Дух местности все же сказывается на отдельных лицах. Встречаем дорогие портреты дедушек [Оптинских старцев] и воспоминания о них.
Городишко худенький, хотя очень живописный, т. к. расположен на многих холмах, разрезанных оврагами. Есть речка [Другузна] и река [Жиздра]. Много патриархального во всем. Все мягче, легче дышать. Зданий очень много попорчено [войной]. Квартиры свободные заняты военными, так что трудно найти комнату с удобствами.
Жалею, что не взял лампы. Здесь их нет. В доме, где я поселился, электричества нет, лампы нет, да и керосина пока нет. Если так будет, то придется сидеть с коптилочкой, и в Фиваиде [в своем сердце] больше сидеть.
Прочел о дедушке Иосифе [Оптинском старце]. Очень умилительные воспоминания.
Проезд сюда пока очень труден и нужно ехать только через Москву или, если через Вязьму, то в Калугу, Тулу, Плеханово, Козельск. Потому что из Калуги в Сухиничи никогда не попасть на поезд. Я проехал на тамбуре, поломал чемодан, но все же благополучно пробрался... Три раза уже был на службе. Может ли уже быть более желанной обязанность [священнослужение], чем моя?..
Цены на продукты здесь очень мало разнятся пока от ваших.
Как Вы себя чувствуете и как мама? Немножко тоскую по Вас, по Евл. и прочих старушках, особенно во время службы ощущается желание, чтобы друзья были здесь.
Могу похвастать, что меня уже многие очень полюбили. Кто, думаете? — Блохи и клопы, так и льнут. Жаль, что не догадался взять с собой пиретрума. Все белье в пятнах. Попробую собрать полыни, говорят, помогает. Пишу урывками, что видно по почерку. Простите.
Желаю Вам мира, превосходящего всякое разумение.
Как адресовать вам письма?
Дайте прочесть Е., чтобы отдельно не писать. Пока сообщать больше нечего.
Нельзя ли при случае бандеролью прислать греческий словарь. Н.
-----------------------
17/IX 44
Пока с Вами мама, живите по-прежнему, к внешнему не привязывайтесь ни к чему, освобождайтесь понемногу от всего... Путь в Фиваиду [Царство Божие] силою берется. Стучите... глаголы многократного вида. Постоянство, сознание своего недостоинства и чистота совести скоро помогут все преодолеть и добраться до места. Так говорят наши опытные «деды» [свв. Отцы]. Все это Вам известно и я лишь напоминаю, вернее, празднословлю, кидаю с колокольни камешки.
--------------------------
18/9-44
О смерти думать не надо с тем настроением, каким Вы думали, а совсем с другим, как думали об этом «египетские мудрецы» [свв. Отцы]. Вы знаете, как они желали еще немного пожить, чтобы подготовиться. У Вас просто малодушие. Не упрекаю, ибо и сам таков, но это так. Сильные боялись, а мы храбримся, потому что в нас нет смирения. Найдите-ка в изречениях «египетских мудрецов» что говорил авва Пимен, а мы думаем или надеемся на обратное.
Быт у меня наладился. Питаюсь достаточно, даже хватает на мух и блох. Я к ним привык. Лампу и керосин приобрел. Словом, пока все обстоит во всех отношениях благополучно.
-------------------
2/1-45
Боюсь, что мое “жестокое” письмо обидело Вас. Ответа от Вас еще нет. Однако я надеюсь на вашу духовную мудрость и горячее желание пройти общий наш путь по следам Отцов, а не новыми самочинными путями, чтобы достичь желанного “здоровья”. Не может врач гладить по головке, когда больной не выполняет диеты и не видит, что это расстраивает его. С самого начала знакомства с Вами я считал, что нужно Вам в первую очередь обратить внимание на отношения к окружающим. Через ближних идти к центру или так: два шага к ближнему и один шаг к центру. Это правильный и безопасный путь. Шагать же прямо к центру, думая, что этим мы сами собой приблизимся и к ближним — не нашей меры и не нашего времени дело.
Только не посылайте письм а , написанного сгоряча. Сначала “подумайте”, потом напишите, затем пусть денек или два полежит. Наверное, тогда напишете иначе. А если еще полежит, то и еще иначе напишете. Поменьше будет “крови и нервов”, а больше духа.
------------------------
18/II-45
Всем нам необходимо понемногу (а кому и много) болеть. Необходимо также, чтобы кто-либо и оскорблял нас, но не без всякого основания, а так, чтобы вскрывался, хотя бы и преувеличенно, какой-либо недостаток. Говорю не из теории, а на себе испытал не раз благотворность этого, и совершенно убежденно говорю, что оскорбители — наши лучшие учителя.
О Ваших добродетелях я знаю хорошо, по крайней мере, о тех, про которые Вы пишете. Но, увы, цена их пред Богом может быть не очень высока. Точно узн аем об этом, лишь перейдя к Нему. Лучше, как Вам хорошо известно, не знать о своих добрых делах, а помнить, что мы их обязаны делать и, даже все исполнив, считать себя неключимыми... Простите, что пишу Вам такие элементарные вещи. К сожалению, они элементарны в разуме, а на практике далеко не таковы.
Наш долг перед Богом таков, что никакими делами не отплатить. Остается смиряться и “молиться и плакать”. А как часто настоящие даже добрые дела делаются для нас камнем преткновения и даже падения!
Скажу Вам по секрету, как другу своему, что известный Вам N, прожив 51 год только теперь пришел к сознанию (к со-знанию, con-science, знанию не умом только, а и сердцем, всем существом), как он открыл мне, что нет у него ни страха и благоговения к Богу, нет никакойдобродетели, нет должных благодарения и веры, нет терпения. Как это Вам покажется? Нет ничего... Но эта пустота должна бы заполняться тем нечто, которое дороже всяких сомнительных добродетелей, но чего еще у нас нет... “ Наг и обнажен предстою пред Тобою. Сердцеведче, помилуй...”. Вот плач сердца, глубокий, постоянный, потрясающий всего человека, омывающий и смягчающий все наши суетные добродетели и недостатки. Дай Бог и нам с Вами достичь этого плача. А пока его нет — все суета, внешность, ветхость, тщеславие и прочие прелести. Вот вам ответ на ряд ваших вопросов; сами судите, какие именно.
Сегодня день рождения любимого нами Игнатия Брянчанинова. Как я благодарен ему за его писания! Не понять и не оценить его — значит, ничего не понимать в духовной жизни. Смею сказать, что сочинения епископа Феофана Говорова (да простит мне св. владыка) работы школьника по сравнению с творениями профессора - епископа Игнатия (Брянчанинова).
Вот что самое дорогое хотел бы я Вам пожелать, если бы Вы спросили меня — постоянно вникайте в Игнатия Брянчанинова и идите указанным им путем. Это — путь всех древних Отцов, путь, пройденный и самим Игнатием, проверенный им, как человеком нашего времени, развития, человеком наших недостатков и слабостей, нашего почти окружения. Это-то и делает его писания особенно ценными. Прибавьте к этому силу благодати Божией, явно в них ощутимую, ибо писались они не по произволу, а по особому внушению.
Вот Вам пожелания на новый — 45-й год. Простите. Вы, говорят, часто ездите в командировки. Нужно ли это? Развлечение, суета дорожная и проч. — не слишком ли подавляют то, что вы добудете для здоровья души? Смотрите сами. Не перегружайте себя телесными трудами. Лучший путь — средний. Слишком здоровое и слишком слабое тело, одинаково мешают.
Не ищите на стороне радостей и утешений, они внутри Вас есть. Вне — или обман или мимолетно, не прочно. Блажени: 1) нищии духом; 2) плачущии. Плакать везде можно. Лучше всего дома.
----------------------
22/5-45
Мы неправильно относимся к самим себе, не сознаем своих “художеств”, которых достаточно у всех. Без полного обнажения себя до конца пред Богом мы никогда не сможем избавиться от них. Это аксиома внутренней жизни. Это обнажение и плач пред Богом — вот делание для каждого до самой смерти. Простите, что пишу Вам о том, что Вы знаете лучше меня.
--------------------
29/6-45
Дрянной «мальчишка», чего тебе надо, наконец! Хвалить тебя, ласкать, так ведь это хуже в тысячу раз. Мы не можем этого выносить никто. Слишком мы все испорчены. На небе будем вполне тем, чем должны быть, будем открыты друг другу. А здесь мы по окаянству своему умеем все исказить и испакостить. На что природа, и ту человек сумел загадить так, что и здесь на всем лежит печать человеческого падения.
