Нет!
То есть, да.
Временами.
— Ну, допустим, — обобщила, как смогла.
— То есть, согласна? — ухватился за мою ломающуюся категоричность мужчина. — С визой улажу, — перешёл на деловитый тон. — Это не проблема. Если ещё что-то потребуется, тоже улажу. Не переживай.
Прыткий какой!
— Соглашусь. Попробовать, — оборвала его речь. — При условии, что ты сдержишь своё слово и разведёшься. Завтра же, — напомнила о немаловажном условии.
Да, сдалась. Как какая-нибудь слабачка. Просто потому, что, глядя в сияющий теплом небесный взор, невозможно не поддаться.
Только Габриэль смотрел на меня так…
Что хотелось одновременно утонуть и сгореть в этом взгляде.
А ещё…
— Вот и договорились, красавица моя, — похвалил португалец, чуть отодвинулся, потянулся к заднему карману джинс.
Из которого достал телефон! Им же без всяческого промедления и воспользовался, что-то кому-то коротко сообщив на португальском. В чём сакральный смысл его речи, а также всего сопутствующего, поняла я далеко не сразу, чуть позже, когда в тюремный блок заявился тот самый суровый дядька, что привёл сюда Габриэля. Он-то нас и выпустил.
— Лукас Редро. Шеф полиции. Друг семьи Перез, — представился вежливо, хотя всё ещё сурово и с заметным акцентом, но на русском, после чего протянул ладонь в приветственном жесте.
А я…
Я его всё-таки ударю!
Не шефа полиции, конечно же.
Габриэля!
Не сразу, разумеется…
Не все решётки ещё позади!
Сперва выберусь отсюда…
— Друг семьи, значит? — обратилась больше к будущей жертве своей скорой расправы, нежели к дядьке в погонах.
Жертва ничего серьёзного в моём гневном взгляде не заподозрила. Самоуверенно и нахально улыбнулась. Пришлось окончательно переключаться на шефа.
— Виктория, — приняла жест и улыбнулась.
Скорее всего, моя улыбка напоминала маниакальный оскал, но дядька в погонах тоже ничего не заподозрил. Или же сделал вид. А дальше, пока мы направлялись к выходу из блока, говорил уже по португальски. На том же языке напоследок сказанул пару далеко не ласковых и сам Габриэль. Не мне. Цыганам. Уж не знаю, что именно, но те моментально прониклись, синхронно отодвинувшись вглубь камеры как можно дальше.
— Лукас — друг деда, — обратился уже ко мне Перез. — Гонсало и Мария научили его русскому.
Говорить ничего не стала. Кивнула. Молчала вплоть до той поры, пока не получила свою сумку, за которую пришлось расписаться в нескольких бумагах. Габриэль заверил, что это стандартный протокол по поводу случившегося происшествия. Поверила я этому обманщику или нет — разницы никакой, лишь бы поскорее свалить из участка, вот и подписала.
— Это из-за тебя меня там закрыли! — предъявила во всё горло, уже будучи на улице.
Свежий воздух наполнил лёгкие, уничтожая ощущение духоты, вот и дала волю голосовым связкам.
Габриэль таким моим проявлением гнева снова не проникся.
— Закрыли тебя там потому, что у тебя при себе не было удостоверения личности, — снисходительно поправил меня, остановившись у своей машины.
Она была припаркована аккурат перед центральным входом в здание, где меня держали.
— Но держали там из-за тебя! — продолжила возмущаться.
— Требовалось время, чтобы заполнить все необходимые документы по факту кражи и возвращения твоего паспорта и сумки, — опять не согласился со мной Габриэль.
Ещё и руки на груди сложил, возвышаясь надо мной с самым гордым видом, будто он тут самый правый, а я во всём виновата.
— Именно поэтому меня отпустили по одному твоему звонку, когда тебе это выгодно стало? — осталась стоять на своём, обвинительно ткнув ему в грудь указательным пальцем.
Мужчина проследил за моими действиями всё с тем же гордым видом. Палец перехватил. К губам поднёс. Поцеловал. Сперва один пальчик, затем другой. А у меня по коже опять мурашки понеслись, и… совсем не туда мои мозги переключаются!
— Ты обманщик! — сосредоточилась на насущном. — Ты нарочно меня там держал, пока я не соглашусь! А если бы я не согласилась, тогда что? В самом деле до утра бы там просидела? А если бы и тогда не согласилась?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Всегда можно повторить сеанс связывания шторами к кровати. В прошлый раз, помнится, тебе даже понравилось, — отозвался с самым бессовестным видом.
— Если собирался привязывать к кровати, тогда чего ж сразу не привязал? — всё больше и больше злилась я, уже не особо разбираясь в том, что несу. — Чего ж тогда одну, на ночь глядя отпустил? — забрала зацелованную конечность обратно в личное пользование.
Для верности сохранения собственной адекватности, отодвинулась от португальца на полшажка. Отодвинулась бы больше, да только он не позволил. Поймал. Обнял за талию. К себе обратно притянул. И не отпустил.
— Понадеялся, что вернёшься. Не хотел давить. Поначалу. Потом понял, что… ошибся, — признался, склонившись совсем близко, почти касаясь губами моих губ. — Не могу я так долго ждать. К тому же, ты foda-se какая вредная и упорная, скорее сдохнуть можно, чем дождаться от тебя такой милости.
О, это он вовремя напомнил!
Не о португальских матах.
Про мою вредность и упорство…
— Пусть так, — не стала отрицать. — Но это не отменяет тот факт, что ты меня обманул, Габриэль. Снова. И знаешь, может быть для тебя это ничего особенного не значит, но для меня это важно. Я не хочу и не буду иметь отношения с мужчиной, который мне врёт.
Хватит, наелась подобного сполна…
И да, мля!
Вспомни дерьмо, вот и…
В глубине сумки раздалась мелодичная трель. Телефон, который я посчитала разбитым, не только не сдох, но и оказался включённым. Звонил Радионов. Сбросила. Хотя это всё равно меня не спасло от очередного выноса мозга.
— А не часто ли он тебе названивает? Для бывшего? — одарил мрачным взглядом мой гаджет Габриэль.
— Сказал тот, кто не стал разводиться, чтобы не ссориться с отцом, — съехидничала в ответ, убирая телефон.
Тот, как назло, опять зазвенел. А мрачность моего собеседника моментально превратилась в тихую ярость.
— Что ж не отвечаешь? Бери, — прозвучало фактически приказом от него, а сам навис, подобно коршуну перед расправой.
Отключать звонок не стала. Звук убрала.
— Не хочу, — выдала с самым невозмутимым видом.
Не всё ему меня нервировать.
Самой тоже иногда полезно.
— Стесняешься что ли? — расценил на свой лад мужчина. — При мне, — припечатал, с хрустом сжав кулаки.
— Могу тебя спросить о том же, — не осталась в долгу. — Ты почему меня в ванной запер, когда твоя ненаглядная с разборками заявилась? Спрятал! — предъявила следом.
— Вообще-то я тебя там не запирал! Просто дверь закрыл!
— Так себе оправдание!
Телефон зазвонил опять. И на этот раз источник большинства моих несчастий не был проигнорирован. Габриэль — он же бессовестный. Забрал у меня телефон. Сам ответил.
— Внимательно слушаю! — рявкнул в трубку, включив на громкую связь.
Не знаю, как насчёт появления в нём внимательности, но неприкрытая злость во взгляде и голосе точно сохранялась. Как и сохранилось моё праведное возмущение.
Это всё-таки мой телефон!
К тому же, ни одна из попыток вернуть себе собственность не увенчалась успехом. Пока на том конце связи хранили растерянное молчание, я — прыгала, подобно обезьянке в надежде дотянуться до гаджета, ведь двухметровый амбал — на то и двухметровый: руку повыше поднял, а мне без стремянки с ним в росте не сравниться.
— Я, видимо, номером ошибся, — почти пришёл в себя между тем Слава. — Извини… — не договорил.
— Не ошибся! — снова рявкнул португалец.
— А где тогда Вика? — окончательно растерялся абонент.
— Занята! Мной.
Радионов опять завис. На некоторое время.
— А ты кто такой вообще? — поинтересовался он хмуро, выдержал секундную паузу. — Ладно, без разницы. Передай, пусть перезвонит, когда освободится. Мой самолёт сел, пусть сообщит адрес отеля, в котором остановилась. Скоро буду.
