шестьсот лет точно с ним так никто не разговаривал. Но зарубить к первородным духам только что спасенную Огненную деву рука его все же не поднималась.
Значит, будет выплескивать свои чувства другим способом…
Битали понял, что вот-вот в рейтинге Юлианы появится еще одна строчка. А также то, что с девушкой все в порядке, можно не беспокоиться. В утешениях не нуждается. Посему потомок Темного Лорда повернулся к сраженному хранителю, расстегнул поясную сумку, вытянул оттуда тонкую сверкающую цепочку.
– Трунио! Трунио, трунио! – взялся он за работу, сперва смыкая и сшивая кольцо, потом вскрывая слой земли и добираясь до лопнувшего Сердечного камня.
Битали управился даже быстрее, чем ожидал, после чего с интересом посмотрел на ряды латников, все еще стоящих с мечами и копьями напротив редкой цепочки северян.
– Честь и справедливость! – салютуя, вскинули клинки воины. – Слава Темному Лорду!
– Честь и справедливость! – ответил Кро, пока еще ничего не понимая, но немного успокоившись.
От сверкающих сталью рядов отделился воин в странном доспехе, словно собранном из вертикально склеенных сосулек, пошел к нему.
– Куница, Битали! – закричали хором Анита и Надодух.
Сражение кончилось минуты назад, но влюбленные уже успели соединиться. Поспешили убедиться, что с нареченным супругом все в порядке, не ранен и не оглушен.
– Не ловите ее, пусть бежит! – поднял руку Битали.
Стремительный рыжий зверек молнией промелькнул между ног варваров, промчался мимо обнимающихся Горамник и недоморфа, перемахнул щит Битали, промчался по обмякшему телу и остановился, опустив острую мордочку в капюшон. Вскоре оттуда послышался стон, хрип, мантия зашевелилась – а зверек задрожал, вытянулся, еще, сильнее и сильнее, теряя шерсть и втягивая хвост, и через несколько секунд на ожившем хранителе возникла обнаженная девушка.
– Дубус! – махнул рукой Кро, наклонился и поднял слабую, еле шевелящуюся Генриетту, притянул к себе, спрятал за спину.
Дубус на его призыв не отозвался, но кто-то из варваров накрыл плечи несчастной курткой, легко способной заменить обычному человеку плащ, подхватил на руки, позволил обнять себя за шею. Понес прочь.
Хранитель зашевелился, присел. Вытянул руку:
– Уоллес! Подлый предатель! Как ты посмел?
– Если честно, профессор, то махать мечом больше семисот лет подряд несколько утомительно, – похлопал по рукояти сабли наемник. – Я уже давно подумывал прикупить где-нибудь в глуши дом с виноградником, забросить перевязи на гвоздь и жить в свое удовольствие, тихо и безмятежно. Пить вечером вино из собственного погреба, целовать молодую красивую жену, – с этими словами он почему-то обнял за плечо Юлиану, – плевать в потолок, греться у камина, засыпать в широкой и мягкой постели и просыпаться в ней же. Но как осуществить такую мечту в мире, где даже право плевать в потолок обязательно придется выбивать мечом у соседних графов и баронов? Так вот, профессор… Когда сегодня наш буйный Битали не стал предавать друзей, я подумал: а почему бы и нет? По законам Темного Лорда, за мой покой будет отвечать он, а не я. Так почему бы не подсобить пареньку в столь прибыльном для меня предприятии?
– Продажная шкура! – сплюнул Бронте. – А ты, Рабиа? Я вытащил тебя из помойки, я научил тебя всему, что ты знаешь, и дал тебе все, чего ты добился. Как ты посмел поднять на меня свой меч?!
– Ты подобрал меня из помойки, Артур, и на тысячу лет сделал своим рабом. – Один из копейщиков колледжа снял шлем, и под ним открылось тонкое лицо араба. – Разве я не отработал свою благодарность? Сегодня впервые за шестьсот лет Темный Лорд не изменил тем, кто ему поверил. И я подумал: а почему бы и не рискнуть? Согласись, сегодня появился хороший шанс сделать мир правильным.
– А ты, Саур! – обратился профессор к воину в «ледяном» доспехе. – Разве ты не поклялся мне в вечной верности?
– Тебе клялся не я, хранитель, – покачал головой латник. – Тебе клялся мой господин. Тебе клялись все эти барончики и графчики, что развлекались войнами и поединками, умирать и проливать кровь на которых приходилось нам. Они любили войны? Мы намотали их кишки им же на шеи. Это и есть война. Надеюсь, им понравилось.
– Ты предал не меня и не их, Саур! – закричал Артур Бронте. – Ты предал саму свободу!
– Да подавись ты своей свободой, старый хрыч!!! – зло оскалился латник. – С ушей сними и в зад засунь! Все мы, воины магических родов, уже давно порешили, что лучше один раз пролить кровь за Темного Лорда, да потом жить в покое и благополучии, нежели по Хартии твоей каждый год вспоротые животы штопать. Раньше таких шансов не было. Но теперь все, Бронте, все! Темный Лорд больше не предает. Теперь мы пойдем до конца! Честь и справедливость, падаль!
– Ничего у вас не получится! – медленно выпрямился во весь рост профессор Бронте. – Жалкие трусливые рабы! Вы все сдохнете! Вы обратитесь в мясо! Ваши души будут растерты и развеяны, а сами вы истерты из памяти! Думаете, предали меня, и все обойдется? Нет, подлые твари, все вы обречены! Хранители все видят, все знают. Они отомстят, они уже собирают армии, они уже готовят поход, они придут и убьют вас всех! Переломают кости, порежут на куски, соберут в кучу и сожгут, только пепел и останется! Прощайте, мертвецы!
Директор колледжа быстро сунул руку за пазуху, выдернул костяное кольцо с вписанной в него руной и с силой сжал, ломая и выпуская спрятанное в амулет заклинание. Его тело затрепетало, приподнялось, но тут надетое поверх мантии на шею толстое железное кольцо покраснело, впитывая заклинание, и тут же остыло, когда профессор Бронте упал обратно на землю.
– Что это? Что происходит? – Хранитель схватился за кольцо, нащупал прикованную к нему цепь.
– Месяц назад я беседовал с перволюдьми, мсье Бронте, – спокойно поведал Битали Кро. – Знаете, что они мне сказали? Они сказали, что жизнь тоже может быть проклятием. Я не в силах вас убить, профессор. Вы сами позаботились об этом, выбрав тотемником мою подругу. Признаю свое поражение. Похоже, вы будете жить вечно.
Юный маг отступил, взмахнул палочкой:
– Трунио! – и под директором школы разверзлась пропасть.
– Нет! – Бронте замахал руками, каким-то чудом удерживаясь на весу. – Будьте вы прокляты!
Ричард Уоллес, профессор Рабиа, латник Саур вытянули палочки, нацелили на хранителя:
– Леви!
Под давлением тройного заклинания Артур Бронте погрузился вниз на всю длину цепи, и Битали движением ладони придал лугу первозданный, чистый и ровный вид, без единого следа минувшего сражения. На этот опрятный луг вышли мужчина и женщина, окровавленные и в изрядно подранной одежде. Опустились на колено, склонили головы:
– Прими наше раскаяние, Темный Лорд! Прости, мы не
