Он допил остатки какао, смял стаканчик и выкинул его в ближайшую урну. Дальше — пожелать ей спокойной ночи.
— Ух ты! Отличное попадание! Хоть и стаканчиком. — То, каким образом она это сказала, заставило его почувствовать себя суперзвездой. Хотя масштаб подвига и не дотягивал. — Я точно промахнусь.
— Немного практики. — Он все еще планировал пожелать ей спокойной ночи, но и не хотел её отпускать, есть у них зрители или нет. Горожане все равно собирались поболтать, так что он вполне мог провести с ней время. — Попробуй.
Она потянулась за использованным стаканчиком, но длиннющий шарф путал ее колени, и она чуть не упала, если бы не помощь Эммета.
— Не уверен, что в этих путах ты сможешь хоть как-то бросить, — сказал он.
— Честно говоря, мои пальцы уже онемели. Так что у теперь у меня есть целых два оправдания для промаха.
Она вскинула руку, и он встал перед ней, блокируя бросок.
— Сначала нужно смять мяч, чтобы он взлетел. — Он смял стаканчик в плотный комок и отдал ей.
— В школе ты был спортсменом?
— В этом городе каждый должен играть во все виды спорта, иначе не будет команды. А ты?
— Я была заучкой и спала над учебниками. Даже после того, как закончила колледж, всегда находился еще один тест или проект, о котором нужно было беспокоиться. Потом работа, и там тоже нужно было корпеть над выступлениями, докладами, пробивать себе дорогу наверх с самого низа. За исключением прошлой ночи я не помню, когда в последний раз расслаблялась, и это было не столько расслабление, сколько …
— Пустая трата времени.
— О да, спасибо. — Она легонько толкнула его в плечо. — Я хотела сказать «легкое опьянение» — так звучит лучше.
— Хватит тянуть, бросайте уже этот стаканчик, — подразнил он, схватив ее за бедра и повернув к урне.
Она вскинула руку и метнула стаканчик. Полет получился широким и коротким, завершившись в футе от цели.
— Отлично. Думал, будет хуже.
Эммет взял еще один стаканчик и смял его. Он не был уверен, почему это вдруг показалось ему важным, но пусть она и шутила раньше, выражение ее лица говорило о чувстве неудачи, которое было связано не только с ее броском.
— Это, конечно, не тот дрянной мальчишка, обучающий девчонку кидаться, но… — он встал позади неё, — хочу научить тебя прицеливаться и достичь результата.
— Я всегда стараюсь достигать результата, — сказала она, поджав губы.
— Хорошо. Тогда всё получится. — Он дал ей стаканчик, а сам скользнул вниз по ее руке. Несмотря на все слои одежды между ними, его пульс ускорился. Он поднял ее руку и проделал несколько движений. — На этот раз мы попадем. Готова?
Она взглянула на него через плечо. На мгновение время замерло. На ее лице появилась решимость, и она кивнула.
— Готова. — Понадобилось несколько бросков, помощь Эммета, и, ладно, они подошли немного ближе, но она смогла закинуть стаканчик в урну. Она повернулась в объятиях Эммета и посмотрела на него. Зубы он не демонстрировал, но определенно улыбался.
Сердце пропустило несколько ударов, и ее тело, кажется, вышло из-под контроля.
Что она делает так близко к мужчине? Она знала его от силы один день, а накануне едва не вышла замуж за другого. Она сделала большой шаг назад.
— Я… хм… наверно мне пора вернуться в гостиницу.
— Я провожу тебя.
— Уже не можешь за всех тут поручиться? — попыталась она его подразнить. Нужно вернуться к существовавшей между ними легкости, к безопасному общению.
Эммет не сводил с неё глаз.
— Могу. Я бы все равно чувствовал себя лучше, если бы сам проводил тебя туда.
Ее охватило странное ощущение, наполовину торжество, наполовину страх. Но это было всего в паре кварталов. И не сказать, что она могла бы влюбилась за столь короткое время. В любом случае, она была в этом в достаточной степени уверена, хотя в эти дни все, что, как ей казалось, она знала, продолжало рушиться.
По дороге из парка они подобрали еще несколько пустых стаканчиков, решив выбросить их в мусорное ведро, вместо того чтобы тренироваться в меткости.
Без тепла Эммета, стоящего позади нее, Реджина быстро озябла и сильнее куталась в одолженное пальто. А шарф она намотала повыше, чтобы не задумываться, каково это — ощущать губы шерифа на своих.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Они шли в основном молча, пусть с ними и заговаривали другие прохожие. После прощания с парой, которая остановилась, чтобы спросить об их вечере и пожелать спокойной ночи, Реджина сказала:
— Возможно, ты захочешь за меня поручиться, потому что все, мимо кого мы проходим, так внимательно меня изучают.
— Поправка: внимательно нас изучают. И я не уверен, что знаю тебя настолько хорошо, чтобы поручиться.
В очередной раз у нее отвисла челюсть от его поведения. Она обиженно фыркнула и шлепнула его по руке.
— Ау, ты ударила шерифа, — сказал он, смеясь. Оба замедлили шаг, когда показалась гостиница. Всего несколько минут назад ей хотелось поскорее добраться туда, чтобы запереться в своей комнате. Возможно, принять горячую ванну и снова почувствовать свои пальцы на руках и ногах. А теперь ей захотелось, чтобы время замедлилось. Ей и правда нужно обуздать свои эмоции.
Логика твердила, что этот парень опасен — во всяком случае, когда дело касалось ее уже разбитого сердца. И она была здесь только временно. И сотня других "и".
Эммет проводил ее до крыльца и положил ладонь на перила около нее.
— Еще один горожанин доставлен в целости и сохранности, — сказала она, голос немного охрип, и вовсе не от холода и не от ходьбы. — Тебе положена золотая звезда. Хотя, стойте. У тебя же уже есть.
Он сдержал улыбку.
— Зачем ты это делаешь?
— Что именно? — спросил он.
— Не разрешаешь себе улыбнуться. Ты по-настоящему улыбнулся только у сестры дома. И не делай вид, что не сдерживаешься. Я же забавная.
— Ты и правда забавно выглядишь в этом шарфе.
Она толкнула его в твердую грудь, и он усмехнулся, его смех и соответствующая улыбка были приглушенными, но все же. Затем его карие глаза остановились на ней.
— Может, я забыл, как это делается?
И когда она скептически посмотрела на него, он пояснил:
— Не так легко быть другом и нести службу. Но лучше уж переборщить со службой, чем постоянно за всех заступаться.
— Ферн пожаловалась, что в последнее время ты стал ворчливее. — Может, ей не стоило его пытать вопросами, но она не могла остановиться. Даже когда она мысленно себя одергивала, слова все равно выходили наружу. — Есть этому причина?
— Кроме того, что каждый вечер происходит какое-то мероприятие, и на каждом из них кто-то паркуется не на том месте, или думает, что у него должны быть особые привилегии, или сотня других. … как ты их назвала — глупостей, не стоящих переживаний?
— Да, именно так.
— Не уверен. Просто чувствовал себя не в своей тарелке. — На короткую долю секунды он взглянул на ее губы. — Но сегодня была лучшая ночь за очень долгое время.
Она приблизилась к нему и начала играть с замком на его куртке. Его нужно закрыть. Она не могла поверить, что ему не холодно, но ей нравилась идея, что она могла добраться до его форменной рубашки. До этой ночи она могла поклясться, что ее никогда не заведет парень в форме.
— Означает ли это, что ты улыбнешься пошире?
— Пока нет, — сказал, слегка изогнув губы, — но возможно, если ты останешься здесь достаточно долго, сможешь увидеть.
— О, я обязательно увижу.
— Спокойной ночи, Реджина, — сказал он, но не двинулся с места, его рука все еще была рядом с ее головой, и теперь она точно смотрела на его губы.
Да уж, шарф точно не остановит ее от поцелуя. Однако это помогло ей не довести дело до конца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Спокойной ночи, Эммет.
Он приблизился к ней, пальцы скользнули по ее скуле, а потом он резко развернулся и ушел.
Глава 5
— Мы не смогли не заметить, что большую часть церемонии ты провела около шерифа, — сказала утром Ферн, отодвигая стул от стола в гостиной “Уютного коттеджа” и плюхаясь на него.
