Вспоминает руководитель операции генерал-майор СМЕРШа Сергей Захарович Остряков:
– В июне 1944 г. в лесах севернее Смоленска немцы сбросили с самолета трех парашютистов с рацией. Они тут же явились в СМЕРШ с повинной, что в то время не было таким уж редким событием. Однако задание, полученное разведчиками в Риге, было необычным: отыскать и осмотреть несколько грунтовых посадочных площадок, которыми пользовалась германская авиация в сорок первом – сорок втором годах, выбрать наиболее сохранившуюся и пригодную для посадки большого транспортного самолета, сообщить ее координаты в рижский филиал «Цеппелина» и по полученной оттуда команде зажечь три сигнальных костра. Не приходилось сомневаться, что противником готовится доставка какого-то опасного груза, и его необходимо перехватить вместе с сопровождающими и самолетом.
Парашютисты с готовностью выразили желание сотрудничать с нами, и их радист передал в Ригу шифровки о благополучном приземлении и перемещении группы в намеченный район. Отчего бы не «помочь» немцам в выборе посадочной площадки? Мы на самолете У-2 облетели все временные полевые аэродромы, оставленные немцами при отступлении. Наиболее удобный оказался в районе села Батурина. Его быстро расчистили, а для того, чтобы самолет не мог сразу взлететь после приземления, перекопали в точно рассчитанном месте площадку канавой, тщательно замаскировали ее. Наготове находилось воинское подразделение, каждый боец которого знал, что делать.
Замысел был таков: самолет встречает троица бывших вражеских агентов, поздравив экипаж и пассажиров с благополучным прибытием, заводят разговор об их дальнейших намерениях и затем дают знак группе захвата.
Радируем в Ригу: «Площадка подготовлена». В ответ: «Зажечь костры в час ночи» и дата. Но «гости» до рассвета так и не появились.
Утром «хозяевам» последовала злая радиограмма: «Мы здесь рискуем жизнью, а вас это не волнует. При повторении подобного прекращаем выполнение задания». «Цеппелин» ссылается на плохую погоду, просит подождать. Ссылка безосновательна – и у нас, и, по сведениям метеорологов, по трассе полета она отличная. Не доверяют? Через пару дней неожиданный запрос подтвердил предположение: «Немедленно сообщите, где старший группы провел ночь перед вылетом?» Итак – проверка, на которую дали точную информацию с агрессивной припиской: «Если нам не доверяете, обойдемся и без вас». Приказ: «Жгите костры в ночь на 6 сентября».
Ночь выдалась пасмурной – и снова никого. Правда, в тишине отчетливо был слышен гул моторов тяжелого самолета, пролетевшего севернее Батурина. «Наш»? Но почему миновал площадку, не увидел сигнальных костров? Сбился с курса? Будет садиться в другом месте? Срочно сообщили органам госбезопасности и пунктам ПВО о ситуации, предупредили: немца не сбивать, будем захватывать.
Что произошло? Линию фронта «Арадо» с Политовым и Шиловой на борту пересек в полной темноте. Где-то внизу, под самолетом, косяками ползли тучи и шел дождь. Об этом агентам сообщил бортрадист самолета. Он же информировал их и о прохождении маршрута. До места посадки оставалось всего лишь полчаса полета.
Вдруг темную толщу неба, словно меч, рассек искрящийся луч прожектора. Справа и слева от него желтым пламенем полыхнули разрывы зенитных снарядов. Пилот сразу же увеличил обороты винтов и повел машину вверх. Очередная серия разрывов легла в стороне. Но сверкающие щупальца прожектора подбирались к самолету все ближе и ближе. Самолет резко изменил курс. Однако и это не: помогло. Вспыхнул второй луч прожектора, затем третий. «Арадо» взяли в клещи. Кабину самолета залило ослепительным светом. Она вся вдруг словно вспыхнула. Шилова, никогда не бывавшая в подобных передрягах, побледнела, Политов тоже почувствовал, как по спине у него побежали мурашки.
– Опустите, жалюзи на окнах! – услыхал он голос командира корабля.
Политов немедленно повиновался, в самолете стало темно… Зенитные снаряды продолжали рваться и справа, и слева, и спереди, и сзади, и внизу, и вверху. Несколько осколков пробили фюзеляж. Пилот еще раз изменил курс, и только после этого «Арадо» вышел из-под обстрела. Но пробиться к намеченному месту посадки уже не было возможности.
– Придется садиться на запасную площадку, – передал Политову командир корабля.
– Делайте, что хотите, – мрачно ответил Политов, – но постарайтесь сохранить нас и мотоцикл.
Сотрудники СМЕРШа и НКВД находились в засаде, на лесной поляне ждали немецких агентов. Ночь. В трех шагах ничего не было видно.
– Темно, как у негра в жопе, – с иронией заметил один из смершевцев.
Время тянулось нестерпимо медленно. Должна же вот-вот появиться вражеская агентура… Или же вместо приземлившихся агентов на головы сотрудников СМЕРШа немцы сбросят десяток осколочных бомб – так тоже случалось. Мучительное ожидание и волнения. Вражеские агенты не появились…
Засада – скрытое расположение на местности или в помещении оперативного состава, производящего поимку вражеских агентов. Успех засады зависел от многого: степени доверия немецкого разведчика к радиоиграм, затеянным чекистами, личных качеств «гостей» – сдадутся они без боя или будут биться насмерть, главное же, от профессионализма, мастерства, выдержки сотрудников СМЕРШа.
Было около трех часов ночи, чекисты немедленно поставили об этом в известность начальника Кармановского районного отдела НКВД. Последний, подняв по тревоге группу оперативных работников и офицеров военного комиссариата, устремился на перехват.
Однако, как ни спешила кармановская оперативная группа, поймать диверсантов на месте приземления она не смогла. Ей удалось лишь захватить самолет, который во время посадки повредил винты и взлететь уже не мог.
Оценив обстановку, чекисты быстро разбились на несколько поисковых групп и заняли места по дорогам.
Начальник Кармановского отдела НКВД старший лейтенант милиции Ветров устремился на перехват гостей с неба.
В одном из селений местная жительница сообщила Ветрову, что мотоциклист-майор расспрашивал ее, как проехать на Ржев, и показала, куда он направился. Группа захвата по проселкам выскочила наперерез на шоссе раньше мотоцикла.
Почему они сухие?
Ветров, полагая, что женщина видела тех, кого они ищут, на велосипеде выехал на шоссе. Вскоре он увидел приближающийся мотоцикл с мужчиной за рулем и женщиной в коляске. Остановил их и попросил предъявить документы. Мужчина предъявил красную книжечку со значительными буквами на обложке – СМЕРШ.
«Майор Таврин, заместитель начальника управления контрразведки СМЕРШ НКО МО 37-й армии» значилось в его удостоверении. У женщины, младшего лейтенанта административной службы, также все оказалось в порядке. Майор, как бы невзначай, распахнул пальто, и на его груди блеснула «Золотая Звезда» Героя Советского Союза. «Солидная публика», – мысленно отметил себе Ветров. Он был милиционер и не знал, что в 1944 году в СМЕРШе лишь один сотрудник – ст. лейтенант Петр Анфимович Жидков – был удостоен такого высокого звания посмертно. (А всего за всю войну только четыре смершевца: лейтенант Григорий Михайлович Кравцов, ст. лейтенант Михаил Петрович Крыгин и гвардии лейтенант Василий Михайлович Чеботарев – стали Героями Советского Союза, к сожалению, посмертно.) Документы в порядке, но на всякий случай Ветров поинтересовался: «Откуда едете?»
Майор назвал пункт. От места встречи он находился километров за двести. «Значит, ехали часа четыре. А ведь всю ночь шел дождь. А они сухие. И мотоцикл заляпан грязью. Странно», – подумал Ветров и сразу заподозрил неладное. Однако задержать майора СМЕРШа, к тому же Героя Советского Союза, не каждый решится. «А может, это те, кого мы ищем?.. И женщина говорила о мотоциклисте… Как быть?» – лихорадочно соображал милиционер и заявил:
– Вы выезжаете из прифронтового района. Вам необходимо отметиться в рейвоенкомате.
– Что за дурь?! – возмутился Таврин. – Я еду по важному делу, спешу. А вы тут придумали.
– Так на следующем посту от вас потребуют то же, – сказал Ветров.
– Ну, хорошо. Показывайте, куда ехать, – примирительно согласился Таврин.
По приезде в Карманово чекисты решили проверить Таврина. Тот ли он, за кого себя выдает. Документы по реквизитам настоящие, но немцы и не такое могут сделать. В Карманово связи ВЧ не было (и быть не могло). Чекисты связались с Москвой через Гжатск, где был аппарат ВЧ. Из Москвы последовал ответ: Таврина в командировку в Москву никто не направлял и вообще такой в штате СМЕРШа в Карманове не числится. Когда же узнали правду, то пошли обыскивать мотоцикл. А там такое нашли!
Оружие немецких диверсантов
При обыске у террористов обнаружили семь пистолетов (разрывные пули, которые предназначались для одного из них, были начинены ядом, вызывающим мгновенную смерть), радиостанцию, «Панцеркнакке» и снаряды к нему, специальную мину, ручные гранаты, 428 тысяч рублей советских денег, 116 подлинных и поддельных печатей и штампов, десятки различных бланков, обеспечивающих изготовление многих документов, действовавших в СССР.
