— Да-да, — скептически махнула на меня рукой младшая Богданова и шагнула в сторону двери, — пойдем внутрь, расскажешь, что тебе нужно на самом деле. Сегодня бои будут только вечером.
Стоило переступит порог додзе, как пространство вокруг накрыла тишина. Но тут же была прервана чередой глухих ударов и вскриков.
Я повернулся на звук и заметил разницу с моим первым посещением этого места. Сейчас вокруг песочного поля боя отсутствовали трибуны и скамейки, вместо них по периметру располагались манекены, маты, два октагона, с два десятка различных тренажеров и еще множество атрибутов тренировочного зала.
Само песочное поле было поделено на сектора и повсюду стояли подручные приспособления для тренировок. Вся боевая часть додзе была наполнена по меньшей мере тремя десятками студентов, которых разбавляли знакомые лица возрастом постарше.
Их я видел еще на арене, правда тогда слуги Богдановых были в смокингах.
Кто ж знал, что они еще и тренируют.
— А тут уютно, — похвалил я, ощутив аромат пота тренирующихся тел вперемешку с цветочным запахом.
— Стандартный тренировочный процесс, — равнодушно ответила Катя и направилась в сторону оранжереи, — у нас так каждый день.
Согласен, там поговорить будет попроще. А то, что я пришел не просто так скрывать смысла уже не было.
— Записаться можно? — поддержал я беседу пока мы приближались к цветочному саду.
— Куда? — не сразу поняла Богданова и обернулась.
— Туда, — указал я рукой на тренирующихся, — насколько я вижу, тут не только базовая физическая подготовка.
Помимо стандартных тренировок я приметил как минимум пятерых интересных студентов с индивидуальными программами. Отсюда было плохо видно, чем именно там занимаются, потому что эти области были обильно укрыты десятками непрозрачных защитных конструктов.
Катя тут же поняла, что именно вызвало мой интерес.
— Индивидуальная настройка барьеров и тренировочных пространств, это дорого, — подметила Богданова и скептически окинула меня взглядом, — к тому же подобным занимается только моя сестра.
— А она сейчас в Лондоне.
— Именно.
В этот момент мы переступили порог оранжереи, и непрозрачная дверь медленно закрыла проход, заглушив в ноль все звуки из тренировочной части додзе.
Остались лишь мы с Катей посреди прекрасного сада и чарующего аромата цветов. Я сразу заметил, как множество внешних потоков энергий самопроизвольно потянулись к Кате, будто она сама была частью экосистемы.
Внутри оранжереи девушка расслабилась, ее дыхание замедлилось, осанка выпрямилась, даже внутренние потоки стали бежать более уверенно и размеренно. Со стороны это выглядело обворожительно. В голове мелькнула мысль, что Екатерине Богдановой в этом мире больше подходит прозвище розовая фея. Хотя, и розовая садовница тоже в самый раз.
От последней мысли я не смог сдержать улыбки, которую Катя тут же приняла как насмешку в свой адрес и скрестила руки на груди, ожидая моих слов.
— Мне нужно поговорить с Василисой Михайловной, — не стал юлить я.
— Зачем тебе опять понадобилась мама? — быстро спросила Катя будто ожидала этого вопроса.
Две темы меня волновали больше всего и требовали немедленного обсуждения с Василисой. Это Аномалия и расследование, о котором я просил. Но ни о том, ни о другом я сказать сейчас Кате не могу, чтобы не ставить ее жизнь под угрозу.
Однако, есть одна нейтральная причина, которой должно быть достаточно.
— Лечение, — пожал я плечами, — оно не закончено.
— Мама сказала, что оно тебе больше не требуется, — парировала Катя, — и Агату отправила в Лондон к сестре. К тому же, — подозрительно сощурилась Богданова и внешние потоки вокруг нее подозрительно замерцали, — твое тело в полном порядке.
До полного порядка, которым в моем случае является восстановление моих прежних сил ранга Гения, мне еще пахать и пахать конечно, но вот так вот с одного взгляда без какого-либо взора Катя определила, что я больше не при смерти?
В оранжерее ее силы действительно возрастают. Забавно, что Катя сама это не замечает и видимо списывает на интуицию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ничего. Пара месяцев тренировок и она сама ужаснется от того насколько смертоносной может быть. Уж я то знаю.
— Тем не менее, лечение не окончено, — ничуть не соврал я и потер внезапно занывшую сильнее печать.
Со вчера мой уровень красного потока не изменился, но боль только растет и это плохой знак.
Богданова пять секунд пристально смотрела мне в глаза и только потом отвела взгляд чуть в сторону и ответила.
— Мне начинает казаться, что это не единственная причина.
В чуть изменившемся тоне Кати я ощутил нотки… ревности? У розовой ведьмы был комплекс по поводу матери? В моем мире не замечал ничего подобного. Богданова во всех ситуациях излучала завидный уровень уверенности в себе. Любопытно. Может она чуть размякла из-за того, что в этом мире так и не поняла в чем заключается ее истинная сила?
Исправим, Катенька, не переживай. Дай только на ноги встать нормально.
— Ты права, причина есть, — не стал скрывать я, напрямую врать Богдановой в оранжерее не самая лучшая затея, — но не та, о которой ты подумала. Лучше спроси об этом свою мать, это не мой секрет.
Девушка скривилась и устало оперлась на стенку, накручивая на палец розовый локон. Богданова часто так делает, когда задумывается.
— Ладно, — со вздохом сдалась Катя, — я поняла, речь ведь о ятрышнике? О месте, где мама его нашла. Туда ты ездил с сынком Генерал-Губернатора?
— Голицыны тут не при чем, — уверенно заявил я.
— Но с ятрышником я попала в точку, — чуть оживившись пробормотала Катя.
По внешнему виду младшей Богдановой было понятно, что мать ей ничего толком не рассказала. Интересно почему. На своей шкуре убедилась, что играть с боярским советом опасно и не хочет втягивать в это младшую дочь?
— Как я и сказал. Тебе нужно…
— Спросить об этом мать, ладно. Приходи сегодня после занятий и успеешь застать ее до отъезда.
— Спасибо, Кать, — благодарно кивнул я.
— Пожалуйста, Марк, — наконец, искренне улыбнулась Богданова и кивнула на мои часы, — смотри, опоздаешь на пару.
— Успею, — ответил я взаимной улыбкой, — и, Кать… — окликнул я девушку перед уходом.
— Да?
— Про приятную собеседницу я говорил серьезно, — уверенно проговорил я и направился к выходу.
Настроение, знатно подпорченное двумя скучными парами, заметно улучшилось. Что ни говори, встретить в этом мире знакомые лица, оказалось для меня приятнее чем я думал изначально.
Остаток пути до второго учебного корпуса я провел в размышлениях о том, кто еще из старых боевых товарищей или союзников из прошлого мира может оказаться мне полезен.
* * *
Следующая учебная пара оказалась чуть информативнее предыдущих. Видимо из-за того, что вел ее действительно опытный одаренный из семьи Добровольских.
Не очень крупный род аристократов средней руки не впечатлял своей боевой силой, заурядными техниками или военными достижениями. Но в моем мире род Добровольских был среди тех, кому дед доверил преподавать в своей Академии и активно привлекал их к своим исследованиям.
Андрей Добровольский, который вел сейчас лекцию на тему «Основы потоков одаренного» был младшим братом главы рода Добровольских и слушать его было действительно интересно.
Андрей рассказывал с жаром и явным интересом, а не заученными текстами. Приводил понятные примеры там, где это нужно и не позволял студентам перехватить инициативу и сломать его план на лекцию. При этом объяснял он очень доходчиво и заряжал своим пылающим оптимизмом и страстью.
Даже я немного проникся, хоть тема и была для меня банальной.
Андрей весьма умело и понятно объяснил студентам, что потоки энергий делятся на два типа. Внутренние потоки и внешние потоки.
С внутренними углубляться не потребовалось, потому что с ними каждый студент сталкивался и уже умел работать.
