Дух, который управлял всеми этими обрядами, был духом симпатической магии. Эти обряды отправлялись в строгом соответствии с тайной Книгой жрецов, причем все это происходило в самых дальних и скрытых от людских взоров помещениях храма.
Жрецы играли роль членов семьи Осириса. Им в этом помогал хор священнослужителей, которые читали тексты и совершали магические действия, окуривание помещения и окропление водой.
Священная драма состояла из двадцати четырех сцен, каждая из которых разыгрывалась в строго определенный, специально предназначенный для этого час дня или ночи.
Постепенно эти сцены вели к самой главной сцене – воскрешению бога Осириса и состояли из освящения, окропления тела водой, окуривания помещения, чтобы отпугнуть злых духов, соединения отдельных кусков тела воедино, прикосновения к ним магическими предметами, очищения плоти и магических пассов, имевших целью призыв к душе вернуться в бренное тело.
Затем следовали таинства возрождения Осириса в его растительном и животном проявлениях. На последнем этапе совершалось жертвоприношение коров, а их шкуры служили шкурами-колыбелями, через которые бог мог возродиться как сын своей матери Нут, богини неба, выступавшей в образе коровы.
Анубис ложится на шкуру в надежде своим примером или при помощи симпатической магии заставить Осириса сделать то же самое и тем самым возродиться. Появляется мать Нут в образе шкуры-колыбели, и, чтобы засвидетельствовать воскрешение бога, воздвигается колонна-символ Осириса.
На раннем этапе египетской истории в качестве жертвы обычно приносили человека, однако позже его место занял Тикену, человек, иногда карлик, завернутый в саван, раскрашенный в виде коровьей шкуры. Это существо играло роль человеческого зародыша, появляющегося из шкуры-колыбели, как новорожденный появляется из утробы матери. Еще позже место Тикену занял служитель храма, который спал и просыпался, принося с собой тень, или возрожденную душу умершего Осириса.
Возрождение также ассоциировалось с предметом, известным как shedshed, посредством которого душа Осириса поднималась на небо и который связывался со шкурой-колыбелью.
На царском торжестве Sed разыгрывалась схожая церемония, где шалах символизировал матку Нут, откуда и происходило новое рождение Осириса. Подобная же церемония существовала в ведических обрядах индийских ариев.
Совершенно очевидно, что эти обряды относились как к живым, так и к усопшим. Прошедшие через них были посвященными в таинства. Таким образом, посвященный был потомком принесенной ранее жертвы.
Насколько эти выводы согласуются с теми, которые были сделаны в девятой главе? Здесь нет упоминания ни о созерцании (размышлении), ни об очищении, хотя они и подразумеваются. Также здесь нет упоминания о ступенях явления священных предметов или поедания священной пищи. У Море также отсутствует путешествие через Аментис к Налу (Иару), хотя мы находим в его описании и разыгрывании мифа о боге и церемонию по его возрождению.
Также эти выводы не вполне согласуются с описанием церемонии, данным Апулеем, где упоминается посвящение в магические слова, медитация и путешествие по инфернальным сферам и элементам. Опять-таки Море никаким образом не упоминает о соединении с богами. Одним словом, здесь игнорируется самая «духовная» составная таинств.
Я полагаю, что эти различия являются следствием двух причин. Во-первых, Море, без сомнения, дает нам воссоздание таинств в том виде, в каком они существовали на сравнительно раннем этапе развития. И он ясно дает это понять. В его описании нет ничего, что относилось бы к более позднему периоду, чем XVIII династия. Описание Апулея относится к гораздо более позднему периоду – более чем 1500 лет спустя. Из этого должно быть ясно, что потребовались поколения, чтобы таинства прошли путь от своих ранних форм, которые он описывает, до тех, которые описаны Апулеем.
Опять-таки ясно, что Море подробно описывает только один обряд таинств – обряд возрождения. Согласно Апулею, он был частью Малых таинств, и мы знаем, что Малые таинства в Элевсине почти целиком состояли из драматического воспроизведения смерти и возрождения Диониса – греческого аналога Осириса. Эти факты свидетельствуют о том, что на относительно раннем этапе, о котором Море пишет лишь, что тогда была изобретена та часть таинств, которая была связана с возрождением, Большим таинствам еще предстояло развиться, а что касается Сераписа, то есть Третьей ступени, то мы знаем, что она была преднамеренно придумана Птолемеем с помощью греческих и египетских жрецов. Таким образом, Море говорит лишь об обряде возрождения.
Здесь возникает некоторая трудность, которая еще более осложняется сравнительно поздним периодом появления материала, которым мы располагаем. Были ли действительно Малые таинства посвящены Исиде, а Большие – Осирису? Как мы знаем, обряд возрождения был известен с древних времен, и он был, по крайней мере, связан с Исидой и Осирисом. Этот обряд почти полностью вращается вокруг фигуры Осириса, но, как мы знаем, позже он стал рассматриваться как Малые таинства, которые связаны исключительно с именем и культом Исиды.
Я полагаю, что с течением времени личность Исиды стала столь доминирующей, что заслонила собой (по крайней мере, в том, что касалось обряда) фигуру Осириса. Он молча и неподвижно лежал на своей лежанке и был пассивным действующим лицом, в то время как Исида играла главную роль, и ее громкие жалобы привлекали к ней внимание, а также вызывали интерес и любовь к ней, как к святой жене и матери. Плутарх дает ясно понять, что в его время ее считали главным действующим лицом таинств, их инициатором и руководителем.
Когда же на более позднем этапе у таинств появился более духовный идеал, который стал ассоциироваться исключительно с Осирисом, великим повелителем загробного мира, обиталища душ, и возникли Большие таинства.
Поэтому из египетских источников и благодаря исследованиям А. Море мы знаем о Малых таинствах (которые позже стали называться таинствами Исиды) больше, чем о Больших таинствах (или таинствах Осириса).
Что конкретно мы знаем о Больших египетских таинствах? Тексты гробниц и Книга мертвых в основном говорят о вариантах процесса возрождения; проход царя через озеро Лилий и его последующее прибытие в Город Солнца очевидным образом связаны с возрождением Осириса и шкурой-колыбелью, хотя напрямую об этом нет упоминания. На самом деле кажется, что это путешествие само по себе было связано с солнечной баркой (ладьей), и вполне возможно, что именно shedshed (что-то вроде ковра-самолета) волшебным образом поднимался к небесам, а шкура живущей на небесах «матери-коровы» могла подниматься туда при помощи симпатической магии.
Я полагаю, мы сможем гораздо больше узнать о таинствах Осириса, сравнив их с элевсинскими таинствами. Аид и Персефона – это не что иное, как Осирис и Исида в другом воплощении. Не важно, что Деметра, Великая Праматерь, играет здесь главную роль, ведь о ней был миф, связанный с египетским (и более старым). Кроме того, интерполяция случая с Иакхосом (Дионисом) делает атмосферу таинств вдвойне близкой Осирису. Из всей запутанной и сложной массы несложно восстановить канву мифа об Осирисе, а значит – Больших таинств. Мы опять видим, что тени мифов об Осирисе и Исиде в гораздо большей степени проецировались на них, чем древний обряд возрождения, описанный А. Море. Странствие Деметры в поисках Персефоны – это те же странствия Исиды в поисках Осириса, а рождение священного ребенка Бримоса – это рождение Гора. Более того, весь миф имеет то же самое «сельскохозяйственное» значение, что и миф об Осирисе.
Поэтому я полагаю, что мы можем воссоздать египетские таинства в том виде, как они стали впоследствии известны.
Малые таинства, или таинства Исиды, состояли из:
1) подготовки;
2) наставлений верховного жреца о тайнах «Книги жрецов», содержащей магические слова;
3) обряда крещения;
4) десяти дней, проводимых в аскетической медитации вне стен храма;
5) введения в святая святых храма (посвящаемый одет в льняное платье, которое со временем превратилось в шкуру-саван);
6) разыгрывания драмы Осириса в течение двадцати четырех часов, с шести вечера до пяти вечера следующего дня, во время которых неофит проходит различные обряды, связанные с символическим рождением Осириса. На более поздней стадии, в эпоху Апулея, эта ступень включала в себя прохождение через Аментис к Иалу (Иару) и «через элементы» и видение богов Осириса и Исиды (то есть соединение с богами).
Море в своей книге «Цари и боги Египта» пишет о таинствах столь полно, что я не могу не процитировать его:
«Было ли нисхождение в Аид (в святой деве) истолковано так же, как это сделали египтяне? Представал ли неофит, как и усопший египтянин, перед судом Осириса и взвешивали ли его совесть на весах правды и справедливости? Тексты не дают ответа на эти вопросы, однако суд в Подземном царстве очень часто упоминается в сочинениях Вергилия, Горация и Овидия. Видимо, он также был известен служителям культа Исиды, пусть даже и через римские источники. В защиту этой точки зрения свидетельствуют раскопки Помпей: среди гипсовых барельефов того времени был найден Пожиратель, египетское чудовище, съедающее не прошедших суд правды. Можно ли предположить, что суд Осириса был одной из сцен или картин, которые показывали неофиту? Что касается секретов, которыми делился с ним жрец, то, скорее всего, это было магическое заклинание, которое облегчало усопшему египтянину его оправдание. Более того, этический кодекс членов культа Исиды, согласно Плутарху и Апулею, их следование законам жизни храма, их любовь к справедливости, их жажда правды – все это достоинства, которые ставили себе в заслугу усопшие египтяне в надежде получить «благословение» Осириса.
