позе, в какой и был, когда я уходила. Я склоняюсь над ним и целую в щеку. Тиган слегка вздрагивает, но не просыпается.
– Моя львица…
Я тихо хихикаю.
– Прости, детка…
– Ничего страшного, – шепчу я в ответ.
На самом деле я даже не совсем понимаю, за что конкретно он просит прощения. Но, что бы там ни было, это ничто по сравнению с тем страхом, что я испытала, когда он молча вернулся вчера вечером и хлопнул дверью у меня перед носом. Как только вернусь из неотложки, остаток ночи проведу с тобой, Тиган Доу.
Мне его не хватает, я была слишком далеко от него весь вечер и полночи, черт возьми.
Я спускаюсь вниз. В прихожей хватаю сумку и пальто и сажусь к отцу во внедорожник. Двигатель уже заведен, и в машине довольно тепло. Папа давит на газ, и вскоре мы оказываемся на абсолютно безлюдном мосту. В больнице все происходит быстро. Час на несколько швов – это действительно недолго.
На обратном пути я рассматриваю проплывающий мимо пейзаж. Эффект от спрея-анестетика постепенно ослабевает, и я начинаю ощущать боль. Я сглатываю ком, образовавшийся в горле. Он сделал это неспециально. Но я все равно испугалась, очень сильно испугалась его. Буквально на долю секунды.
– Я так и знал, что это плохая идея.
Папа произносит эти слова так резко, словно долго вынашивал их в себе и не решался сказать вслух. Я молчу. Зачем ему перечить? Он все равно не будет меня слушать. Впрочем, я прекрасно знаю, что мое молчание не помешает ему говорить. Тиган за свое молчание часто расплачивается.
– Не знаю, что там между вами происходит, но с завтрашнего дня – все!
Я сжимаю зубы и решительно отворачиваюсь к окну. Невозможно найти силы на какой-либо ответ. Я устала бороться с собственным отцом. И на сегодня уже хватит проблем. Все, чего я хочу, – это спрятаться под теплым одеялом в обнимку с Тигом.
– Он будет спать внизу и сам добираться до лицея.
– Что? Но ты же…
– Дай мне договорить, Елена. Я делаю это ради вас, а не назло вам. Он и так расстроится, когда увидит твое состояние, тем более что ты ему очень сильно облегчаешь жизнь.
Это правда, Тиг будет винить себя. Хотя мне сложно представить, как именно он будет реагировать: продолжит играть в молчанку или, наоборот, заговорит со мной?
– Я прекрасно вижу, что Тиган очень тебе помогает, что тебе стало гораздо лучше с тех пор, как он переехал к нам, но ты должна понять, что… что он к этому не готов. Ему еще через многое нужно пройти. Посуди сама: ты помнишь, что случилось вечером в разгар ужина из-за какой-то футболки? Я забочусь об этом мальчике как о собственном сыне, но он жесток. И если я не смогу тебя защитить, то буду всю жизнь жалеть об этом. Ты – моя дочь, и такова моя роль.
Я издаю короткий смешок. Защитить меня? Так же, как ты защищаешь меня от Джейсона? Нет. От него меня защищает Тиг, хоть пока и не знает об этом.
– Елена, я говорю сейчас очень серьезно. Ты знаешь, что произошло с Тиганом ночью?
– Нет, ему приснился кошмар и…
– В возрасте одиннадцати лет он жил в приемной семье. Милерз. Отец пил и, очевидно, избивал даже своих собственных детей… Ты понимаешь, о чем я? Тига там не щадили.
Мои волосы встают дыбом, я сжимаю зубы. Не могу перестать представлять себе, как все это выглядело, и это ужасно.
– Однажды отец убил жену и сына, забил до смерти.
– Что? А Тиг?
– Он был там, все видел, и до сих пор непонятно, как ему удалось сбежать. Его нашли на улице через две недели, одна нога была сломана в двух местах. Натали рассказала мне, что с тех пор он не произнес ни слова, ты понима…
– Он выпрыгнул в окно.
– Что?
– Он рассказал мне об этом. Тиг выпрыгнул и хотел добраться до Натали, но забыл, где она живет, поэтому потерялся…
На мгновение воцаряется тишина. Мы сидим в машине, уже припаркованной около дома. Почти шесть утра. И отец произносит слова, которые окончательно будят меня.
– Дай ему время, чтобы… скажем так, сжиться с тем, что он только что вспомнил. Ему нужно побыть наедине с собой. Думаю, из-за этого Дня благодарения он не получил никакой передышки.
Я не могу, он мне нужен. Только благодаря ему мне и удается выживать.
– Я… я ему нужна, – таков мой единственный аргумент.
– Нет, ему нужно поговорить с Натали. Это она – его доверенное лицо, его мать. Он ведь сам ее звал сегодня ночью. Оставь его в покое на время, он так зациклен на тебе, что забывает про самого себя.
Черт, приходится признать, что отец, кажется, прав. И то, что произошло сегодня ночью, – тому доказательство. Тиг был совсем не готов вспоминать такое.
– Я знаю, для тебя это сложно. Я понимаю. Твоя мать напомнила мне, сколько можно натворить глупостей, когда ты молод и влюблен. Я тоже через это проходил, представь себе. Когда я был в твоем возрасте, я творил жуткие безумства, лишь бы привлечь внимание девчушки, которая горделиво делала вид, будто не замечает меня, поэтому мне понятно твое желание помочь Тигану. Но, к сожалению, на текущий момент у тебя нет для этого средств.
В машине опять наступает тишина. Еще одна слезинка стекает по моей щеке.
– А эта девушка заметила тебя в итоге? – спрашиваю я.
Отец издает смешок.
– Конечно! Я на ней женился. Правда, гораздо позже. Я к тому моменту стал умнее, да и симпатичнее… Хотя, наверное, главная причина все же в том, что я стал богаче. Но я вру себе об этом с тех пор, как ты родилась.
У меня получается посмеяться над папиной шуткой.
– Я не собираюсь выходить за Тига. – Я вздыхаю.
– Уж точно нет.
Я бросаю на папу мрачный взгляд.
– По крайней мере, не прямо сейчас, ладно? Побудь еще немного моей маленькой девочкой, пожалуйста.
Я лежу в своей кровати. Папа прав: Тигу нужно время. На него навалилось столько всего, и я вижу, что у него все хуже и хуже получается контролировать ситуацию. Возможно, отчасти я согласилась с отцом, потому что, когда я встречусь с Тигом в ясном уме, мне придется давать ему объяснения по поводу Джейсона, а я не знаю, как мне это сделать. Этот разговор неизбежно закончится криками, ударами кулаком о стену и бесконечными слезами.
Поэтому, чтобы всего этого избежать, и из-за того, что я
