– Что будет, если все пройдет успешно? – ради любопытства поинтересовался я, ожидая, что нам тут же насыплют золотые горы вранья.
– Вы останетесь живы.
– А можно немного… поподробнее, госпожа?
– Будете безвылазно торчать в долине до тех пор, пока я не призову вас к себе. И вот тогда, вы, мои хорошие, вернетесь в Башню. Под домашний арест, который будет длиться столько, сколько потребуется. Не буду скрывать – мне нужно не только это плетение. Мне нужны твои знания, Лаэн. Если бы я могла, то вытащила бы их из тебя прямо сейчас. Но, увы, я этого не могу. Когда вернешься – научишь меня всему, чему обучила тебя Гинора. Понимаю – это займет много времени, но ведь мы никуда не торопимся? – она улыбнулась.
– Это не так просто, как вы думаете, госпожа. Овладевать чем-то новым, когда всю жизнь пользуешься совершенно другим – нелегко.
– И все же я попытаюсь.
– Вы хотите перевести Башню на новую, серую дорогу?
И вот тут Цейра Асани рассмеялась:
– Ты считаешь, что большинство из них примут темную «искру»?! Да любого, кто предложит им совершить такой шаг, они разорвут на тысячу кусочков! Я хочу знаний для себя, а не для всех. И ты вывернешься наизнанку, но научишь ту, кто закрывает вас от гнева магов, всем граням темного искусства. А потом… потом я подумаю о вашей дальнейшей судьбе… Вижу, Лаэн, ты что-то хочешь спросить. Говори.
– Госпожа, наверное, забыла, но я не могу дотронуться до «искры».
– Я ничего и никогда не забываю! – отчеканила Мать. – Всему – свое время. Ты закончила с вопросами?
Лаэн прищурилась, бросила на Цейру Асани оценивающий взгляд и изрекла:
– Как Совет отнесется к тому, что вы скрываете от него некоторые… детали насчет меня? Как вы с ним уладите то, что мы покинули Башню живыми?
– Вас это не должно волновать. Лучше позаботьтесь о том, чтобы выполнить мое поручение. Прежде, чем стемнеет, вы должны убраться из Башни, а завтра отправиться в путь. Ну и последнее, что нам следует соорудить, – Мать щелкнула пальцами и в тот же миг Лаэн, охнув, выпрямилась в кресле и вцепилась пальцами в подлокотники.
Ее глаза налились знакомой мне синевой. Ласка дотянулась до Дара и, судя по тому пламени, что охватило ее радужку, это наконец-то была полноценная, полностью разгоревшаяся со времен стычки с Тиф «искра». За годы, прожитые вместе, я, как какой-нибудь заправский Огонек, мог по глазам определять количество зачерпнутой ею силы. Сейчас ее было много. Безумно много.
– Чудесно. Ты просто лучишься, – одобрительно кивнула Мать. – Право, я начинаю жалеть, что Гинора заметила тебя раньше, чем мы. При должном уровне обучения ты заняла бы очень неплохое место в Башне. Я сочла, что слишком опасно отправлять тебя по стране беспомощной. Дар поможет вам пробраться там, где не слишком спокойно. А теперь, чтобы вы не считали себя уж слишком легко отделавшимися, позвольте подгорчить леденец.
Я не знаю, что сделала Цейра, но восторг Лаэн сменился болью. Она приглушенно вскрикнула и забилась в судорогах. Я не раздумывал, в три прыжка оказавшись перед Матерью. Меня, словно пушинку, подхватило сильным ветром, крутануло через голову, пронесло по залу в опасной близости от Лепестков Пути и довольно сильно приложило о стену. Удивительно, но итогом неизящного полета оказалась всего лишь прокушенная губа, а не переломанные кости.
Мать не стала калечить, но урок преподнесла. И отнюдь не из милосердных побуждений.
Я сплюнул кровь и встал с пола.
– Цел? – с испугом в голосе спросила подбежавшая ко мне Лаэн. Кажется, она уже была в порядке.
– Вроде бы.
– Я предупреждала, – произнесла Цейра. – Не смотри на меня с такой ненавистью, Серый. Я тебя не боюсь. Твоя жизнь и жизнь твоей жены принадлежат мне. И ты ничего не сможешь поделать с этим, пока я не решу дать свободу. Вас будет сопровождать Шен. И лучше бы вам меня не разочаровывать.
Аудиенция была завершена.
До комнаты нас проводила хмурая девушка-Огонек.
– Я буду ждать вас здесь перед заходом солнца, – пробурчала волшебница возле двери.
– Что она тебе сделала? – спросил я у Лаэн, когда мы остались одни.
– Ерунда. Во время обучения бывало и хуже. Немного ломит виски, но это скоро пройдет. Открой, пожалуйста, вина.
Пока мы отсутствовали, какая-то добрая душа притащила в комнату бутылку «Мускатного жемчуга».
– Вроде не отравлено, – сообщил я после внимательного изучения залитой воском огнепчел пробки.
Белое, легкое и вполне себе ничего. Такое любит Пень. Лаэн залпом осушила целый бокал, а затем отобрала у меня бутылку и приложилась к горлышку.
– Сильна! – уважительно крякнул я спустя пяток ун.
– Отстань, – поморщилась она. – Могла бы и рески[13] прислать, тварь.
Сказав это, она опять начала пить, и я, не выдержав, взмолился:
– Оставь хоть каплю, мучительница!
– После того, что сделала со мной наша любезная Мать, мне это гораздо нужнее, чем тебе. Думаешь, зря они его сюда притащили? Держи.
Я ожидал, что бутылка окажется пустой, но там было больше половины.
– С каких это пор маги восстанавливают здоровье таким странным способом?
– Не смейся. Не здоровье, а «искру». Это отличное средство, чтобы прийти в себя после того, как она «подсадила» на меня «Рабское плетение».
– Кого?
– Так волшебники называют это заклинание. Я не предполагала такой вариант, если честно. Цейра смогла меня удивить…
– Можешь объяснить по-человечески? – не выдержал я.
– Не так просто объяснить человеку, не имеющему Дара. То, что она провернула… Это… это… наверное, ближе всего к чтению. Причем читать ей пришлось совершенно незнакомый текст, с непонятными буквами и другими правилами восприятия. Она прочла мою «искру».
– И?.. – подбодрил я, все еще не понимая, куда она клонит.
– Ясно, – вздохнула Ласка и кивнула в сторону книжного шкафа. – Видишь книгу в белой обложке? Возьми ее.
– Она на языке Высокородных.
– Именно к этому я и веду. Раскрой.
Я исполнил ее просьбу и с тупым видом уставился на сложнейшую вязь символов. Насколько помню, в языке остроухих несколько сотен букв и каждая, в зависимости от соседних, может означать кучу самых разных вещей. К тому же разобрать эти безумные записи дано только человеку с больной головой, потому как мало того, что строчки в обязательном порядке читались слева направо, так в некоторых случаях еще и наискось, перепрыгивая через предложения. Нашим правителям грамоты Высокородных доставляли много головной боли. Пока поймешь, что хотели сказать, семь потов сойдет, и сто лет пройдет.
– Читай.
– Издеваешься? – я поднял брови.
– Нет, – она улыбнулась. – Просто пытаюсь по второму разу объяснить тебе то, что ты прослушал. Скажи, сколько тебе потребуется времени для того, чтобы узнать, что написано не в книге, а хотя бы вот на этой странице?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
