известно и полиции, равно отобрал у меня омскому генерал-губернатору паспорт, полученный от Московского военного губернатора и свидетельство, полученною мною от Симбирского губернатора, посему благоволите мне показать оные, равно нельзя ли показать мне и отобранный в Капале паспорт, полученный мною из города Одессы, эти паспорт[а] известны и самому Господину генерал-губернатору. В Петропавловске и Кокчетаве о[с]уждали и возненавидели меня за то, что я был в Русском Иерусалиме и молился о Государе и за то будто бы мне приложили знаки на руках и за что будто бы я хотел быть у них ахуном. По[с]ему приношу просьбу его Высокопревосходительству Господину генерал-губернатору, если не будет противно закону, обо всем этом произвести ра[с]следование, на что и ожидаю резолюцию до воспоследования по делу моему решения. К сему прошению, содержащийся в омском остроге ташкентский торговец Мухаммед Шариф Мансуров руку приложил. 1855 года декабря 12 числа.
Перевел коллежский асессор Габбасов
Оригинал прошения на татарском языке. ГИАОО. Ф. 3. Оп. 3. Д. 3644. Л. 303 с об.
ГИАОО. Ф. 3. Оп. 3. Д. 3644. Л. 300–302.
Документ № 4
Командиру отдельного Сибирского корпуса
и генерал-губернатору Западной Сибири, Господину Гасфорту
Ташкентского торговца
Мухаммед Шарифа Мансурова
Нижайшее прошение
Соколовской волости деревни Мавлюд мулла Сагид Госманов, объявляя мне, что он имеет достигшую совершеннолетия дочь девицу Гайни Джемаль, настоятельно требовал от меня взятия ее в замужество, устращивая при том, что в случае отказа с моей стороны, он подвергнет меня какой-либо беде, по[с]ему я и вынужден был исполнить его просьбу, отдав в калым разного имущества на 300 рублей, кроме прежних 500 рублей и халатов. Все это происходило при старце той же Мавлюдовой деревни Габдулвахите Зинатдинове, Казанской губернии, Чарской округи деревни Кышмал – старце Сулеймане Бекходже Байбулове и других, которых ныне не припомню, но их могут указать при спросе помянутые три лица, и если благоволить всех поименованных лиц свести со мною на очный свод, то я [за] донос [могу] их уличить. Отец[465] мой Сагид, мать[466] Мухадяшеб Джемаль и жена Гайни Джемаль первоначально показали первые двое, что они выдали за меня дочь свою, а последняя, что она точн[о] вышла за меня замуж, а мулла деревни Мавлюд Джелялетдин Мултаев, пояснив, что он точно совершал бракосочетание, но Кокчетавского округа Кошагул Чопанов, явясь к Ивашкевичу, и говоря, что Джелялетдину будет худо, убедил его эти ответы сжечь и отобрать вместо их таковые вновь. Деревни Мавлюдовой Габдулвахит Зинатдинов в ответах своих полковнику командиру пояснил, что он действительно был при совершении брака муллою Джелялетдином Мултаевым, а мулла этой деревни Гумран Халелетдинов показал, что он давал дозволение Джелялетдину на совершение этого брака, каковой им и был совершен, и Гайни Джемаль действительно отцом и матерью е[е] при посредстве Кошагула выдана за меня замуж, имея сомнение, что и эти ответы Ивашкевичем может быть сожжены, я прошу показать мне оны[е]. Кокчетавского округа султан Абулхаир Габбасов и киргиз Кошагул Чопанов посылали по волостям ишана Байгоджу, чтобы он убедил всех киргиз отречься от прикладства к актам мне ими данным, а выдавшие за меня в замужество девиц отказались было от этого, и, вместо разъезжавшего с ишаном Кокчетавского округа Майлыбаем по округу, проповедовавшего религию и собиравшего скота, ишана Ходяни (или Ходжи), выдали бы меня, предупреждая при том, что по выдаче меня русским все мое имущество достанется им, а в противном случае они подвергнутся ответственности, и все делаемое означенным ишаном показали бы на меня. Главною причиною этого было то, что я был в Иерусалиме и молился о русском императоре в удостоверение чего и имею на руках знаки. Все это мне сказал, приходивший в омский острог Саратовской губернии Гисматулла Сейфуллин, и он будто бы это слышал от приезжавших в Омск на ярмарку. В 1852 году, проживающий в городе Петропавловске дошлый Сулейман, говоря, что в Петропавловске никто не знает лучше него российски[е] законы и обещаясь приписать меня [к] Тобольской губернии, взял с меня 25 рублей серебром и написал в Тобольск просьбу, которую и прошу мне объявить. При следовании моем за конвоем из Аягуза в Семипалатинск находящемуся в Капале с Гатавалием петропавловскому жителю Мухамет-Керею Давлеткирееву, я передал три армячины (или армяна) для доставления жены моей Гайни домой, а потому прошу Вас истребовать сведения доставлен[а] ли оныя по назначению. Был ли при спросе // Ивашкевичем лиц в Петропавловске, и не был ли он сам под судом и следствием; а как Ивашкевичем не был требован для очных ставок, то и остаюсь этим следствием недоволен, если бы я был допущен на очные ставки, то уличил бы всех в Петропавловске о покупке мною дома и уплате за оный денег, а командированный для производства следствия господин Ивашкевич сам наставлял допрашиваемых лиц, какие давать ответы, почему также мне не сделано очных ставок с петропавловским ахуном Мифтахетдином, прошу мне об этом объявить, ибо оба ахуна делают мне стеснения. Покорнейше прошу его Высокопревосходительство Господина генерал-губернатора Западной Сибири ради милости самого Бога поручить производство следствия кому-либо другому, кроме Ивашкевича, если не будет противно это закону. Содержащийся в омском остроге Мухаммет Шариф Мансуров руку приложил. 1856 года января 16 дня.
Перевел переводчик Габбасов
Оригинал прошения на татарском языке. ГИАОО. Ф. 3. Оп. 3. Д. 3644. Л. 311
ГИАОО. Ф. 3. Оп. 3. Д. 3644. Л. 309–310 об.
Документ № 5
Министерство внутренних дел
Исправляющего должность военного губернатора
Области Сибирских киргизов
1 июля 1858 года
№ 1201
Омск
Его Высокопревосходительству Господину
генерал-губернатору Западной Сибири
Донесение
Областное правление Сибирских киргизов от 7 июня за № 3318 донесло, что при дальнейшем рассмотрении дела об арестанте Мухаммед Шарифе Мансурове вновь замечено следующее: 1) арестант Мансуров в ответах 9 апреля 1856 года показал: а) что на обратном пути из Казани в Касимов дали ему татарина Фатуллу, который и проводил его, Мансурова, до Петропавловска. Означенный татарин ни в чем не спрошен и б) что он имел паспорта, выданные ему в Ташкенте Нурмухамедом Кошбеги (губернатором) и казы (судьей), которые были показаны ему и в пограничном управлении. Паспортов этих при деле нет; кем и когда они отобраны, Мансуров не спрошен. 2) Из письма (часть 10, лист 72), писанного на арабском и персидском
