- А их едят? - выдохнула я, припоминая вкус палочек.
- Нет, а почему спрашиваешь? - Сунир прищурился.
- Едят лягушачьи ножки от "Крим-прим", - выдала Юла. - Мама привозила их на ужин.
- Это которые продаются в Южном порту вашей планеты? - мелкая кивнула. - Нет, то искусственное мясо какой-то рыбы.
Фух, у меня от сердца отлегло. Эту прыгающую бяку я не ела.
И на том спасибо!
Мы пошли дальше, но Юла сразу же отстала. Как я и говорила, она не привыкла ходить быстро. Развернувшись, миранец молча поднял её на руки и усадил на согнутый локоть.
- Дядя Сунир, а можно я тебя пока папой буду называть, ну чтобы всё думали будто...
- Нет! - грубо рявкнула я, перебивая дочь.
- Да, Юла, можно, - улыбнувшись, капитан устроил удобнее мою девочку и, игнорируя моё возмущение, пошёл дальше.
- Я сказала нет, - рявкнула я, - у моей дочери нет папы.
- Раньше не было, а теперь есть, - усмехнулся он.
Юла расцвела, как всё эти цветочки вокруг. От злости у меня затряслась нижняя губа. Неужели он не понимал, что делает. И как больно потом будет моей крохе.
- Ты улетишь, а она...
- Останется со мной, - закончил он за меня фразу. - Так же, как и ты, Криста.
- Что?
- Вы мне понравились. А раз вы одни и так непростительно никому не нужны, то я решил забрать вас себе.
- Что? - я его слышала, но не понимала.
- Детка, успокойся. Прикрой ротик и перебирай ножками вон в том направлении.
И всё. Судя по его лицу, разговор был окончен. Но как бы ни так.
- Да что за бред ты несёшь, миранец?
Он спокойно пошёл вперёд.
- Сунир?
- Вот видишь, мы уже и по именам друг друга называем.
- Ты оставишь нас на БорГэ? - допытывалась я.
- Да, оставлю, - миранец утвердительно кивнул.
- Тогда какого?
- Секрет, малыш, - Сунир развернулся. - Ну, так ты с нами?
- Ну ты и козёл, - прорычала я в растерянности и бессилии.
- Нет, - он громко засмеялся, - я непохож на того рогатого, и бороды у меня нет. Котик я. Котик! Да, Юла?
- Да, папа.
Подняв руку, махнула ею и поняла, что я тут в меньшинстве.
В благоразумном, адекватном, но меньшинстве!
Мы вошли в небольшое квадратное здание, выложенное из камня.
- Это пещера? - шепнула вопрос доченька.
Мне тоже показалось это странным. Здания строили из сверхпрочного пластика, или из металла варили, как у нас. А вот из булыжников строить - это ещё догадаться нужно.
- Нет, Юла, это здание - пограничный пункт. Тут нас отметят и дадут нам пропуск на планету.
- Но тут всё из камня, - продолжала удивляться она, ну и я вместе с ней.
- Он особенный, его специально делают на больших космических заводах. Ловят гигантские астероиды и перемалывают их в мелкие камешки, - Сунир умел интересно рассказывать, я заметила за собой, что внимательно его слушаю. - Потом из них вытягивают все металлы, а отходы склеивают вот в такие вот кирпичи. Они очень крепкие и недорогие.
- Умные дяди,- похвалила Юла омхов.
Стоящий у небольшой двери мужчина в форме услышал последние фразы и улыбнулся. Ему явно пришлись восхищения маленького человека по душе.
Остановившись, Сунир притянул меня к себе и шепнул на ухо.
- Я сейчас туда зайду, с ними потолкую. Потом вы. Сама понимаешь, я ничем не могу подтвердить ваши личности. Поэтому чтобы там не спросили - просто говори "да", или делай непонимающий вид и смотри на меня. А я соображу, что ответить.
- Нас могут не пустить?
- Если ты будешь везде поддакивать мне - пустят.
- Я поняла, - кивнув, я отстранилась.
Как и сказал Сунир, его вызвали первым. За ту пару минут, что он отсутствовал, я вся извелась.
Потом и нас завели в небольшую комнату. Смерили датчиком температуру, действительно выдали три леденца. И в последнюю очередь вбили наши имена в маленькие карточки. При этом я вдруг оказалась Кристой ми Сол. Конечно, меня это удивило, но я промолчала. Возможно, Сунир утаил о кое-каких традициях местных жителей, поэтому я и стала вдруг ему родственницей, а Юла ещё и при всех назвала папой.
Регистрирующий спрашивал моё имя, девичью фамилию, кем мне является Юла, миранец. Муж ли он мне? Я на всё кивала и говорила "да".
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Значит, так надо.
И всё же фамилия смущала.
Но, что я знаю о местных традициях?!
И тут до меня дошло, что одинокая женщина в компании капитана тягача может быть только портовой девицей.
Мне тут же полегчало.
А я уже накрутила себя.
Вот вредный хвостатый! Ну и сказал бы, что здесь одинокие дамочки с детьми не приветствуются. На многих планетах иных рас практиковался строгий патриархат.
Глава 38
Растерянно поглядывая в разные стороны, ощутила себя настоящим ребёнком.
Мы ещё не успели даже пройти через главные врата ярмарки, а я уже получила впечатлений на всю жизнь. На площади перед входом расположились торговцы экзотическими животными. Из всего разнообразия пёстрых птиц, ящериц, змей, черепах, пушных зверьков я смогла распознать только крысу и то не сразу. Здесь они были не серыми, а с забавной голубой шёрсткой.
- Я в детстве котёнка у мамы просила, - не знаю, зачем я это произнесла, но воспоминание как-то само по себе вспыхнуло в моей голове. - К нам ярмарка заехала. Редко такое бывало. А там котята земные, чёрненькие. Они так забавно пищали. Но стоили столько, что маме дурно стало. Тогда я и поняла, что всё в этой жизни очень дорого. И если ты хочешь себе котёнка, то иди и паши все двадцать восемь часов в сутки.
- А у меня хромик был, на вашу крысу чем-то похож. Самочка, окрас необычный жёлтый. Своей смертью померла и была с почестями отправлена в открытый космос, - Сунир почесал подбородок, - вот будет дом, будут и котята. А на корабль живность я не пущу.
- Да у меня и денег на это нет, - рассмеялась я. Ну какие нам крысы, хромики да котята сейчас. Самим бы куда приткнуться.
- Даже на птичку? - Юла подняла голову и глянула на меня таким взглядом, что сразу стало понятно: или мы немедленно отсюда удираем, или мне придётся искать самую дешёвую птаху, а это было неприемлемо.
- Без птичек, милая, - я ласково погладила её по макушке, желая смягчить отказ.
- Пожалуйста, - протянула она жалостливо, - ну, может, самую маленькую.
- Юла, - мой голос звучал строже. - Это дорого. Понимаешь? И куда нам её? Вот сделаем тебе операцию, осядем где-нибудь в хорошем месте. И первое, на что мы накопим, - будет птичка.
Она упрямо поджала губы.
- Ты также про магноскейт говорила, - сложив руки на груди, моя малышка скуксилась.
- Неправда, - я подняла указательный палец вверх, - магноскейт купим, когда ты станешь старше. И главное, будешь здоровой. А птичка будет, честно-пречестно. Я обещаю, доченька. Но не сейчас.
По глазам видела, на уговоры она не дастся. Ну не тащить же её волоком отсюда. Я уже и пожалела, что вообще сунулись на эту ярмарку. Не видела она этого всего, и не нужно пока было. Вот как теперь выкручиваться?
- Ну, мама, а вдруг мы больше сюда не прилетим, - Юла упрямилась.
- Купим на другой планете, - я попыталась взять её за руку, но куда там, она вырвала ладонь. - Ну, милая, у нас даже дома нет. Подумай, куда нам зверюшку?
В её глазах заблестели слезинки. Она обдумывала мои слова. Я уже было обрадовалась, что смогла найти нужные аргументы, как она еле слышно прошептала, поглядывая на Сунира:
- Мама, а давай вернёмся домой. Тогда и птичку можно. Я не хочу больше путешествовать, хочу в наш дом и в приют к мисс Вонг. Полетели обратно, пожалуйста.
Растерявшись, не знала, что ей ответить. Как объяснить ребёнку, что она умирает, и домой нам путь закрыт. Сунир молчал и не спешил мне на помощь. Напротив, он внимательно слушал наш диалог.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Юла, - подбирая слова, я постоянно сжимала руки в кулаки, - если мы вернёмся, то тебя у меня заберут. Опека прознала о нас. Тебя поместят в закрытый интернат и никогда больше мне не отдадут. Никогда, милая. Нам нельзя назад, только вперёд. Всё у нас будет. Вот увидишь. Разве я обманщица? Я найду работу, даже две. А если повезёт...
