньше… Когда она еще была преподавательницей, а я студенткой-первокурсницей, я часто бывала в её доме. Не было там этих томиков.
– Ну такие книжки у неё наверное не на показ стояли. А может она их и не держала дома. Просто любила почитать при случае. А именно эти у нее появились позднее, когда она уже стала принцессой. Орден очень хорошо изучил её предпочтения и разработал операцию. Для этого им потребовался эльфийский бард, и такой у них как раз был. Нутил.
– Который был с вами в походе на Балканы? Наслышана. Флори мне много чего рассказывала, – кивнула бывшая магичка.
– Ну да. Оказывается, он был шпионом Ордена. Очень бестолковым, но хоть что-то. Эльфы не соглашаются ни с кем сотрудничать, а этого взяли на тщеславии. Хвалили его баллады и даже издавали их.
– Ого! – покачала головой девушка.
– Ага, – улыбнулся Лис. – В трех экземплярах. Два Холике и один автору. Поэтому проще было переписывать от руки. А еще параллельно собирали другое творчество этого барда, совершенно иного жанра. Этот Нутил еще любит сочинять песни для исполнения в трактирах. Сам их не поёт, конечно. И пишет тайком, потому что за такое творчество другие эльфы его изгонят.
– За песню? – удивилась девушка. – Что-то очень круто. Для эльфа изгнание – это по сути смертный приговор. Он жить не сможет. Помрет от тоски.
– Во-первых, песни у него есть очень… хм… крайне неприличные. А во-вторых, не за одну, а по совокупности. Орден собрал их уже с полсотни. Причем, зачастую поощряли этого придурка сочинять поядрёнее. А дальше собирались подкинуть его творчество принцессе Беллиэль, которую Нутил избрал себе в музы и мечтал на ней жениться. В общем, его точно должны были изгнать.
– Вот подлецы, – покачала головой добрая девушка. – Нет, Нутил, судя по всему, тот ещё козёл, но обрекать его на смерть как-то слишком.
– Они собирались после изгнания доставить его к Холике, там он рассказал бы про свою тяжкую судьбину. А он рассказал бы, потому что привык трепаться. Принцесса, которая уже полгода пускает слезу над его балладами, должна была впечатлиться, и чтобы спасти барда, предложить ему… Взять его в мужья. В этом случае эльф может жить даже после изгнания.
– И? – не поняла интриги Джесси.
– И всё… Эльф не может быть королем, даже принцем-консортом.
– Бред! – резюмировала бывшая сильнейшая магичка. – Леди Холика с мозгами дружит. Не поменяла бы барда на корону. Нет, ей не нужна эта корона, но ей надо свершать великие дела. Укрепить государство, добиться побед над ян-курхаями и кочевниками, и так далее. С одной стороны жизнь одного эльфа, а с другой миллионы жизней людей.
– Нет, поменяла бы. Этот орден хотел применить приворотное зелье. Выглядело бы все как они и придумали, а приворот не всегда можно вовремя распознать.
– А вот это уже совсем переходит все грани! – зло прищурилась Джесси, и через секунду на Лиса смотрела первостатейная стерва.
– Черт! Перестарался, – развел руками парень.
– Где этот Добробой? – рыкнула девушка. – И Нутил. Обоим башки сверну! Некого будет женить, или в данном случае можно сказать, что за жену выдавать!
– Добробой не знаю, – улыбнулся студент. – А Нутил уже обезврежен.
