чтобы подготовиться.
— Нет — это не в моем лексиконе, когда речь идет о том, что ты лежишь передо мной голая.
Я обхватываю его шею руками: — Могу я задать вопрос?
— О том, сколько раз я собираюсь трахнуть тебя сегодня вечером? — он смертельно серьезен.
— Э, нет… но сколько?
— Тащи свою задницу в машину сейчас же. Сегодня вечером она будет чертовски натренирована, леди.
Я смеюсь, потом делаю паузу. Подожди, моя задница будет тренироваться в анальном смысле? О, черт! Я впадаю в панику при этой мысли. Одно дело, когда туда входит палец, но целый член? Ладно, серьезно, я справлюсь, это не может быть так уж плохо. Может быть, даже приятно. Ой, да кого я обманываю, мне нужен серьезный совет, а мой лучший друг совершенно не в теме. Я могу позвонить Эрику, но, зная его, он будет слишком взволнован всем этим.
Джулиан чувствует мое волнение, когда я неловко ерзаю на переднем сиденье. Чтобы отвлечь меня, он кладет мою руку на свою выпуклость. Он очень твердый.
— Дыши, Адриана. Ты получишь удовольствие.
Шестнадцатая глава
Балконная дверь широко распахнута — передо мной открывается вид на океан. Вода выглядит хрустящей, так как волны сильно разбиваются о берег. Номер расположен на десятом этаже, намного выше уличного шума и хаоса, царящего под нами на набережной. Это типичный представительский люкс, современный и функциональный, ни одна вещь не стоит на месте.
Теплый ветерок обдувает меня, когда я стою перед дверью, положив руки на кресло, стоящее напротив входа. Я чувствую присутствие Джулиана стоящего у меня за спиной, медленно поглаживая мою спину. Я жду, когда он закроет шторы, а когда этого не происходит, предлагаю ему сделать это.
— Нет, — твердо отвечает он.
— Нет, ты не закроешь шторы? — спрашиваю я.
Его руки обвиваются вокруг моих бедер, направляя их в себя, когда он толкается в меня своим пахом.
— Ты не позволишь миру узнать о нас, тогда позволь мне это, Адриана.
Я все еще не понимаю, о чем он просит. Мы стоим в дверях на балкон, и по глупости я предполагаю, что мы будем трахаться внутри комнаты с закрытыми шторами.
— Давай я объясню тебе все четко и ясно, чтобы ты не запуталась, — продолжает он, придвигаясь ближе к моему уху, — Я хочу трахнуть тебя прямо здесь, средь бела дня. Я хочу, чтобы все видели, что ты принадлежишь мне.
Это занимает мгновение, и как только мое тело регистрирует его команды, знакомый прилив внизу нарастает, мучая меня удовольствием.
— Люди могут видеть нас, — нервы заставляют меня шептать.
— Таков план.
Мои глаза переходят на тротуар, и хотя мы находимся довольно высоко, я все еще могу различить множество людей, идущих по улице. Моя чувствительность отходит на второй план, когда его руки блуждают по передней части моих джинсов, осторожно расстегивая их. Одним быстрым движением они оказываются вокруг моих лодыжек и сдвигаются в сторону.
Хотя он стоит позади меня, я быстро замечаю, что его шорты лежат поверх моих джинсов, а на нем только боксеры. Все еще в майке и трусиках, прикосновение его пальцев к моей груди заставляет меня прижаться к нему. Он ловит меня, надавливая, когда из моего рта вырывается громкий стон. Как и в любой другой раз, когда он прикасался ко мне, мое тело взяло контроль, кровь сильно бьет по венам, позволяя адреналину удовольствия поглотить меня целиком.
Однако на этот раз он перешел на новый уровень.
Его руки возвращаются к моему лицу, он грубо вводит указательный палец в мой рот, заставляя меня сосать. Я так и делаю, накапливая слюну, а мои губы обхватывают его палец, с легкостью посасывая его.
Левой рукой он скользит по моей спине и быстрым движением хватает мои трусики, спуская их до лодыжек. Я пытаюсь освободить их, возбужденная и нетерпеливо ожидающая его следующего шага.
— Скажи мне, что я первый, кто побывал здесь внутри, — низкий гул вырывается из его горла, когда он надавливает на задний вход.
Я киваю, но он не удовлетворен, его требования повторяются: — Скажи это вслух.
Наслаждение и боль сливаются воедино, побуждая меня смело ответить: — Да, Джулиан, ты первый, кто трахнет меня в задницу.
Он напрягается, но это ненадолго. Его хватка крепнет, почти причиняя боль моему маленькому каркасу. Я не знаю, чего ожидать, и жалею, что у меня не было времени подготовиться, изучая порно или что-то в этом роде. Он берет себя в руки, не давая мне больше времени на раздумья. Сделав глубокий вдох, он продолжает кружить вокруг входа, обдавая его влагой между моих ног. Кончик его возбуждения возбуждающе играет с моим входом, мое тело напрягается от нервов, и как только он чувствует мое напряжение, он поглаживает меня по спине и шепчет, чтобы я расслабилась.
Он еще не входит в меня, сосредоточившись на моем набухшем клиторе, потирая его быстро и уверенно. Каждый сантиметр моей кожи покрывается мурашками, сдерживая надвигающийся оргазм. Я даю ему сигнал, слегка оттолкнувшись, чтобы показать, что я готова. Крепко держа руку на моем бедре, он медленно вводит себя в меня. Боль отдается рикошетом, и из моего рта вырывается тоненький крик. В ужасе я готова сказать ему, чтобы он остановился, беспокоясь, что нет ни единого шанса, что его гигантский член поместится в моей заднице. Это невозможно, верно? Он разорвет меня на части! А потом, что еще хуже, что если мне понадобится… О Боже, заткнись! Заткнись!
— Сначала будет больно, но я обещаю, что тебе будет приятно, — он проталкивается чуть дальше, мое тело продолжает напрягаться. Я делаю глубокий вдох, не в силах расслабиться. Я хватаю его за запястье, подавая знак остановиться.
— Ты доверяешь мне?
— Да, — хнычу я.
— Тогда позволь мне иметь тебя всю, Адриана.
Он просит у меня то, что я уже хочу дать, и с этим я беру контроль в свои руки, снова погружаясь в него, не обращая внимания на глубокую, пульсирующую боль и позволяя его члену целиком разместиться в моей заднице. В тот момент, когда я полностью принимаю его в себя, раздается стон, за которым следуют медленные движения. Он рассказывает мне об этом опыте, о каждом толчке, о каждом ощущении, и я теряюсь в его словах, используя их для усиления мучительного удовольствия, которое, как он обещает, я испытаю. Давление его члена, входящего в меня целиком, поглощает меня, боль моего клитора умоляет прикоснуться к нему.
Он знает мое тело, как свое собственное,
