она уже ляпнула, что он может переехать в студию.
Выходит, на данный момент между ними нет ни духовной близости, ни физической, зато поблизости летает призрак юности и лёгкости в обличии Оли, одним своим существованием возвращающей мужа в те времени, когда всё было проще и веселее, заботиться надо было только о сессии, и по ночам он видел девушку друга.
Опасный момент для брака Зиновьевых.
Костя не ходок, и свою семью ни на что не променяет, но снедаемый раздражением и чувством вины может совершить ещё одну ошибку. Поддаться сиюминутному порыву или, ища хоть чуточку понимания и уважения, принять неверное решение. Мужчины тоже нуждаются в поддержке и из-за перенапряжения могут совершать глупости, о которых пожалеют.
Ну а будет ли Костя жалеть о своём звонке Оле, ещё неизвестно.
Делая вызов, он угрызениями совести не страдал и не сомневался.
Вернувшись с работы домой, мужчина почувствовал себя лишним.
Катя с Сашей активно обсуждали предстоящие именины, и у Кости чуть не вызвался вопрос, а пригласят ли его на вечеринку.
Трёхчасовой сеанс в аквапарке в будний день с четырёх до семи — не совсем стандартная вечеринка, но там будут бассейны, горки и компания активных молодых людей, это должно быть весело. К тому же Катя туда приглашена, потому что несовершеннолетних должен кто-то сопровождать, а его даже не спросили, может ли он поприсутствовать.
Как тут не вспомнить, что жена уже несколько раз повторяла Олин бред про его желание уйти, а после прямо сказала, что он может съехать из дома в студию, когда тебе наглядно демонстрируют, что и без тебя со всем справятся, и своей семье ты не так уж нужен?
Словно он лишний, раз жена с сыном умеют прекрасно функционировать без него. Чем не ещё один повод для раздражения?
— А тётя Олеся согласится прийти, если Дюшу позову?
— Хочешь позвать Андрея?
— Мы иногда переписываемся. Гулять у нас не получится, он никого не знает, и всем будет, — не смог подросток подобрать определение.
— Неудобно? Если тебе с ним не хочется общаться, я тебя не заставляю. Это я дружу с Олесей, а не ты, — сказала ему мама. — Ты сам хочешь его видеть?
— Вшестером будет веселее.
— Как там в правилах написано? На одного взрослого до пяти детей старше двенадцати. Если будет Олеся, можно ещё кого-то позвать.
— Дорого будет.
— Раз в год можем покутить, — ухватился Костя за возможность поучаствовать в обсуждении. — Кого зовём?
Саша ответил ему, что уже пригласил трёх одноклассников и друга, с которым ходит на плавание, а потом снова обратился к матери.
— Андрею напишу?
— Пиши, а я попозже им позвоню.
Ужин, сериал, звонок подруге, душ с эпиляцией волос на ногах, и вот Катя в супружеской постели и сама начинает разговор с мужем. Пусть и не о том, что происходит между ними, а о деньгах.
Накормить тринадцатилеток пиццей и бургерами с колой и сводить в кино — это одна сумма (с вариацией +/- две тысячи в зависимости от выбора кинотеатра и покупки попкорна). А одни только билеты в аквапарк влетают в двадцать тысяч.
Катя бы не предложила это сыну, если бы считала, что им такое развлечение не по карману. И она предупредила, что если ему такая идея по душе, то никакой дорогостоящей игрушки или денег от родителей он в подарок уже не получит, так как всё пойдёт на оплату аквапарка.
Её не то чтобы душила жаба, но когда она представила, что уйдёт с работы пораньше, чтобы, отдав кругленькую сумму, три часа следить за резвящимися подростками, в ней проснулась скряга.
— Это будет самый дорогой день рождение за пятилетку. Больше мы тратили, когда твоё тридцатипятилетие в ресторане отмечали, — озвучила Катя свои мысли.
— А когда домик снимали, меньше вышло?
— В сумме с выпивкой и мясом больше, но тогда все конвертики дарили, мы всё затраченное отбили и в плюсе остались, а тут даже если школьники с деньгами придут, они у Сашки останутся. Мне не жалко, — сжала она руку мужа, что лежала на одеяле рядом с её бедром, как бы привлекая внимание и подчёркивая, что это важно. — Впечатления и эмоции могут быть важнее материального, я понимаю. Но это даже не что-то необычное. Помнишь, он у нас ещё ходить не умел, а уже в бассейне ножками на занятиях дрыгал?
— Ты не жадная, — сообразил, что жена хочет услышать, Костя. — Умеешь откладывать и разумно тратить деньги. Ты залог нашей финансовой стабильности.
Мужчина повернул кисть таким образом, чтобы можно было переплести их пальцы.
Катя не выдернула свою ладонь.
Потому что думает о сыне и деньгах, а не об их отношениях, объяснил себе Костя, не строя иллюзий о том, что она перестала обижаться на него.
И всё-таки это потепление.
Пусть из-за отвлечения, а не потому что они разобрались в ситуации и решили все проблемы, но потепление, раз их руки всё ещё соединены.
— А ты не транжира и не жмот, с тобой приятно вести общий бюджет, — сделала ответный комплимент Катя.
Константин мог бы снова попытаться объясниться, рассказав то, о чём намеренно умолчал, и добавив новые данные о последних событиях, но предпочёл закрыть глаза и дать жене спокойно заснуть.
Знание правды не сделает её счастливей, пусть сегодня это бремя побудет только на нём.
Глава 26. Что скажет Костя
За окном теплело, а в квартире Зиновьевых не холодало.
Состояние подвешенности к выходным не исчезло, но маятник не качался в сторону ухудшения, и атмосфера между супругами не накаливалась. Хороший знак!
Поэтому Костя предложил жене куда-нибудь съездить, чтобы посидеть вдвоём.
А Катя не отказала мужу.
— В студию? — в лифте, спросила она. — Осталось диван со стиральной машиной найти, и там можно жить.
— Чтобы меня там оставить? Спасибо, нет. Ты меня жить туда уже отсылала.
— Ещё шкаф не помешает, — внесла в список необходимых перед сдачей жилья покупок новую позицию Катя.
— Куда поедем? Хочешь кофе?
— Давай.
Ближайшая к дому кофейня для разговора не подошла. Слишком тихо там было, и все три столика расположены так, что кассир будет невольным слушателем, что не располагает к откровениям.
Поэтому они взяли горячие напитки с собой и вернулись в машину.
— Мне нужно тебе всё рассказать. Выслушай, пожалуйста, а уже потом можешь плеснуть в меня кофе, если захочешь.
— Говори подольше, чтобы он остыл, — посоветовала Катя и, поставив стакан на приборную панель и расстегнув куртку, приготовилась слушать мужа.
— Я
