И я решил уехать, но с иной целью.
— Вы поехали, чтобы отыскать меня в Мино, — прошептал я.
Он ответил не сразу. Уже стемнело, но на небе иногда сверкали звезды. Тучи расступались, между ними то показывался, то исчезал месяц. Первый раз я четко видел силуэт гор и сосен, черных на фоне ночного неба.
— Прикажи слугам осветить комнату, — сказал Шигеру.
Служанки убрали подносы, принесли чай, зажгли лампы на стояках. Мы пили чай в тишине. Чаши переливались темно-синей глазурью. Шигеру покрутил одну из них в руке и перевернул вверх дном, чтобы прочесть имя гончара.
— Мне они нравятся меньше, чем земельные оттенки Хаги, — сказал он. — Но все же ничего.
— Можно, я задам вам один вопрос? — сказал я и снова погрузился в молчание, не уверенный, что хочу получить ответ.
— Давай, — одобрил он.
— Вы убедили всех, что мы встретились случайно, но я чувствовал, что вы знали, где искать меня. Вы отправились в Мино за мной?
Шигеру кивнул:
— Да, я понял, кто ты, как только увидел тебя на дороге. Я прибыл в Мино с четкой целью найти тебя.
— Потому что мой отец был наемным убийцей?
— Это основная причина, но не единственная.
Я попытался глубоко вздохнуть, но мне не хватило воздуха. Мне было все равно, какие еще имелись причины у господина Шигеру. Я сосредоточился на одной.
— Но откуда вы знали, когда я сам не знал, когда Племя не знало?
Он тихо проговорил:
— С Егахары у меня было время познать многое. Тогда я был еще ребенком, обыкновенным сыном воина, мои представления о мире заканчивались честью семьи и острием меча. Там я встретил Муто Кенжи, и со временем он открыл мне глаза на тайное могущество, на котором покоится власть сословия воинов. Я узнал о темных коридорах Племени, которое управляет полководцами и кланами. Кенжи стал мне другом, и благодаря ему я познакомился со многими представителями Племени. Они были интересны мне. Я, вероятно, знаю о Племени больше, чем любой, не имеющий к нему отношения человек.
Но я хранил это знание при себе, никому не разглашая. Кое-что, Ихиро, известно и тебе.
Я вспомнил, как цапля резко бьет клювом в воду.
— Кенжи не открыл мне ничего нового, прибыв в Хаги. Я прекрасно знал, кого привел в дом. Хотя не подозревал, насколько велики твои таланты. — Шигеру улыбнулся мне своей добродушной улыбкой, преобразившей его лицо. — То было неожиданным вознаграждением.
Я снова, кажется, потерял дар речи. Понимая, что необходимо подобраться к вопросу цели Шигеру, ради которой он отыскал меня и спас мне жизнь, я не мог говорить о подобных вещах. Я чувствовал, что во мне просыпается скрытность, и молча ждал.
— Я знал, что не смогу успокоиться, пока живы убийцы моего брата, — продолжил Шигеру. — Я считал повелителей клана Тоган ответственными за произошедшее. Тем временем ситуация изменилась. Араи рассорился с Ногучи, из чего следует, что Сейшу снова заинтересованы в объединении с Отори против Йоды. Все указывает на логичный вывод: пришло время нанять для него убийцу.
Как только я услышал эти слова, во мне начал разгораться огонь. Я вспомнил о решении, принятом еще в деревне: жить дальше и искать мести; вспомнил ту ночь в Хаги, когда при свете зимней луны я обнаружил в себе силу и желание убить Йоду. Во мне шевельнулась гордость за то, что Шигеру избрал для этой цели меня. Все нити моей жизни вели меня к ней.
— Моя жизнь принадлежит вам, — сказал я. — Я сделаю все, что вы пожелаете.
— Я прошу тебя совершить нечто практически невозможное и чрезвычайно опасное. Если не захочешь, можешь завтра же уезжать с Кенжи. Мы ничем более не обязаны друг другу. Никто не станет меньше уважать тебя.
— Пожалуйста, не оскорбляйте меня, — проговорил я, вызвав смех Шигеру.
Во дворе послышались шаги и знакомый голос.
— Кенжи вернулся.
Вскоре он вошел в комнату, за ним служанка несла свежезаваренный чай. Кенжи внимательно смотрел на нас, пока она наливала чай и как только вышла, сказал:
— Вы похожи на заговорщиков. Что вы задумали?
— Мы говорили о нашем прибытии в Инуяму, — ответил Шигеру. — Я рассказал Такео о своих намерениях. Он едет со мной по собственной воле.
Выражение лица Кенжи заметно изменилось.
— За своей смертью, — пробурчал он.
— Вовсе нет, — неуверенно начал я. — Не хочу хвастать, но если кто-то и способен подобраться к господину Йоде, так это я.
— Ты всего лишь мальчишка, — фыркнул мой учитель. — Я уже говорил Шигеру. Я объяснил ему, почему возражаю против такого необдуманного плана. Теперь скажу тебе. Ты в самом деле считаешь, что сможешь убить Йоду? Он пережил больше покушений, чем у меня было женщин. Ты хоть раз пробовал лишить кого-нибудь жизни? Тебя наверняка узнают на подступах в столицу или еще раньше. Могу поспорить, коробейник рассказал о тебе, кому следует. Андо не случайно приезжал в Хаги. Он хотел проверить слухи и увидел тебя с Шигеру собственными глазами. Скорее всего Йоде уже давно известно, кто ты и где находишься. Как только пересечешь границу, тебя задержат.
— Этого не случится, если он прибудет как один из Отори, для заключения дружеского союза, — проговорил господин. — Но я оставил ему право выбора. Он принял решение ехать со мной.
Мне показалось, что в его голосе промелькнула нота гордости. Я сказал Кенжи:
— Я не покину господина, и это не подлежит обсуждению. Я должен ехать в Инуяму. К тому же у меня с Йодой собственные счеты.
— Тогда, полагаю, мне придется ехать с вами, — глубоко вздохнул он.
— Погода прояснилась. Мы можем отправляться завтра, — сказал Шигеру.
— Я должен тебе сказать еще кое-что, Шигеру. Ты потряс меня тем, как долго держал в секрете связь с госпожой Маруямой. В купальне я слышал одну шутку, из которой можно сделать вывод, что это больше не тайна.
— Что ты слышал?
— Один мужчина, натирая себе спину, сказал девушке, что господин Отори в городе с будущей женой, а она ответила: «И с нынешней». Многие рассмеялись, словно поняли смысл ее слов, и продолжили разговор о госпоже Маруяме и отношении к ней Йоды. Конечно, пока мы на территории Отори, люди восхищаются тобой, и им по душе эта сплетня. Она лишь увеличивает уважение к Отори и наносит оскорбление клану Тоган. Есть все основания повторять шутку, пока она не достигнет ушей Йоды.
На лице Шигеру отразились одновременно гордость и сожаление.
— Йода может убить меня, — сказал он, — но не в его силах изменить тот факт, что она любит меня, а не его.
— Ты влюблен в смерть, как и все твое сословие, — произнес Кенжи с такой злостью, какой я в нем никогда не замечал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
