Она скинула звонок, вернула мобильный обратно в свой ридикюль. Судя по выражению маменькиного лица, отец посоветовал ей ехать домой, а потом заняться чем-то более полезным, чем вынос мозга сыну и мужу одновременно.
В общем, буквально через пару часов я уже находился в родной квартире. Сразу позвонил начальнику отдела, чему тот изрядно удивился.
— Стас? А ты же вроде в больничке опять… Слушай, ну, шороху навел, конечно… Вечно тебя в какое-то дерьмо тянет. Угораздило начистить морду человеку, который у нас сейчас в роли свидетеля…
— Свидетеля? — Я перебил начальство самым беспардонным образом.
Нет, хрен с ним, с делом, с фирмой. Это понятно. Естественно, желание подтянуть Никонова, которое имелось в начале, ушло безвозвратно. Я прекрасно понимаю, Мажор в той теме оказался случайно. Но… Свидетель? Как быстро изменилась ситуация за сутки.
— Ну, конечно. Сегодня открылись некоторые обстоятельства, связанные с…
— Ясно. — Я даже не стал слушать эту чушь. Приблизительно знаю, что мне скажут. — Утром буду в отделе.
Скинул звонок, не особо беспокоясь о том, что подумает мое руководство. Потому что принял решение. Пошло оно все на хрен.
Потом искупался и рухнул в постель. Спал, как убитый. Хотя внутренняя тревога все равно оставалась. Какого черта Мажор смылся из больницы молча? Не давала покоя эта мысль. Нет, сам факт понятен. Его забрал отец. Ясеное дело. Куда там, среди обычных людей находиться. Но Мажор… Почему не зашел? Неужели все-таки Милославский реально смог? Неужели они реально поменялись местами? Но если так, то… То что? Никонов — это теперь Жорик? А Денис? С ним что?
Утром проснулся, собрался и рванул в отдел. С ходу направился к начальнику, подал рапорт об увольнении. От предложения отдохнуть, подумать и прийти в себя отказался. По-моему, я как раз пришел в себя. Только понять это у моего руководства вряд ли получится. А я не смогу объяснить.
Не успел выйти на улицу, зазвонил телефон. Вызов шел от отца.
— Уже доложили? — Спросил сразу, чтоб расставить все точки на свои места. Очевидно же, стуканул начальник отдела. Я, наверное, только дверь за собой закрыл, он кинулся говорить с отцом.
— И тебе доброго утра, сынок. Как самочувствие спрашивать не буду. Очевидно — или очень плохо, или очень хорошо.
— Я всегда знал, что мозги, ум и проницательность достались мне от тебя.
— И то верно. Вопрос один. Ты уверен?
— Да. — Я ответил, не сомневаясь ни секунды.
— Так… Тогда второй вопрос. Чем думаешь заниматься? Не конкретно сейчас, а вообще, по жизни.
— Пока не знаю. Отдохну, как посоветовало мне начальство.
— Ну, хорошо… — Отец помолчал, а потом вдруг спросил. — Слушай, может на рыбалку рванем на выходных? Чисто в мужской компании. Водочки возьмем, мяса.
— Да, конечно. Идея просто огонь.
— Вот и отлично. Значит, тогда в субботу утром заберёшь меня. Чур ты за рулем.
Я заверил отца, что всю жизнь мечтал возить его на рыбалку, скинул звонок и направился к кафешке неподалёку. Хотелось ввыпить кофе и чего-нибудь съесть. Я так рвался в отдел, что даже не позавтракал.
В заведении было пусто. Вообще ни одного посетителя. Впрочем, время раннее и они только открылись. Наверное, неудивительно.
Выбрал столик возле окна, заказал себе кофе, попросил оставить меню и уставился на улицу. Мысли о Мажоре упорно не отпускали.
— Я присяду?
Голос прозвучал совсем неожиданно. Не слышал даже приближающихся шагов. Я поднял взгляд и замер с открытым ртом. Хорошо хоть слюна не побежала, как у дебила. Потому что дебилом я себя чувствовал на сто процентов.
Рядом с моим столиком стоял мужик лет шестидесяти. Выглядел он очень хорошо. Моложавый, подтянутый, в дорогих шмотках. Однако, главное не это. Главное — мы очень даже знакомы. Несмотря на то, что сейчас лицо мужика было старше на много лет, я узнал его сразу.
— Чего шары выкатил? — Он усмехнулся, придвинул свободный стул и в наглую уселся напротив.
— Милославский? — Я хлопал глазами, чувствуя себя идиотом. — Погоди… Ты… Млять…
— Да я, я… — Жорик, а это реально был он, откинулся на спинку стула и уставился на меня с усмешкой. — Черт… Ждал этого момента сорок лет. Прикинь? Не знал точно, какое будет число. Запомнил только нашу драку. От этого и плясал. Вчера нашел больницу, куда вас привезли. Но опоздал. Ты уже соскочил оттуда. Решил, надо ехать в отдел. Ты же по любому дома хрен останешься.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Подожди… Ты… — Я оглянулся, будто за нами кто-то мог следить, а затем наклонился ближе к Милославскому. — Не пойму… Мажор, это ты?
— Вот я всегда говорил, что ты туповат. Наверное, профессия всё-таки наложила свой отпечаток. Не зря вас, ментов, считают в народе придурками. — Жорик буквально ухохатывался над каждым своим словом. — Эх… Сто́ило ждать долбанные сорок лет, чтоб увидеть твою рожу в этот момент. Отвечаю.
Слушать высказывания Мажора из уст взрослого, очень взрослого Милославского, было охренеть как странно. Словно в тело шестидесятилетнего мужика посадили подростка.
— Но… Как? — Я тоже откинулся на спинку стула, не сводя глаз с своего собеседника. Сказать, что я был в шоке, не сказать ничего.
— Что, как? Как оказался, тут? Как жил эти годы? Как вообще жил?
Милославский небрежным жестом маякнул официанту. Тот мгновенно оказался рядом.
— Чай, зеленый, без сахара. — Сказал Мажор парню в униформе, а когда официант рванул выполнять заказ, снова переключился на меня. — Слушай… А хрен его знает. Я до конца сам ни черта не врубился. Все эти годы пытался найти ответ. Уже чисто из принципа… Не нашел. Думаю, скорее всего, последнее, что ты помнишь, квартира Милославских, Серега, Тоня, ну и вся эта херня. Правильно? Просто когда батя… черт… До сих пор называю его так по привычке. Даже мысленно… Когда Серега выстрелил, я вроде вырубился, но почти сразу пришел в себя. Сначала просто офигел. Думал, меня домой обратно закинуло. Ни черта подобного. Глаза открыл, а там… Андрюха Сереге морду бьет. Пистолет в углу комнаты валяется. Матвей Егорыч Тоню скрутил. Она ведь сопротивлялась. Хотела до оружия добраться. А главное — на полу сидит Соколов. Настоящий. И тихо охреневает от происходящего. В его башке — дембель только что был. И он должен ехать домой, к матери. А тут — странные люди разборки устроили. Ну, а потом понеслась… Рана была несерьезная. Вскользь. Серегу мы отпустили. Я отпустил. Андрюха с дедом рвали и метали. Но… Когда до меня дошло, что ты вернулся домой, а я — нет… Не знаю. Не смог я его ментам сдать. Мы же с тобой все правильно думали. Он, придурок, связался с этим цыганом. Который был любовником Брежневой. Буряце. Помнишь? Началось все с монет. А потом дальше покатилось. Не знаю, имел ли Серёга непосредственное отношение к убийству и грабежу. Честно. Не могу точно сказать. Про Федорову менты так ни черта и не выяснили. Нет убийцы. Висяк. Оба других ограбления… Там нашлись виноватые. Но… В общем, хрен с ним. Не это главное. Брюлики действительно Серега притащил Жорику. Он сначала Милославского сдал чекистам насчёт отца. Вроде как со зла. В отместку. Но потом ему самому стало туго. Сереге имею в виду. Он эти бриллианты додумался втихаря из-под носа у Цыгана увести. К Жорику пришел помощи просить. А тот как раз обо мне догадался. С помощью снов, ему жизнь Дениса Никонова начала сниться, Тони и рассказов Сеньки. В общем, они вроде как договор заключили. Милославский поможет Серёге, а Серёга поможет Милославскому. Уж не знаю как, Тоня и Жорик пришли к выводу, раз я смог в него попасть, то и он сможет в меня. Честно говоря, многое из этой части истории осталось непонятным. У Тони крыша поехала. Хотя, я думаю, она просто очень хорошо закосила под сумасшедшую, если честно. Поэтому вызнать подробности я так и не смог. А Жорик, как ты понимаешь, был мне тоже недоступен.
— Так… погоди… — Я затряс головой, как козел. — А чекисты? А менты?
— Тут тебе спасибо. — Мажор искренне улыбнулся. Реально искренне. По-настоящему. — Дед у Катеньки и правда оказался совсем не простой товарищ. В 1956 году Андропов был в Венгрии послом. Произошло восстание. Так можно сказать. Хотя… Резня была, на самом деле. Но не суть. Не об этом речь. Так вот, жену Андропова с маленьким сыном захватили в заложники. Эти, прости Господи, повстанцы. Из Москвы, естественно, специальные ребята прибыли. Группы особого назначения ГРУ. Если без подробностей. Так вот, одна группа, как раз, сына Андропова спасла. Их там в группе, после этого спасения, три человека осталось. Просто, чтоб ты понимал цену жизни пацана. И среди троих — дед Катеньки. Наташка тогда же вместо тебя на встречу с Институтской пришла. А потом ее к нам притащила. Устроили мне допрос с пристрастием. Не знаю, что там за разговор у вас с Наташкой был… Она сказала, в нем, в этом разговоре, дело. Благодаря тебе девчонка поняла, какая-то жопа у меня приключилась. В общем, Катенькин дед помог. Лично с Андроповым встречался по моему вопросу. Точнее, по вопросу семьи Милославских. Аристарх так значится в памяти всех хорошим человеком, а меня оставили в покое. Потом что было… До распада Союза успел жениться. На Наташке, естественно. Устроился на работу. Не поверишь… В музей. Храм, который на кладбище в Зеленухах, изучал. Раскопки там вел. Все, как положено. А в 1992 году, бриллианты, наконец, скинул…
