Лине показалось, что она, с помощью машины времени, попала в прошлое. Но во всей этой необычности и старине был свой шарм. Маленький журнальный столик уже был предусмотрительно накрыт. На нем стояла ваза с фруктами, блюдо с восточными сладостями, бутылка французского шампанского и два хрустальных бокала.
Мохаммед помог Лине раздеться, разделся сам и с нетерпением притянул ее к себе.
– Ты такая же красивая, как и на фото! Как я ждал этого дня!
Он поднял ее лицо и нежно прикоснулся своими губами к ее губам, стал покрывать поцелуями щеки, глаза, гладить белые длинные волосы. Потом крепко прижал к груди.
– Сегодня ты будешь моей и только моей!
– Да-а-а! – прошептала ему на ухо Лина.
В ее жизни нечто подобное уже было, но она закрыла глаза и представила, как будто все в первый раз.
Они вымыли руки, и присели к столу. Лина на кровать, а он, напротив, в кресло. Мохаммед открыл бутылку и до краев наполнил бокалы игристым вином.
– За нашу встречу!
– За встречу!
Шампанское слегка ударило в голову, и мир принял еще менее реалистичные очертания. Мужчина поднялся, задернул плотные парчовые шторы, зажег в подсвечнике свечи и установил его на комод, а потом включил арабскую музыку, приглушил звук и поджег палочки с египетскими благовониями. И, как по волшебству, старая московская квартира превратилась в арабскую опочивальню.
– Угощайся! – Мохаммед придвинул Лине блюдо со сладостями. – Я их привез специально для тебя!
– Спасибо, милый! Очень вкусно!
Сладости действительно были вкусными и таяли во рту.
Мохаммед налил еще по бокалу шампанского.
– За любовь!
– За любовь!
Ну, и что с того, что эта любовь будет жить, может всего один день! Она присутствовала в этой комнате! И они оба чувствовали это!
– С Днем святого Валентина! – Мохаммед протянул Лине золотистую коробочку.
– Спасибо! – смущенно заулыбалась Лина.
Она открыла коробочку и достала флакон духов, аккуратно открыв его, нанесла несколько капель на запястья и на шею. Комната наполнилась сладким ароматом сандала и лотоса.
– Боже мой! Какая прелесть!
– Это ты у меня прелесть! – Мохаммед, как фокусник, извлек из пакета рубиново-серебристый шарф и набросил ей на плечи. Потом достал изумрудный шелковый платок и повязал на голову.
– Милый, ты просто балуешь меня!
– Нет, это ты балуешь меня! – он нежно обнял ее за плечи и уложил на красное покрывало.
Комната, перенасыщенная запахами, яркими цветами и звуками, поплыла перед Линиными глазами.
– Как хорошо! – последнее, что увидела Лина, были его жаждущие страсти глаза.
Его язык проник глубоко в ее ротик, дыхания спутались, и нечто большое и твердое уперлось в живот.
В одно мгновение в сторону были отброшены и шарф, и прекрасный платок, и кофточка с юбкой. Лина осталась только в чулочках и нижнем кружевном белье. Но вот и ее шикарная грудь уже на воле! Мохаммед сорвал с себя рубашку, торопливо освободил низ и могучим натренированным телом пригвоздил женщину к старинному ложу! Страстно впился в ее губы, перекрывая доступ кислорода и как бы пытаясь соединиться с ней в одно целое! Возбужденный мальчик воткнулся в пещерку между ног, еще не решаясь проникнуть внутрь. Лина была во власти этого молодого красавца. Она даже не решалась открыть глаз, полностью подчинилась его молодой силе и растворилась в ощущениях!
Вдоволь напившись ее дыханием, Мохаммед переместился ниже, и с жадностью принялся целовать, ласкать и облизывать ее красивую белоснежную грудь!
– О! Аллах! Какая грудь! Какая грудь!
Насладившись грудью, он, покрывая поцелуями живот, опускался все ниже и ниже!
Нет, он определенно хотел растерзать ее на мелкие частички и съесть, полностью, до последнего кусочка!
Одним рывком, Мохаммед сорвал ажурные трусики, оставив Лину в одних чулочках. Он широко развел ее ноги, пальчиками раздвинул половые губки и принялся рассматривать вожделенный цветочек. Потом указательным пальцем снял несколько капелек животворящего нектара и попробовал его на вкус.
– О! Как вкусно! Какая ты сладкая женщина! Я хочу выпить тебя до дна!
С этими словами он припал к ее истекающей вожделением плоти.
Мохаммед был искусным любовником, поэтому знал, что оральные ласки не терпят грубости и суеты. Сначала он точечными, порхающими прикосновениями принялся стимулировать клиторок, как бы дразня и еще более распаляя любимую женщину. Прикосновения становились более настойчивыми и ощутимыми, и, наконец, достигли именно той силы и ритма, когда Лина начала выгибаться, подрагивать и отчаянно вскрикивать.
– О! Милый, да! Да! Да-а-а!
Он несколько раз доводил ее, почти до вершины, но умело отодвигал оргазм, переключая ласки на другие части промежности и внутренней стороны бедер!
– Сжалься, повелитель!!! – запросила пощады Лина.
В это самое мгновение Мохаммед приник к набухшему клитору, ритмично вибрируя языком и доводя Лину до полного исступления!
– Да! Да! Да! – женщина забилась в долгом и ярком экстазе!
Мохаммеду хотелось приникнуть к ее щелочке и испить весь нектар до самого дна, но он был нужен для более важного дела.
Пока Лина не пришла в себя, он подложил ей под попку заранее приготовленный валик, развел ноги, и его крепенький мальчик совершил нежное, но решительное вторжение в разгоряченную пещерку.
– А-у-у-у! – закусив губы, глухо застонала Лина. Ей еще никогда не приходилось принимать такого богатыря в свое лоно.
– Любимая моя!
Мохаммед, позволил пещерке немного освоиться и продолжил движения, медленно, но уверенно наращивая темп.
– Любимая моя! Любимая моя! Тебе хорошо?
– Да! Да! О! Да!!!!
Это было похоже на катание на американских горках! Когда он входил в нее, то просто захватывало дух, а когда выходил, была мгновенная передышка, чтобы ухватить порцию кислорода!
Но чем дольше это продолжалось, тем меньше у Лины оставалось сил сдерживать эмоции, и, наконец, его животный рык слился с ее криками. Два сильных темперамента совокуплялись с такой силой, что время просто остановилось, нарушив все законы физики и химии, старательно выводимые до этого момента умнейшими головами человечества. Потому, что нет ничего выше силы, влекущей в объятия друг друга мужчин и женщин, силы, являющейся гарантом зарождения новой жизни на Земле!
Мохаммед с рычанием излился в Линину пещерку, полностью наполнив ее теплой душистой спермой, как раз в тот момент, когда Лина содрогалась всем телом от очередного оргазма!
– Любимая! Любимая! Любимая моя!
Линины белые волосы разметались по красному атласному покрывалу, свечи застенчиво подрагивали на комоде, а музыка звучала… звучала… звучала…
