вслушиваясь в мятежные звуки грозы, шум грома, напоминающий раскаленные удары меча, сильнее ощущая покалывание ветра на ладонях и щеках.
— Алиса, скажи, мы вернемся домой?
Ее молчание обожгло грудь, заставляя дышать глубже, чтобы справиться с эмоциями. Кровь закипала внутри, несмотря на ветер — холодный, дикий, неудержимый. Его свобода в этом мире казалась безграничной, он блуждал по комнатам Дома и долине, проникал меж застывших деревьев на горизонте и играл с алыми, как пожар, волосами Вестников.
Алиса
Арон и Хариса стали настоящей проблемой для тех, кто не считал Еву провинившейся хоть в чем-либо. На все возникающие вопросы Принц отвечал одним коротким предложением: «Мы здесь из-за новой дочери Гекаты — Евы».
Некоторые Вестники поверили в то, что она являлась причиной их «заточения» в Доме Луны, тройняшки вместе с Владимиром прислушивались к Принцу и Харисе, которая с самого приезда стала устанавливать в Доме собственные правила.
— Я не намерена терпеть здесь котов, — выпалила девушка в столовой, наблюдая за тем, как Глаз мирно спал на полу возле стола, а после вышла из комнаты, с силой захлопнув дверь.
— Я не могу больше это слушать, — Ярлина подошла к Алисе, которая заваривала себе кофе на кухне.
— О чем ты?
— О том, что они говорят про Еву. Я не верю, что она чужая.
Девушка встала рядом с Алисой и взяла еще одну кружку, кинув в нее ложку сахара и кофе, а следом залив все кипятком.
— Что об этом думает твой муж?
— Он не знает, что делать. Мы не обязаны слушать Харису — она никто нам.
— Но обязаны Арона.
Ярлина недовольно фыркнула.
— Мы действительно ничего не станем предпринимать?
— А что мы можем? Он — Принц, — Алиса вздохнула, осматривая пустое помещение.
— Я не понимаю, чего он хочет и зачем он привел Вестницу из другого круга, когда есть ты.
Уголки губ Алисы дрогнули, но не успела она ничего ответить, как в комнату вошла Марго. Ее растерянный вид привлек внимание девушек.
— Что-то случилось?
— Я ищу Филиппа, — Вестница убрала прядь волос за ухо, ее руки слегка тряслись.
— У тебя все в порядке? — Ярлина осмотрела ее с ног до головы.
— Он должен был помочь мне отнести еду из оранжереи в комнату, — призналась Марго.
— Я могу, если хочешь, — отозвалась Алиса и подошла ближе, в ответ получив одобрительный кивок.
Возле лестницы, ведущей в подвальные помещения, облокотившись на стену, стоял Филипп. Заметив подходящих к нему девушек, он выпрямился и вытащил из кармана ключ от оранжереи.
— Филипп, — Марго замерла, остановившись в паре метров от него, — я искала тебя.
Мужчина нахмурился, но спустя мгновение его лицо озарила ухмылка.
— А я ждал тебя здесь.
Вестница молча смотрела на него какое-то время, после чего обернулась к Алисе.
— Может, в чем-то Арон и прав, как считаешь?
— Насчет чего?
— Насчет Евы.
Алиса едва сдержала нервный смешок, переводя взгляд на мужчину, выражение лица которого было заинтересованным, но напряженным.
— Если ты о том, что мы сейчас здесь из-за нее, то я не считаю, что она хоть в чем-то виновата.
— Значит, виновата Мария?
Филипп мягко коснулся талии Марго, оставаясь безучастным, но явно не желая продолжать этот разговор.
— Не стоит усугублять и без того тяжелую ситуацию, — Алиса обратилась к обоим, но смотрела в это время на мужчину, — я не дам ее в обиду, и ты прекрасно меня понимаешь. Ты сам в последнее время стал серьезнее и суровее, потому что несешь ответственность не только за себя.
— Да, я люблю свою племянницу, и ты тоже ее любишь.
— Я говорю не о Еве, — она покачала головой и махнула рукой в сторону Марго.
Вестник замолчал и крепче прижал ее к себе, не отрывая взгляда от Алисы. Его глаза потемнели, а стальные пальцы сжались на талии девушки.
— Да.
Марго ощутила волну жара, прошедшую по телу, воздух вокруг стал горячим, вызывая неприятные мурашки. Вестница закрыла глаза, избегая зрительного контакта, и повернула голову в бок.
Алиса улыбнулась и молча подошла к двери, распахнув ее, но на мгновение остановилась, обернувшись к паре.
— Твоя любовь сейчас нужна им, и я верю, что ты поступишь правильно.
Оранжерея была похожа на цветущий сад под землей. Она находилась в подвале, под Домом, освещенная ультрафиолетовыми лампами и спрятанная от лишних глаз. Здесь пахло сыростью и спелыми плодами.
Сад не выглядел заброшенным — множество растений в больших и маленьких горшках стояли на полу и настенных полках, в углу лежали мешки с картошкой, а рядом с ними на подставке друг на друге находилось множество корзин, предназначенных для того, чтобы можно было беспрепятственно собрать необходимое количество еды за раз.
Марго ушла в другой конец оранжереи и начала собирать все, что только видела, следом к ней присоединился и Филипп, накладывая в корзину сначала овощи, а следом и фрукты. Алиса помогала им. Никто ничего не говорил, сохраняя тишину, нарушаемую лишь шелестом листьев и ветвей.
— Все окончательно вернулись в человеческий облик? — Алиса подошла к мужчине и высыпала грозди винограда в одну из его корзин.
— Думаю, да, — он взял в руки несколько наполнившихся тар и посмотрел на Марго, которая стояла к нему спиной, — ты готова?
— Уже иду, — она обернулась, держа в руках небольшую миску со свежими помидорами.
— Я останусь здесь на какое-то время, хочу собрать еще немного ягод, — Алиса взглянула на Марго, прежде чем вновь обратиться к Филиппу, — дашь мне ключ?
— Без проблем, — Вестник улыбнулся, и, прежде чем уйти, вставил его в замочную скважину.
Марго
Они шли по коридору молча, пока Марго, наконец, не решилась заговорить, открыв дверь спальни и проникнув в помещение вместе с Филиппом.
— Ты сказал, что… — девушка не успела договорить, как мужчина остановился, глядя ей в глаза.
— Да, сказал.
Она посмотрела на него на мгновение, после чего опустила глаза и провела рукой по волосам, убирая прядь за ухо. Эмоции затмевали разум, Марго не знала, что сказать. Неловкая пауза затягивалась, когда Филипп поставил их чаши на подоконник и сделал шаг ближе к ней, беря за руку.
— Я не буду клясться тебе в любви, — начала она и дернулась, но он лишь крепче прижал ее к себе.
— Я знаю.
— Я не собираюсь говорить о любви вовсе, — Марго подняла на него глаза, — я не хочу делать тебя своим, заставлять чувствовать тебя обязанным мне из-за моих чувств.
Она уже не чувствовала пальцев, которые обхватывали его ладонь, костяшки онемели, и девушка опустила руку, но Филипп перехватил ее и сжал еще крепче.
— Ты не
