похожей на туземное копье.
Шишига разглядела грязные кепки с логотипом известного бренда, обрывки шорт на мосластых ногах и слюнявые челюсти, что медленно отвисли до земли, обнажив собачьи зубы.
«Мальчики. Озверевшие мальчики Голдинга из „Повелителя мух“…» – пронеслось и исчезло в сознании.
Шишига дико расхохоталась.
Нетушки. Только не сейчас. Не сегодня. Это же смешно!
Глаза прищурились, тело подобралось.
Она не умрет. Она-не-позволит!
Лихо сплюнуть через левое плечо. Сложить фигу напоказ тварям. И наконец выстрелить.
Раз.
Два.
Тр…
* * *
Ей нужно срочно выбираться отсюда. Иначе – смерть.
Найденка четко понимала это, сидя в запертом кабинете. Тяжелые шаги Шишиги давно стихли в коридоре, пришло время действовать, если она и правда хочет жить.
А она хочет. Жаждет. Она просто обязана выжить и стать счастливой, несмотря ни на что!
Ей надо вырваться из плена, добежать до полиции, медиков, чтобы они осмотрели и спасли ее. Она не желает закончить дни, как те несчастные украденные дети, что были, несомненно, обколоты этой жуткой старухой.
«Вставай. Борись!» – приказала себе Найденка и медленно, опираясь на стенку, поднялась на ноги.
Ребенок в животе с каждой минутой пинался сильней, поясницу терзала боль, а к горлу подкатывала тошнота.
Вдох-выдох. Найденка огляделась. Подобрала отломанную кем-то крепкую ножку стула, что валялась в пыли, и бросилась с ней на дверь.
Она била ее деревяшкой, била собственной ногой. Врезалась в нее боком, рычала, но не сдавалась.
И вот, спустя вечность, что-то хрустнуло в замке. Дверь поддалась. Открылась от удара.
Всхлипнув, Найденка вылетела из кабинета и заковыляла по коридору: быстрей, быстрей, быстрей…
Она не остановилась, чтобы проверить, как там Кощей. Не заглянула к мертвым детям. Словно раненый зверь, выпущенный из клетки, она ковыляла, ползла, стремилась туда, где чернел выход.
И выход нашелся.
«Еще чуть-чуть!» – возликовала Найденка. Щеки, и так украшенные кристалликами слез, опять намокли.
Она прошла мимо разрушенного поста школьной охраны; придерживая живот, с усилием толкнула входную дверь. Страдая от одышки, вышла в тамбур, за которым виднелась свобода.
«Быстрей. Быстрей! Пока не вернулась она!» – подгоняла себя Найденка.
Образ Шишиги и все дни, проведенные взаперти, хаотично закрутились в памяти. Найденка отмахнулась от них и заковыляла дальше – глядя на голубое небо, на яркое солнце, на мусор, щедро усеявший территорию у заброшки.
«Свобода… – с усилием подумала она. – Я… хочу… на… свободу!»
Впереди виднелся ржавый забор, который когда-то ограждал школу, и открытые ворота в нем. Разглядев его, Найденка сцепила зубы и попыталась идти быстрее.
«На… свободу…»
Лютая боль скрутила нутро, когда она сделала первый шаг за забор. Бросила на колени, огорошив началом схваток. Стало страшно и очень мокро.
Взвыв, Найденка зажмурилась. И тьма, стерегущая под веками, вдруг вспыхнула воспоминаниями: вот она – веселая и смеющаяся, вот он – высокий и красивый. Вот они в постели.
А вот грохот за окном, внезапная чернота. Паника в новостях, безжалостная смерть на улицах. Какой-то подвал, полный вони и грязного тряпья, банки тушенки, крекеры, от которых так нестерпимо першит в горле… Подходящая к концу вода.
И безумные, прежде любимые глаза того, кто в надежде спастись решил отдать ее – свое самое дорогое.
Сознание затопил ужас. Руки вспомнили, как отбивались, как царапали перекошенное мужское лицо, пока она не сдалась, позволив сделать с собой все: раздеть, подвесить, предложить…
Кому?
Закричав, Найденка открыла выпученные глаза. Увидела грязную желтизну неба, с которого неспешно и неумолимо опускались Тенета, рукоделие Чернобога.
Внутри толкнулось, разрывая утробу. Дитя торопилось увидеть новый мир.
Из-за угла, не торопясь, выступили три тощие фигуры, одна из которых держала копье, увенчанное чем-то округлым и лохматым.
«Родила царица в ночь…» – прошипел голос Шишиги в воспаленном сознании.
Упав, Найденка скрючилась на пропитанной кровью земле. Завыла, и уже близкие фигуры подхватили ее вой. Захохотали, как гиены.
«Не то сына, не то дочь…»
Шаги все ближе, Тенета – гуще. Навершие копья – заметней. Знакомей.
«Не мышонка, не лягушку…»
Найденка с трудом подняла глаза.
«А неведому…»
И, выпуская новый ужас в мир, увидела улыбку, скривившую мертвые Шишигины губы.
Дмитрий Карманов
Луноход
– Чего ты хочешь, мальчик?
Лешка стоял, отчаянно стесняясь. Ноги как будто приросли к полу, рот залепила вязкая слюна, а уши – он это чувствовал – горели ярко и пунцово.
Дядька ждал ответа. На лице его застыло вопросительное выражение. Глаза смотрели не мигая, светло-коричневые, почти оранжевые. Песочного цвета пиджак, мягкий и шикарный, как у киноактеров, небрежно расстегнут. В отличие от одеревеневшего Лешки, дядька этот явно был в своей тарелке, сидя в необъятном кресле за лакированным столом и окруженный высокими шкафами.
Молчание затягивалось. Он приподнял бровь, не спеша достал из кармана кричаще-красную пачку с иностранными буквами и ловким движением выбил из нее сигарету. Полыхнула серебристая зажигалка. Дядька прикурил, затянулся и выпустил дым, продолжая разглядывать мальчика.
– Так ты скажешь, чего хочешь? А то ведь дел-то у меня много. А в другой раз… – Он прищурил глаза. – Другого раза просто не будет, сюда ты больше не попадешь.
Лешка вздохнул, проглотил слюну и решился.
– Луноход! – выпалил он, шалея от собственной смелости.
– Луноход. – Дядька понимающе улыбнулся и кивнул. – Да, можно было бы догадаться. Все хотят Луноход.
Луноход был чудом. Луноход был недостижимой мечтой, абсолютным детским счастьем, о котором думаешь, засыпая, и который приходит во сне.
Вживую Лешка видел его всего один раз, в магазине игрушек, когда они искали какую-то глупую погремушку для какой-то глупой ляльки какой-то маминой знакомой. Мама спешила и нервничала, а Лешка тащился за ней послушным хвостиком, проталкиваясь сквозь бесконечные леса людских ног, поп, животов и спин. Их с мамой не хотели пропускать, ругались, говорили: «Вообще-то тут очередь, женщина, вы что, слепая?!» Но мама лишь стискивала зубы и еще крепче сжимала Лешкину потную ладошку, таща его все дальше и дальше. А когда ее хватка ослабла, когда она остановилась у железной корзины с пластмассовыми игрушками для малышей, Лешка потихоньку освободился и потянулся к началу очереди. Посмотреть, за чем стоят.
И там, на прилавке, он увидел это чудо. Большой желтый Луноход на гусеничном ходу, с огромной вогнутой антенной связи, голубым куполом отсека пилотов с фигурками людей внутри и – самое главное – с пультом дистанционного управления. Продавец взял пульт, проверил, ползет ли игрушка вперед-назад, и стал складывать все обратно в коробку. А жадный Лешкин взгляд ловил каждое мгновение созерцания этого шедевра техники.
– Ты с ума сошел! – воскликнула мама, когда он взахлеб
