Сквозь туман слышу, как разрывается телефон Морозова. Кто-то упорно пытается до него дозвониться, а Рома упорно пытается этого не замечать, продолжая меня ласкать. Но в конечном счете ему пришлось оторваться от меня и ответить на звонок.
— Да? - зло прохрипел он в трубку. — Какого черта, Макс? И почему я только сейчас об этом узнаю? Тащи свою задницу сюда и молись, чтобы я тебя не уволил.
Отключается и бросает телефон на стол, зло сжимая руку в кулак. Видя его в таком состоянии, я пытаюсь по тихой слезть с его колен, но вторая его рука, что все еще обнимала меня за талию, меня не отпускает.
— Сбегаешь?
— Как я понимаю, у тебя проблемы. Не хочу мешать.
— Ты мне никогда не мешаешь, но сейчас права. Мне надо работать. Постараюсь освободиться как можно раньше, а потом приеду за тобой и Матвеем.
— Хорошо.
Рома еще раз меня целует, хотя скорее это получается автоматически, потому что поцелуем это никак не назовешь. Просто мазнул губами по моим губам. Но я не обижаюсь, поднимаюсь с его колен и спешу к двери. Но перед тем как выйти, еще раз оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Морозов этого не замечает, потому что он весь уже в работе.
Выхожу, осторожно прикрывая за собой дверь.
Через час я уже подъезжала к дому подруги, собираясь забрать Матвея и поехать вместе с ним в больницу. Ната уже собрала его, и поэтому долго мы там не задержались. Правда, в больнице мы проторчали почти час. Сначала нам пришлось ждать нашего участкового врача. она прямо перед нашим приходим вышла из кабинета и сказала, что вернется через пять минут. Прошло почти тридцать, прежде чем она появилась. А потом, после прививки, мы ждали еще минут двадцать, чтобы медсестра убедилась, что она не дала реакции.
В общем, когда мы приехали домой, то я сразу занялась ужином, а Матвей, взяв мой телефон, сел рядом и включил мультики. А после того как мы поужинали, переместились в гостиную, где мой Пингвиненок уснул практически на первых минутах, и я включила себе фильм. Но толком не вникала в сюжет, потому что то и дело поглядывала на телефон, ожидая звонка Ромы.
А он все не звонил. И я не решалась, боясь ему помешать. Время на часах уже перевалило за девять вечера, и я поняла, что ждать уже смысла нет. Поэтому постелила постель и перенесла Пингвиненка в комнату. После сходила в душ и, высушив волосы, легла рядом с сынулей. И почти уже уснула, когда меня разбудил телефонный звонок.
Была почти полночь, когда мой мужчина обо мне вспомнил.
— Прости, я тебя разбудил?
— Я не спала. - лгу, улыбаясь, потому что рада его слышать.
— А надо было. - говорит мне. — Меня ждала?
— Ждала.
— Умничка. - чувствую, как он улыбается. — Но я тебя огорчу. Сегодня не приеду. Я все еще в офисе и не уверен, что освобожусь до утра. А потом, мне надо домой переодеться, с утра у меня важная встреча. Так что позвоню уже после того, как со всем этим закончу.
— Хорошо, я понимаю.
Стоит ли говорить, что мне сейчас стало очень грустно. Но я старалась этого не показывать.
— Что-то серьезное, да?
— Не забивай свою хорошенькую головку всякой ерундой. Я справлюсь.
Его ответ пришелся мне не по вкусу. Стало даже как-то обидно. И в голове сразу же возникла мысль, что серьезно он меня так и не воспринимает.
Мы просто спим. И ничего большего нас не связывает. Не зря же Рома больше не заводил разговор о моем переезде. Да и вообще мы как-то не обсуждали наши отношения.
Им даже названия нет.
Кто мы друг другу?
Мне очень захотелось узнать ответ на этот вопрос прямо сейчас, но я промолчала. Ему все равно не до меня, и навряд ли я получу полноценный ответ. И в худшем случае он снова посоветует не забивать “своею хорошенькую головку” всякой ерундой.
— Тогда, до завтра?
— Да, я позвоню.
А потом он просто положил телефон, и я не успела даже сказать, что целую его.
Все же я полная идиотка, раз рассчитывала на что-то большее, чем просто секс. И что раскрыла свое сердце этому невозможному мужчине. Ему это не надо, а я…
Мне пора готовиться к тому, что скоро оно будет разбито.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Обнимаю Пингвиненка, вдыхая его сладкий запах. И обещаю себе, что плакать, я не буду. Но ничего не выходит, слезы уже катились по щекам.
Но я ведь знала, всегда знала, что Морозов совсем не тот мужчина, что всегда будет рядом. Он птица свободного полета и в его жизнь такая, как я, не вписываюсь.
Глава 22
Почти всю ночь я не смогла сомкнуть глаз. Мысли лезли со всех сторон, не давая покоя. Я думала о том, как мне хорошо рядом с Ромой. И о том, что мне совсем не хочется, чтобы это все заканчивалось. Но где-то глубоко внутри, я не могу отделаться от мысли, что конец близок.
Может, на это повлиял наш последний разговор. А может, я просто знала об этом изначально. Но не хотела даже думать об этом, претворясь, что все хорошо. Теперь же я не так сильно в этом уверена, и как бы мне не хотелось, но пора готовиться к самому худшему.
Но остается последний и самый важный вопрос.
Морозов все еще остается отцом Пингвиненка, и навряд ли он откажется от прав на него. И если я уйду, то боюсь, полюбовно мы эту проблему не решим. Он появился в моей жизни только потому, что хотел найти сына.
Найти и забрать.
Обо мне речи не было. И даже его предложение к нему переехать…
О нем мы просто забыли и больше не возвращались к этому вопросу. Ведь Рома уже добился от меня всего, чего желал. Так что если я захочу уйти, то держать меня никто не станет. Но вот Матвея я могу потерять. Сколько бы я ни храбрилась и ни клялась сама себе, что буду бороться до конца, с таким соперником, как Рома, у меня нет никаких шансов на победу.
И что мне теперь делать?
Что ж, я опять вернулась к тому, с чего все началось. И это совсем не есть хорошо. Мне надо где-то раздобыть хотя бы немного храбрости, чтобы поговорить с Морозовым. И сказать ему о том, что у нас ничего не получится.
Да, мне придется первой поставить точку, тогда, может, потом не будет так больно.
Именно с такими мыслями я и уснула, и остаток ночи меня мучили кошмары. В итоге, когда прозвенел будильник, я проснулась вся в поту. Но когда Пингвиненок меня обнял, то все страхи отошли назад. А потом мне вдруг захотелось поплакать, чего, естественно, я не делать не стала.
Не хотелось пугать Матвея.
— Мамуль, а сегодня тебе тоже надо на лаботу?
— Да, малыш, но я постараюсь освободиться пораньше.
Мой ответ ему явно не понравился. Знаю, что с тех пор, как наша с ним жизнь круто изменилась, я почти все время не сдерживаю обещания, что ему даю. Если не считать последние две недели, то моя жизнь чаще всего напоминала гонку, когда я пыталась успеть везде и сразу, но получалось так себе.
— А может, не пойдешь?
— Тогда дядя Рома будет ругаться.
Мысленно улыбаюсь, вспоминая лицо Морозова, когда Матвей впервые его так назвал. Ох, каких трудов мне стоило донести до этого упрямца, что еще рано говорить Пингвиненку, кто он есть на самом деле. И что сначала надо, чтобы сынуля хотя бы немного к нему привык. Да и познакомиться поближе им тоже не помешает.
— А мы скажем, что у тебя болит животик.
Улыбаюсь и прижимаю его к себе еще сильнее. Именно так мой малыш всегда говорит мне, когда не хочет, чтобы я уходила. Первое время это срабатывало безотказно. Потом же я поняла, что это и для чего делается.
Хотя идея мне нравится. Заодно можно немного оттянуть время прежде чем я наконец-то решусь на серьезный разговор.
— Давай попробуем. - беру телефон и набираю Роме.
Пингвиненок садится рядом и смотрит на меня в нетерпеливом ожидании. Я тоже замерла, желая поскорее услышать его голос.
Да, я неисправима. И сколько бы ни пыталась себя заверить в том, что расстаться нам придется, я не могу отрицать того факта, что безнадежно влюблена в своего босса.
— Да, алло. - наконец-то на том конце провода послышался его голос.
