— Нет, нет, нет! — Кричал Стервец неподдельно скорбным голосом. — Изверги! Садюги! Эксплуататоры!
Я спокойно смотрела как он тычет в мою сторону копытом, второй лапой нежно прижимая к груди кусок жареной индюшки.
— Стервец, не вынуждай меня…
— Но… но… а как же завтрак и все такое?
— Завтрак???!!! — Я оглядела разбросанные по полу остатки еды, пустые банки из-под варенья, крошки печенья на мохнатой шкуре мракобеса и наконец несчастных поваров, пытающихся под шумиху спрятать остатки былой роскоши.
— Эй! Эй! — Отвлекся от меня Стервец- Куда говядину понесли? Я спрашиваю, КУДА понесли говядину? Немедленно положите на место! Ничего нельзя без присмотру оставить, честное слово. Того и гляди сопрут. И… и вообще, дайте ее сюда!
— Стервец! Хватит! Мы должны ехать. И, кстати, я твоя хозяйка, и ты должен меня слушаться!
— Я же говорю: эксплуататор. — Доверительно поведал он запуганным поварам, кивая в мою сторону, но таки нехотя поднялся с места и двинулся к большому мешку (видимо из-под картошки), валявшемуся в углу кухни. Я недоуменно следила за мракобесом.
— Что?! — Возмутился он, заметив мой неподдельно изумленный взгляд, — что ты так на меня зыркаешь? Ты же не хочешь, чтобы мы отправлялись в путь без продовольствия!
— Я уже вообще не уверена, что хочу отправляться в путь, тем более с таким сомнительным попутчиком!
— Ну и отлично, — Заявил мракобес, вольготно растягиваясь возле мешка, послужившего причиной спора, — Езжай без меня!
— Что? Зверек, а ты не оборзел? Быстренько оторвал свой потолстевший зад от пола и снарядился в дальнюю дорогу! А не то…
— Эй, эй… Полегче… Скажи, Гредия, — Начал он проникновенным голосом, — ты же ведь принимала сегодня снадобье из бутылочки? Да?
— Нет! — Рявкнула я. — И я готова на любые зверства!
Сборы были закончены в рекордно короткие сроки, уже через три взмаха моих ресниц запуганные повара сами подняли злополучный мешок и водрузили его на спину ослику, копытца которого забавно разъехались, но после сложного волевого усилия пригнулись к земле и выразили готовность к длительной эксплуатации.
— Подарок от заведения! — Криво улыбаясь пояснил повар, навьючивая на маленького нахала еще один мешок.
— Удачи вам, госпожа! Да пребудут с вами боги! — Провожал нас нестройный хор голосов.
Путь лежал на восток…
Эпилог. Портрет.
Художника обидеть может каждый.
Но не каждый может избежать его мести…
Пикассо
Голова была немного опущена вперед, челка падала на лицо, размывая очертания. Но взгляд из-под чуть насупленных бровей все равно заставил мои колени пару раз явственно встретиться друг с другом и с боковыми стенками кафедры, за которой в данный момент я стоял. Мысль, еще недавно назойливо вертевшаяся в голове, позорно сбежала, оставив после себя звенящую пустоту. Я откашлялся и посмотрел в конспект лекций. О чем я тут только что говорил? Мысль так и не появилась. Я еще раз откашлялся. Пустота… И зачем я только поднял глаза от потемневшего свитка?!. «Да, потому и поднял»- ответил я сам себе, — «что почувствовал посторонний взгляд на своей непримечательной фигуре».
Адептка, чей взгляд и не давал мне сосредоточиться, тоже напряженно застыла на второй парте, сжимая в побелевших пальцах карандаш. Со стороны мы, наверное, напоминали знаменитую картину прошлого столетия «Василиск, увидевший себя в зеркале».
— Э-э-э… на чем это я остановился? — Жалко проблеял я, все силы прилагались к усмирению непокорных коленок.
— На маге, пришедшем к вождю племени гатхи… Это в эпоху Сяу произошло… — Услужливо подсказала Прекрасная Мишель.
— Ах, да, конечно… — Ответил я и вновь замолчал.
Попробуем зайти с другой стороны. Я тоже уставился на вышеупомянутую адептку и задал ей какой-то дурацкий вопрос по теме лекции, с трудом, правда, припомнив ее фамилию и так и не вспомнив имя.
Взгляд не изменился. Вопрос повис в воздухе, и, когда тишина стала не просто звенеть, а бить набатом, твердо сжатые губы, наконец разлепились, и на дурацкий вопрос последовал не менее дурацкий ответ. Группа счастливо захихикала. Ну, все ясно, я здесь воспринимаюсь навроде ярмарочного потешника, а ведь это все мое стремление сделать лекции интересными для всех адептов. Но давненько меня не выставляли таким дураком…
Не знаю, показалось мне или нет, но в глубине черных глаз зажглись красные огоньки. Сейчас если еще и клыки полезут, то я первый с грозным воплем «Спасайся, кто может» в окно сигану. Может быть, кто-то и спасется.
Обруч, сжимающий грудную клетку в тиски, внезапно исчез, я счастливо отбросил со лба волосы и четкой скороговоркой продолжил лекцию. Взгляд, державший меня в напряжении последние десять минут переместился на парту. Зато с нервирующего меня места раздалось противное шорканье карандаша по бумаге. В надежде разрядить обстановку, я рассказал бородатую историю про старого мага и принцессу, которой пришло в голову учится магии… Честное слово, зря я это сделал. Скрип карандаша прекратился, зато вернулся взгляд, причем, по-моему, еще напряженнее. Я почувствовал себя раздетым до скелета, но адептка, видимо, не собиралась останавливаться на достигнутом, продолжая методично разбирать меня на атомы и молекулы…
От дальнейшей экзекуции меня спас звонок. Я так не радовался этим дивным звукам со времен школьной скамьи. Выскочив за дверь, я набрал приличное ускорение и, не чувствуя под собой ног, в считанные секунды долетел до кафедры, где наконец перевел дух, привалившись спиной к двери.
С той стороны осторожно поскреблись. Пришлось открыть. Вопль из меня почему-то не исторгнулся. С трудом подавив сиюминутный порыв тут же ее захлопнуть, я пригладил, вставшие было дыбом волосы, и взял у адептки курсовую. От названия научной работы мне захотелось завыть в голос и залезть под стол, а еще лучше в магический сейф декана факультета. На обложке значилось: «Использование пыток в системе дознания вампирьей общины, применительно к представителям разумных рас. Описания. Материалы. Методы». Торопливо приняв курсовую, я бросил ее на стол и поскорее запер дверь, но настырный взгляд, казалось проникал и сквозь толщу стали, обитой деревом веселенькой расцветки. Взгляд еще немного побуравил дверь и, наконец, удалился восвояси.
— Серега, твоя минералочка? — Заикаясь, спросил я.
Сегрей Упыренко, представитель теперь немногочисленной расы упырей, преподавал, магию востока, впрочем, надо бы отметить, что в данном предмете никто не разбирался, поскольку магию востока могли использовать только коренные жители Востока, а Упыренко наоборот происходил с Западной части континента. Но он не терялся, и проводя время в библиотеках находил теоретические раскладки древних восточных заклинаний, которыми потом грузил без зазрения совести бедных адептов. Он на мгновение оторвал взгляд от мятой и исчерканной курсовой работы симпатичной адептки, сидевшей рядом, и, незаметно от нее облизнулся, пройдясь взглядом по ее шее, кивнул:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
