— И? — он всё еще не дорубает.
— Уговор есть уговор. Создаем ПАММ-счет и сотрудничаем в долгосроке.
Выражения лица своего партнера я не видел.
— Как скажешь, — Сыроежкин с головой погрузился в теханализ. — Пока не отвлекай.
— Добро, — на цыпочках выбираюсь из комнаты.
После завтрака иду на полигон «Заратустры». Тонфы беру с собой — хочется испытать их на тамошних манекенах.
Конец августа.
В наш корпус заселилась еще пара человек — угрюмый рыжеволосый парень и полная девушка с необъятным бюстом. Второй и третий этажи. Девушку, насколько я понял, подселили в блок Кати. К нам с Виталиком никто так и не приперся. Не повод для оптимизма — мы ведь помним о старшекурсниках, а эти ребята еще не подтянулись.
Полигон снова пуст.
Я неспешно топаю в западный сектор — туда, где расположились манекены вин-чун, силиконовые куклы и дерево для тренировки Алмазного пальца. Аристократы быстро осваивают точечные удары невероятной мощи — их пальцы укреплены взвесью.
Перед началом основной тренировки я успел побегать, размяться и растянуться. Следующий пункт программы — отработка ката с одной и двумя тонфами. Быстрая смена хватов. За продольную и поперечную рукояти, прямой и обратный. Блокировка и удары. Тычки и хлесткие блоки.
Теперь — к манекенам.
На тренажерах вин-чун тестирую подсечки, опрокидывания, нанесение повреждений рукоятью. Хват — за ударную часть.
Следующий круг — силиконовые противники. Здесь надо опробовать зачарованные накладки. Серия прямых тычков. Дубины входят в силикон без сопротивления. Нож и масло, иначе не скажешь.
Я доволен.
— Не помешаю?
Застать меня врасплох Екатерине не удается. Ее приближение я чувствую заранее.
Рывком извлекаю тонфу из силиконового туловища.
— Привет.
Девушка огибает меня справа и заинтересованно смотрит на дырки в корпусе условного противника. Сложение у тренажера мужское, нижняя часть зафиксирована на тугой пружине и вмурована в каменный пьедестал.
— Ты его дубиной продырявил?
Пожимаю плечами.
Очевидно же.
— Ничего себе, — Катя просовывает указательный палец в дыру с аккуратными кромками. Такие кромки обычный удар не оставляет. — Они зачарованные?
— Да.
— Так ведь нельзя…
— Что — нельзя?
— Десять правил общежития.
— Я зачаровал их в другом месте, — убираю тонфы в рюкзак. Не люблю, когда за моими тренировками наблюдают. — Квартиру снял.
— Научи меня, — вдруг выдает Катя.
— Что?
Девушка останавливается передо мной, загородив силиконовую куклу. Скрещивает руки на груди.
— Научи пользоваться этими штуками.
— Тонфы, — автоматически поправляю собеседницу. — Это японское оружие. С Окинавы.
— Буду знать. Научишь?
Вот настырная.
— Послушай, — пытаюсь объяснить я. — Ты должна четко понимать, зачем тебе это нужно. В Столпах есть клубы восточных единоборств, а в них — профессиональные тренеры.
— Я обратилась к тебе.
— Тонфа бесполезна против одаренных.
— Даже с апгрейдом?
— Ну… — меня застали врасплох. — Смотря какой апгрейд. Эти тонфы пробивают низкоуровневые защитные ауры.
— Я так и думала. Что еще?
— Смотри.
Достаю модернизированную дубину из рюкзака и швыряю на песок. Протягиваю вперед руку, мысленно сосредоточившись. Телекинез в той или иной форме присутствует в разных стихийных техниках, но мои тонфы заточены под обычного человека. Меня.
Тонфа, нарушая все законы гравитации, взлетает в воздух и укладывается ударной поверхностью в правую ладонь.
— Обалдеть, — восхитилась девушка. — Давай еще раз.
Кидаю оружие на землю.
Катя протягивает руку и пытается повторить фокус.
Ноль реакции.
— Что не так?
— Это персональная модификация. Мы связаны через астрал.
Девушка вздохнула.
— Как всё сложно с тобой.
— Я же говорил.
Сегодня Катя в спортивном костюме серого цвета — мешковатом и легком. Фигура у нее что надо, вот только Катя предпочитает «мамкин стиль». Во всяком случае, сегодня. Думаю, столкновение с карателями кое-чему ее научило.
— Послушай, — ловлю на себе пристальный взгляд ее зеленых глаз. — Я простолюдинка, как и ты. И мои одноклассники меня сожрут в сентябре. Если я не научусь защищать себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты же адепт огня. Используй свои сильные стороны.
— У меня их нет. Ты ведь был там, на реке. Мои способности… их придется развивать.
— За тобой не стоит толпа родовитых предков, — замечаю я. — Хорошо, что в тебе пробудился дар. Хоть какой-то. Это большая редкость.
— Ты издеваешься?
— Нет.
— Знаешь, почему я здесь?
— Дай угадаю. Родители пропихнули.
Девушка покачала головой.
— Нет у меня родителей. Я из интерната.
Упс.
— Извини.
— Не извиняйся. Ты не знал. Дар помогал мне защищаться… там. А потом руководство интерната решило, что я создаю слишком много проблем.
— Только не говори, что тебя включили в программу обмена.
— Есть и другие программы, — возразила девушка. — Гуманитарные. Для сирот и приравненных к ним личностей.
— Здорово. Хороший шанс для тебя.
— Ты не понимаешь, — ее глаза сузились. — Я не хотела сюда, меня заставили. Просто перевели. Отправили документы из интерната в Столпы. Выписали направление. Моим мнением никто не интересовался. В интернате я могла дать сдачи кому угодно, просто врезав «Пламенеющей яростью». А здесь я…
— Дно.
— Именно.
Катя даже не обиделась.
— И ты думаешь, тонфы тебя защитят?
— Вполне.
Бросаю ей вторую тонфу.
— Лови.
Девушка выхватывает оружие из воздуха. Реакция есть — уже хорошо. Случай не безнадежный.
— Ударь меня.
— Зачем? — опешила она.
— Считай это проверкой. У тебя есть оружие, оно пробивает «Полыхающий щит». Я с голыми руками. Ударь.
Катя перехватывает тонфу поудобнее и пытается ткнуть меня в бедро. Грамотно, но я слегка смещаюсь в сторону.
Резкий рубящий взмах.
Дубина встречается с пустотой.
Разозлившись, девушка делает два коротких шага в мою сторону и со всей дури лупит воздух. Ее заносит после каждого удара.
Мои движения экономны и предельно рациональны. Тело перетекает из одного положения в другое подобно воде. Хорошо, что передо мной — не профессиональный боец. Физическая форма Сереги оставляет желать лучшего.
— Ты уклоняешься.
— Да.
Катя перебрасывает тонфу в левую руку, поменяв хват. И пытается зацепить мою лодыжку рукоятью.
— Уже лучше, — подняв левую ногу, я ставлю ее на прежнее место. И, не удержавшись от искушения, толкаю Катерину правой ногой в пятую точку. Девушка теряет равновесие и падает на песок.
— Эй! — в ее голосе звучит неподдельная обида. — Нечестно!
Качаю головой, наблюдая за тем, как моя несостоявшаяся ученица выпрямляется и отряхивает со штанов пыль.
Две тонфы взвиваются в воздух и прыгают мне в руки. Одна дубинка выкручивается из хрупкой девичьей руки. Надеюсь, соседка не вывихнула кисть.
Укладываю оружие в рюкзак.
Забрасываю одну лямку на плечо.
— Развивай огненные техники.
Развернувшись, неспешно покидаю школьный полигон. Катя — девушка симпатичная. Во всех смыслах. И при других обстоятельствах я взялся бы за ее обучение. Но — не сейчас.
Слишком много проблем.
Слишком мало времени.
Глава 19
Чучело похоже на меня.
И от этого становится жутко.
Я замер, глядя на силуэт, собранный из разного хлама и непостижимым образом повторяющий мою осанку. Голова представляет собой мешок, набитый соломой. Ну, или чем-то мягким наподобие поролона. К голове приклеена маска с нарисованными чертами моего лица. Неведомый художник старался, выводил каждую черточку. Карикатура, но не бесталанная.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Туловище чучела было распято на деревянном кресте и перепачкано красной краской. В трех или четырех местах из «подарка» торчат рукояти ножей, арбалетный болт, стрела и топор. Ума не приложу, как горе-скульпторы сумели всё это закрепить в мягкой основе.
