— Вот и хорошо, — директор отошёл от стола. — Тогда прошу на выход, ребята. Мне нужно закрыть кабинет перед уходом.
Мы с ребятами вышли из главного здания, где находился кабинет директора. Стоя на лужайке перед входом, наверное, все чувствовали то же, что и я. Чувство бессилия от невозможности что-то изменить.
Как, оказывается, было хорошо, когда мы были единственной группой и могли репетировать в зале в любое время, когда захотим. Не ценили мы это.
— Ну, и какой у нас дальше план? — задала вопрос Фэй, не желая терпеть молчание, которое повисло над нами.
— Смириться с тем, что мы теперь не единственная группа в академии и что нам придётся делить зал и инструментами с другими, — ответил я.
— Ты сам этого хочешь? — спросил Шэн.
— Нет, конечно. Но что мы можем поделать? — развёл я руками. — Убедить Гуна и братьев забросить идею с созданием группы? Они точно на такое не пойдут и продолжат репетировать нам на зло.
— Ага, это факт, — согласилась со мной Лили. — Я предлагаю подождать некоторое время и понаблюдать, как будет развиваться ситуация с их группой. Уверена, если у них ничего не будет получаться, а мы не будем обращать на них никакого внимания, то они сами распадутся.
— И сколько же придётся ждать? — спросил Шэн. — У нас на носу запись песни в студии, мы не можем без репетиций.
— А кто сказал, что мы прекратим репетиции? — усмехнулась Лили. — Как и предложил директор, мы просто не будем репетировать в одно время с ними, вот и всё. Это уже облегчит нам жизнь. Хао, у тебя ведь сейчас совместный урок с Гуном. Поговоришь с ним по поводу времени?
— Постараюсь, но не стану обещать, что всё удастся так быстро решить. Вы же знаете Гуна.
— Ну, допустим, время мы согласуем. А как быть с инструментами? — спросила Фэй.
— Вот тебя больше всего вопрос инструментов волнует, — усмехнулась Лили.
— Да! Конечно, палочки я буду носить свои. Но вдруг эти придурки сломают какую-то часть ударной установки? Или же порвут струны на гитарах? От них же можно ожидать чего угодно!
Похоже, Фэй о них даже худшего мнения, чем я.
— Тогда купят новые инструменты, всё просто, — улыбнулся Шэн.
— Пока что не переживайте за инструменты, с этим мы разберёмся позже, — попросила Лили. — Сначала нужно решить вопрос со временем репетиций.
И как обычно, вопрос этот придётся решать мне. Ну, ничего, я уже привык. Лидер группы, как-никак. Нужно поддерживать свой статус.
После нашего разговора ребята разошлись кто куда. Лили и Фэй — на следующее занятие, а Шэн сказал что-то про то, что ещё хочет успеть заскочить в столовую. Я же направился в храм, где меня ждал урок восстановления энергии, а также разговор с Гуном.
В храме я оказался чуть ли не первым из всех учеников. Переоделся в «халат» и принялся ждать Гуна. Я хотел с ним переговорить до начала занятия, чтобы во время него не думать об этой проблеме.
Но вот как на зло время шло, а Гун всё не появлялся. Даже Бо уже успел прийти со столовой с набитым до отказа брюхом. Да и большая часть ребят из обоих классов также собралась на заднем дворике.
Гун же появился только тогда, когда до окончания перерыва оставалось всего пару минут. На разговор времени не хватит, но попробовать стоит, вдруг быстро договоримся.
— Гун, нам надо поговорить, — подошёл я к нему.
— Поговорим после занятия. А сейчас не мешай мне настраиваться, — отрезал он и сразу же закрыл глаза, приняв позу лотоса.
Ага, очень быстро договорились. Мне так и хотелось разбудить его из «астрала», но как раз в этот момент появился учитель. А когда появляется учитель, в дворике тут же должна образоваться атмосфера спокойствия и гармонии.
Как и на каждом занятии, мы снова все расселись по своим местам и принялись с закрытыми глазами искать вокруг себя энергию ци. Сегодня впервые у меня были проблемы с этим. Ну вот не мог я сконцентрироваться и всё.
Мысли, словно поезда в метро, кружили в моей голове одна за другой. Поэтому я и хотел решить все вопросы до начала занятия.
Интересно, у Гуна сейчас такая же проблема? Думает ли он о том, что нам предстоит разговор, или же ему абсолютно всё равно, и он спокойно впитывает в себя энергию? Склоняюсь больше ко второму варианту. Гуну ведь всегда на всех плевать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Наконец, закончилось это мучение под названием урок восстановления. К его концу мне даже и половины энергии не удалось восстановить. Уже дома наверстаю упущенное, а сейчас Гун. Надо с ним поговорить, пока он никуда не убежал.
В раздевалке при остальных парнях затевать разговор не хотелось, поэтому я переоделся и дождался Гуна уже на улице.
— Ты что, специально ждал меня? — спросил он.
— Как видишь, — у меня не было настроения придумывать что-то более оригинальное, чем правду.
— Чего тебе надо от меня?
— Мы ходили к директору, он действительно выдал вам разрешение на репетиции в актовом зале.
— Ну вот, а вы ещё не верили, — гордо сказал Гун.
— Но он также сказал нам решать вопрос со временем репетиций самим, — продолжил я. — Предлагаю это сделать сейчас, чтобы в будущем у нас не было разногласий по этому поводу.
— А что тут решать? — ухмыльнулся Гун. — Наша группа всегда будет репетировать в восемь вечера. А ваша может выбрать любое другое время.
— Так не пойдёт, до того как появились вы, у нас уже давно было забито время для репетиций на восемь вечера.
— Но при этом вы почему-то последние две недели репетировали во время обеденного перерыва.
— Откуда ты знаешь? — удивился я. Наши репетиции ведь были строго засекречены, как я думал.
— Не важно. Мы продолжим репетировать в восемь вечера и точка.
Вот же упрямый осёл.
— Почему вы не можете выбрать другое время? Шесть часов, например, — предложил я.
Не будь у нас с Лили обязательного семейного ужина в шесть вечера, я бы даже не затевал этот разговор с Гуном, а просто предложил группе собираться в шесть. А так отец явно не одобрит, если мы начнём пропускать ужин ради репетиций. Для него этот ужин чуть ли не единственная возможность пообщаться с семьёй после рабочего дня.
— Потому что братья Лян работают до семи, и для репетиций у них есть время только после работы, — ответил Гун, а затем добавил: — Не всем же повезло родиться в богатых семьях, как нам с тобой.
Похоже, этот разговор никуда не приведёт. Это как биться головой о стену, ведь Гун по-любому так и останется стоять на своём и продолжит сыпать разными причинами. Придётся нам искать новое время для репетиций, а то его группу видимо и бульдозером будет не сдвинуть в восемь вечера.
— Так уж и быть, — вздохнул я. — Можете репетировать в восемь, но у меня будет к тебе один вопрос. Почему это ты вот так вдруг ни с того ни с сего решил создать свою группу?
Гун уже собирался отвечать, но у меня вдруг зазвонил телефон. Я достал его из кармана — на экране высветился Хувэй.
— Кто-то важный звонит? — поинтересовался Гун. — Решай, ты хочешь поднять трубку или услышать от меня ответ на свой вопрос? Я ждать не стану, пока ты поговоришь. У меня и свои дела есть.
Ну вот кто ставит такие дурацкие ультиматумы? Хоть мне и хотелось узнать, что ответит Гун, но я всё-таки решил выбрать поднять трубку. Хувэй бы точно не звонил просто так.
Как только я провёл по экрану и прислонил смартфон к уху, Гун ушёл.
— Хао, привет! — послышалось из разговорного динамика смартфона. — Звоню тебе, чтобы сообщить приятную новость.
— Это какую же?
— А ты сам догадайся. В студии звукозаписи нашлось время для вашей группы. Завтра после полудня и до самого вечера вам выделено время на запись песни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Но у нас после полудня ещё урок есть…, — изо рта вылетели слова, прежде чем я успел подумать. Наверное, во мне ещё осталась частичка ботана из прошлой жизни.
— Ты серьёзно? Урок? Мы говорим сейчас про твоё музыкальное будущее. У студии по часам уже расписан весь месяц, мне чудом удалось найти для вас время. Так что выбирай, для тебя важнее какой-то там урок или же собственное будущее?
