— Удваивай. Самое главное. Ночью привезли полковника из враждующего лагеря. Пойдём, пообщаемся. Он вроде в приемлемом состоянии.
— А где поймали?
— Недалеко от бункера, говорит, что от отряда отбился, на него мутанты напали, и он все патроны расстрелял. Так что взяли без шума и пыли. Мне кажется он с разведкой здесь был. Может нападение готовят, на бункер.
— Интересно. Надо его допросить по полной программе. Полковник всё-таки, он должен много знать, попробуем сначала мирно.
— Тогда пошли. Его определили этажом ниже нашего.
— Пошли.
— Придеться разбудить парня.
— Что это вдруг, мы такие сентиментальные вдруг стали.
Они вышли из кабинета, и пошли по коридору к лестничному пролёту, ведущему на нужный уровень, где находилась камера для заключённых или для своих провинившихся сотрудников. Возле железной двери, за которой содержался пленный, стоял на страже часовой.
— Как пленный переночевал?
— Спокойно!
— Нарекания есть? — спросил его Геббельс.
— Никак нет. — Отчеканил он, потом решил добавить. — Нормально вроде. Сначала подолбился в двери, минут десять, потом успокоился, поужинал, не отказался, потом до утра спал, видимо.
— Чистая совесть — крепкий сон, Армия не изменится ни когда. Откройте, поговорим с нашим заключённым.
— Один момент.
Часовой развернулся и набрал цифровой код. Дверь распахнулась, открывая перед глазами пришедших, спартанское убранство камеры. Из мебели в внутри находилась кровать и небольшой столик. В правом ближнем углу комнаты расположилась раковина и рядом с ней унитаз. Правда, в стену был вмонтирован телевизор, под бронебойным стеклом, включали его только вечером, показывали один фильм и выключали.
На кровати спал человек, лицом к стене. Одет был в армейский комбинезон, берцы аккуратно стояли возле кровати, рядом лежала пустая разгрузка, её содержимое выгребли бойцы «Монолита» при задержании. Стрижка на манер американских солдат, телосложение спортивное. Таких полковников, в Российской армии мало. В основном, в звании не ниже подполковника — это пивные пузаны, которые на турнике и разу не подтянуться и километр на время пробежать не смогут, таких в горячие точки нужно посылать, быстро освободились бы места для молодых и амбициозных офицеров. Геббельс проникся даже некоторой симпатией к спящему полковнику.
— Полковник. Вставайте. — Потряс его Гот за плечё.
Человек поднял голову и посмотрел довольно ясным взглядом.
— Вставайте полковник, утро уже. Побеседуем.
— Я бы хотел умыться и… — он посмотрел в сторону туалета.
— Хорошо полковник мы подождём за дверью. Пятнадцать минут Вам хватит.
Тот кивнул. Геббельс с Готом вышли.
— Служивый. Распорядись, чтобы нам кофе принесли и полковнику завтрак. — Обратился Гот к часовому.
Часовой убежал, передовая кому- то в рацию, последние распоряжения. Геббельс посмотрел ему вслед.
— Наказать его бы надо. Оставил пост. Двух начальников бросил не растерзание пленника. Гот ты за дисциплиной смотришь?
— Разберёмся.
— Ты в последнее время всё: «Разберёмся, разберёмся». Смотри, проколешься. Обидно будет в конце операции, засыпаться из-за мелочи.
— Твоя, правда, подраслабился. Конец почувствовал.
— Так соберись, вон часовой с подносом бежит, не упал бы.
— Заноси.
С ходу сказал ему Гот и открыл дверь. Часовой забежал поставил поднос на стол, затем развернулся и вышел. Гот зарыл дверь, повернул часового за плечо лицом к себе и врезал. Часовой отлетел метра на три.
— Понял за что служивый?
Тот попытался кивать.
— Если понял- то вечером часиков в шесть ко мне в кабинет будете рассказывать оба, что поняли. Пошли, Геббельс, вроде полковник закончил утренние процедуры.
— Доброе утро! полковник. — Поздоровался он, открывая дверь. — Я вижу, Вы решили нас кофеём угостить, очень прозорливо. Я как раз утром не успел выпить чашечку, крепкого.
— Доброе утро! Господа! Проходите, я уже закончил, спасибо, что подождали.
Гот разлил кофе.
— Господин полковник, надеюсь, Вы догадываетесь, о цели нашего визита. Поэтому сразу расставлю все точки. Мы надеемся на Ваше конструктивное сотрудничество, без применения с нашей стороны ни каких, я повторяю ни каких методов воздействия на Вас.
— Вы правильно заметили, что я солдат. Договорённостей не будет, я обязал исполнить присягу, Господин?
— Геббельс.
— Н-да. — Озадаченно полковник посмотрел на Геббельса, теперь понимая, что ничего светлого ему не светит.
— Я так и думал, что Вы не согласитесь. Однако мне пора, оставляю Вас наедине.
Геббельс встал и вышел, его действительно ждали неотложные дела, требующие его присутствия и немедленного разрешения…
На следующее утро в дверь кабинета постучали, затем заглянул Гот.
— Не занят?
— Нет, заходи, рассказывай. Как наш полковник поживает? Что рассказал интересного?
— Крепкий орешек попался. Сыворотка ему ни по чём, физическую боль терпит. Пришлось попотеть, пока расколется.
— Короче.
— Короче. Заключили они договор с местными бандитскими паханами и те за деньги, открыли охоту на нашу группу. Одна, из которых напала на Дикой территории, правда бандосам не повезло, получили по сусалам.
— Это мы знаем. Что ещё?
— А вот новенькое. Они ещё заключили договор со «Свободой».
— Надо срочно связаться с Ворониным, пусть отправит с группой своих бойцов.
— Уже связался. Группа ушла сегодня утром, ПДА отключены, предупредить не получиться.
— «Монолит» задействуй.
— Я думал над этим. «Долг» уже вышел с базы. Воронин отправил их сразу на Барьер, скорее всего они там их догонят. Лукаш, скорее всего постарается прихватить всех разом там же. Допустим, что долговцы плюс наши плюс монолитовцы с другой стороны разобьют «Свободу». Где гарантии, после этого не произойдет новая стычка, уже между «Монолитом» и «Долгом», а скорее всего так и будет. Кроме того, мы рискуем нашим основным агентом, он к тому времени может присоединиться к проводникам и тогда. Конец! Всё заново! Только без нас с тобой. К тому времени нам голову снимут.
— И «Монолит» заранее задействовать нельзя. Отправить бы их к Барьеру заранее, тогда «Свобода» стянет туда все силы, для локализации прорыва. А другого пути у них нет.
— Нет. Я всё проверил. С Армейских складов, в сторону Припяти только один проход, через Барьер, другого нет.
— Да, не весело. Остаётся надеяться, что нам жутко повезёт. В Зоне на это надежды мало. Против группы, если их обнаружат, Лукаш бросит всю свою группировку свободовцев, значит, шансов у них выжить ни каких не будет, насколько я понимаю. Значит, чем- то надо помогать.
— Есть идея…
Гот изложил свои идей и мысли насчёт прохода Геббельсу.
— Что ж рискованно, а если не получиться и они не поймут замысел? Других вариантов опять же нет. Давай быстро прикинем.
— Да я уже прикидывал
— Тогда поступим вот так…
Глава 20
— Вон Армейские. — Показал рукой, не поворачиваясь Дубинатор. — Скоро в локацию войдём.
— Интересно, чей сейчас переход. Ни кто не знает? — Спросил Шеф.
— Две недели назад долговцы «Свободу» отсюда выбили. После этого не знаю. Может они и остались. — Поделился информацией, до этого молчавший, Турок.
— Обходной путь здесь есть? — Спросил Рекс.
— Нет. По обе стороны на много километров, на склонах радиация. Радов столько можно хапнуть, что потом месяц в Баре можно бухать не поможет. — Объяснил Дубинатор.
— И чилиперчик может засохнуть и отвалиться, всё будешь девочкой. — Вставил я.
— Рты позавалите. Подходим. — Рявкнул Дубинатор.
Вся трагичность ситуации состояла в том, что мы приближались по совершенно открытому пространству, а со стороны локации было, где спрятаться. Бетонные плиты, взорванная машина, справа по склону густой кустарник и пара достаточно толстых деревьев, для того, чтобы за ними можно было укрыться.
Когда мы приблизились на расстояние прямого выстрела, из-за плит вышел долговец. В экзоскелете, в руках модифицированный ВЛА, со снайперским прицелом и самое главное с подствольником, такого я не видел, видимо последняя разработка. Надо механику нашему заказать, чтобы мне на «Винторез» такую примастрячил, очень удобно получится.
— Куда путь держите, бандерлоги? — спросил ходячий танк.
— На Припять. — ответил я, выступая вперёд.
— Кажись, Сват. Привет! Узнал меня?
— Привет! Болельщик! Какими судьбами?
— Вот вход на локацию охраняли, от ублюдков со «Свободы». Чтоб неповадно было лазить к бару, но в последнее время они активизировались. Патрулей целая куча. Мы здесь четверых потеряли и на хуторе троих. Вот я и решил сваливать отсюда. Воронин, конечно по головке не погладит, не женщина, блин. Но я считаю парней сберечь надо, потом отобьем опять. Так что прощайте!
