таким образом, но сейчас, после прикосновений другого мужчины это казалось мне чём-то неправильным.
- Открой. Рот. - произносит строго Андрей.
Повинуясь ему приоткрываю губы и спустя секунду Муратов врывается в меня одним резким толчком, словно ждал этого долгие годы. Из глаз брызжут слёзы, дышать становится нечем. Его член такой огромный, что кажется я сейчас задохнусь.
Сильная ладонь Андрея удерживает меня за затылок и подбирает быстрый ритм. Я захлебываюсь слюной, издаю странные звуки и ударяю кулаками по его бёдрам. Проходит чуть меньше двух минут, а кажется будто вечность. Андрей отпускает меня и одним рывком поднимает на ноги.
- С ним было бы лучше, - шиплю в ответ, оправившись от шока.
Муратов вдавливает меня в стену, поднимает платье и оттягивает в сторону новенькое нижнее белье, заставив его впиться в половые губы.
- Жаль, но ты этого никогда не узнаешь, - шепчет на ухо Андрей, заставляя покрыться кожу мурашками. - Только я буду трахать тебя во всех позах. Не он, а я. Запомни это, Нина.
Я всхлипываю и прижимаюсь щекой об холодную стену. Резкий толчок и Андрей заполняет меня собой. На секунду замирает, словно чего-то ждёт: моего отказа или сопротивления, но, не увидев его, продолжает со звонким звуком вбиваться на полную силу.
Соски набухают, низ живота сладко ноет. Не хочу кончать от его вторжения, поэтому стараюсь абстрагироваться от того, что происходит. Боже, я была уверена в том, что после родов испытаю боль и дискомфорт, но ничего подобного нет. Моё тело мгновенно отзывается на этого мужчину.
- Это всё? – спрашиваю с издевкой.
Андрей сминает мои ягодицы с такой силой, что завтра там наверняка останутся синяки и отметины. Рычит и вдавливает меня в стену, почти отрывая от земли. Опустив вниз бретельку платья, находит мою грудь, сдавливает её в своей ручище, оттягивает сосок, перекатывает его между пальцами. Не хочу кончать… Не хочу… Очередной мощный толчок заставляет меня вскрикнуть от удовольствия. Кусаю щёки изнутри, мычу, царапаю дорогие обои отельного номера.
Андрей оттягивает меня за волосы и слегла поворачивает к себе, жёстко впиваясь в губы. Под кожей расползается огненный жар, проникая в каждый сантиметр и каждую клеточку моего тела. Перед глазами мерцают фейерверки, громкий стон удовольствия утопает в нашем сумасшедшем поцелуе. В промежности всё пульсирует, горит, истекает соками. Не хочу кончать… Не хочу… Но уже слишком поздно.
- Это всё! – отвечает Муратов, отпуская меня.
Андрей застёгивает ширинку, отходит к окну, достает из кармана упаковку таблеток и глотает одну. Я смотрю на него молча. Не произношу ни слова. Он только что кончил мне на ягодицы, а затем всё это заботливо вытер салфетками, но я все равно ощущаю себя при этом грязной.
Андрей достает сигарету и закуривает. В глаза мне не смотрит, только всматривается в темную улицу. Комнату наполняет едкий дым и я закашливаюсь.
- Отвези меня домой, - прошу его тихим голосом.
Мой пыл поугас, настроение подразнить зверя исчезло с наступлением оргазма.
- Хорошо, - спокойно отвечает Андрей.
Он тушит окурок в малахитовой пепельнице, направляется на выход из номера и набирает водителя по телефону. Я следую за ним. Внутри словно выжженая пустыня – никаких эмоций и чувств, будто Андрей вытрахал их до единой.
Муратов открывает дверцу автомобиля, терпеливо ждёт пока я сяду в салон и расправлю платье. Он несколько секунд смотрит на меня, а я не в силах взглянуть на него в ответ.
Андрей хлопает дверцей и автомобиль направляется на выезд из территории отеля. Прикрываю глаза, размеренно дышу и, единственное чего хочу, это оказаться рядом с сыном, чтобы поскорее стереть из памяти сегодняшний вечер.
Глава 29.
***
- Мой хороший… Как ты тут без меня? – спрашиваю у сына и беру его на руки.
Он только что закончил банные процедуры. Пахнет ромашкой, детским кремом и присыпкой. Сладкий до невозможности.
- Не волнуйтесь, Нина, он ни разу не заплакал, пока вас не было, - успокаивает меня няня. – Вел себя просто замечательно.
- Спасибо, Евгения Александровна.
- Совершенно не за что. Тогда до завтра?
- Да, до завтра, - отвечаю ей. – И доброй ночи.
Няня вежливо улыбается, кивает и торопится на выход. У ворот её ожидает такси.
Приспустив бретельку платья, вместе с Илюшей на руках, опускаюсь на мягкий диван и прикладываю его к груди. Тело перестает так сильно трясти. Мысли о том, где и с кем сейчас Андрей тоже улетучиваются. Мне не хочется думать и анализировать то, что между нами произошло. Мы оба сломлены. Мы никогда не будем счастливыми вместе.
Несмотря на то, что Андрей несколько раз назвал меня своей женой и всем своим видом показывал, что собственник он один, радости нет. Есть только гнетущая горечь, которая разъедает меня изнутри и грязь, в которую я сама себя макнула. Надо было остановиться. Сказать, что запуталась, ошиблась. Высказать своё волнение и ревность к другой более деликатно и спокойно, но меня так сильно несло, что сейчас, с оглядкой на наш разговор, хочется зашить себе рот.
Интересно, Андрей мне поверил, что с другим было бы лучше, чем с ним? Он, похоже, и правда не трахался со своей любовницей судя по дикому возбуждению и нетерпеливости с которой брал меня. Внизу живота начинает слегка покалывать. Это отголоски воспоминаний животного и сумасшедшего секса, который произошёл между нами. Можно ли возбуждаться от такого? Можно ли хотеть при этом повторения? Наверное, я совсем ненормальная раз хочу этого снова и снова.
Илюша прикрывает глазки и крепко засыпает, а я ещё долго сижу обездвижено и держу его на руках. С ним спокойно, легко и безмятежно. Кое-как мне всё же удается встать и переложить его в кроватку. Хочется принять душ. Хочется смыть с себя прикосновения чужого мужчины. Хочется остыть.
Настроив видеоняню, направляюсь к себе в спальню. Снимаю платье, осторожно складываю блестящую ткань и понимаю, что больше никогда не смогу его надеть. Теплые струи воды
