— Он сознался?
— Да.
— И ты подтверждаешь все, что здесь написано?
— Да! Он также сознался в том, что убил сестру и её мужа, подстроив все как несчастный случай. Пытался отравить тебя, помнишь случай, когда ты потерял сознание во время аудиенции королевы? Тогда она спасла тебе жизнь, а меня предупредила о том, что была совершена попытка убийства. Примерно полгода назад, он послал убийц и в мой дом. Но тогда я не обратил на это внимания, все-же у меня не самая мирная должность. Думал, кто-то из врагов постарался. А оказалось родной брат. И отец, предвосхищая твой вопрос, скажу, о последнем случае я никому не говорил и не докладывал. Только тот, кто подослал убийц, знал о тех событиях кроме меня.
— Я хочу его увидеть! Как считаешь, королева позволит?
— Я попрошу генерала.
— Попроси сынок. Я хочу сам убедиться, прежде чем принять решение.
— Отец, в любом случае у него только два выхода, каторга или казнь. Генерал не оставит без наказания того, кто покушался на жизнь королевы, и по вине которого погибло столько людей. Счет идет на сотни жизней, даже я и ты здесь бессильны.
— Знаю я все, знаю… Но все равно должен убедиться.
А шум все нарастал. Сановники почувствовавшие, что они теряют свои позиции, что уверенность в собственной вседозволенности тает, были не столько возмущены происходящим, сколько напуганы. Снежана смотрела на них, и единственное что чувствовала брезгливость. Как стая шакалов, у которых отобрали добычу львы, они лаяли, вот только идти против них, по крайней мере, сейчас они не будут.
Но нет ничего страшнее врага, оставшегося за спиной. Любой из них способен ударит в спину. А значит, она должна сделать так, чтобы никто из них даже не помыслил о предательстве. И хотя ей как целителю претила казнь заговорщиков, она понимала, что если не приговорит этих, то избежать новых жертв, вряд ли удастся. Милосердие, примут за слабость. А глава государства слабым быть не должен.
Шум все не умолкал, и это разрежало не на шутку. В конце концов, Снежана не выдержала, и порыв ледяного ветра, пробирающего до дрожи пронесся по залу, заставляя замолкнуть и испуганно сжаться всех находящихся здесь.
— Уважаемые, я долго терпела, когда вы наконец примите все новости, и в зале установиться тишина. Но как видно сегодня ничего обсуждать вы не собираетесь. А у меня достаточно дел требующих моего внимания и сидеть и ждать пока ваша истерика закончиться у меня нет ни времени, ни желания. Поэтому, послушайте несколько минут что я скажу, а потом уже разбирайтесь между собой. — тишина в зале воцарилась полная. Все внимание переключилось на королеву, которая ни взглядом, ни движением не показала истинных чувств. Что было гораздо страшнее ярко выраженного гнева. —Каждый из вас слышал, что некоторых из ваших коллег обвинили в заговоре против короны и предательстве страны. Я подтверждаю слухи. Сегодня, к вечеру все обвинения будут озвучены, а завтра сразу после первого за два года приема послов, состоится суд. И им вынесут справедливый приговор.
— И кто будет судьей, ваше величество?
— Насколько я знаю, при таких обвинениях, судьей является глава государства. В данный момент, если вам не изменяет память уважаемый советник, я являюсь королевой этой страны. Или кто-то хочет возразить? — оглядев притихший зал, королева с усмешкой продолжила. — Как я вижу, желающих оспорить мое право казнить или миловать, среди вас нет, похвально. Завтра, вы все узнаете, кто и почему обвиняется в самом страшном преступлении нашего законодательства. Даже разрешу вам выступить с защитой обвиняемых, если кому то покажется, что их преступления я неправильно оцениваю. А сегодня прошу всех разойтись, и заняться собственными делами. Из-за вашей нерасторопности, мы уже неделю не можем принять иностранных послов, которые все это время находятся в столице. И, кстати, по этому поводу, жду объяснения от министров к завтрашнему утру. И очень надеюсь, что ваши объяснения будут мной приняты. Если сами не хотите оказаться на скамье подсудимых в качестве обвиняемого.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Встав со своего места, Снежана в последний раз оглядев собравшихся, многие из которых могли похвастаться необычайной бледностью, покинула собрание. Вслед за ней, удалился и первый советник с сыном. Остальные расходились более медленно. Многие еще долгое время не могли унять дрожь страха за свое будущее.
Несколько часов спустя, зайдя в свои покои, Снежана с удивлением увидела ожидающего её мужа. Мужчина, смертельно уставший из-за последних событий, уснул в кресле, ожидая жену, укрытый слабыми чарами невидимости. Которые могли обмануть слуг, но никак не королеву. Но даже во сне, он был настороже, и если появление Снежаны его не потревожило, так как даже подсознательно знал, что она не причинит вреда, появившаяся вслед за королевой служанка, стала причиной его резкого пробуждения. Девушка так и не заметила, что в покоях кроме королевы есть еще кто-то и, расставив на столике перед камином ужин, для госпожи, тихо удалилась. А Алан сбросив невидимость, потянувшись, с грацией хищной кошки поднялся и, подойдя к жене, крепко обнял, вдыхая морозную свежесть её магии.
— Они все же вывели тебя из себя?
— Никак успокоить их простыми словами не могла, вот и пришлось применить силу. А ты как? Ты и так несколько суток не смыкал глаз, пока занимался заговорщиками, не мешало бы отдохнуть.
— Так плохо выгляжу?
— Тебе зеркало показать?
— Будто сама меньше работала. Ничего, завтра все закончиться и мы наконец, сможем немного успокоиться. Я слышал, суд сама хочешь провести?
— Да, у меня просто нет выбора.
— Считаешь, что справишься? Ты все же в первую очередь целитель.
— Я теперь в первую очередь королева, с твоей подачи кстати. И если я не покажу сейчас, что могу вынести приговор преступникам, этих самых преступников станет в разы больше. Сам же говорил, что я не имею права показывать слабость.
— Я мог сделать это за тебя.
— В качестве кого? Короля? Генерала? Защитника? В последних двух случаях, это невозможно. Все же не военное время. А в первом случае, тебе придется рассказать, что ты мой муж. А мы договорились, пока никому не раскрывать этого. Не стоит Алан. На сей раз я приму обязанность судьи на себя. Просто побудь со мной рядом. И поверь мне, после увиденного в том городе, я не пожалею тех, кто все это задумал и сделал. Я понимаю, что если бы мы тогда не вмешались, жертв было бы намного больше. Лучше посоветуй, что мне делать с послами? Стоит ли проводить суд в их присутствии?
— Зависит от того, что ты хочешь им продемонстрировать.
— Хочу стразу дать понять, что преступлений на своей территории я не потерплю. И что никто, не смотря на свое положение, и прежние заслуги не имеет права нарушать законы моего королевства.
— Тогда следует пригласить. Пусть понаблюдают за происходящим. А мои люди присмотрят за ними. — Алан говорил, а сам между делом провел над едой, принесенной супруге ладонью. После чего увидел, как несколько фруктов покрылись ржавым налетом, а сок изменил цвет. Снежана с горечью проследила за его действиями, и устало посмотрела на мужа.
— И как им не надоедает? Уже пятое покушение за неделю. У нас скоро не будет места в тюрьме, если так продолжиться.
Мужчина на мгновение сжал в руке, медальон, висящий на шее, и служащий для переговоров с подчиненными. Несколько слов, и в северной части дворца, служанка, которая принесла ужин, как впрочем, и повара готовившие еду оказались в руках стражей.
— Я сам разберусь.
— Нет, пойдем вместе. Ты слишком устал, чтобы трезво мыслить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хорошо. Камиль, просил встречи между его отцом и братом, перед началом суда.
— Они ведь не замешаны?
— Нет. Он пытался также убить маркиза, помнишь отравление, когда ты его спасла?
— Припоминаю.
— Кроме этого, он убил сестру с зятем, подослал убийц к Камилю, а малолетних племянников едва не уморил голодом. Камиль сам привез их к себе, после того как узнал. Целители с трудом смогли помочь.
