Постепенно набирая силу, от дальней стороны ямы по всему кругу покатилась волна аплодисментов — правыми кулаками по груди.
Зид помотал головой, не переставая однако улыбаться. Подойдя к стенке ямы прямо под Каррасом, он протянул руку.
— Не пособишь малость, Грамотей?
Каррас поставил колено на край, опустил вниз руку, обхватив запястье Зида, и поднялся, вытаскивая того наверх и через край. Здесь они встали в метре друг от друга. Зид ухмыльнулся Каррасу, затем пожал плечами и указал на свои раны.
— Пришлось пропустить пару раз.
Запах его насыщенной кислородом крови на таком близком расстоянии бил в нос.
— Ты сражался бесподобно, — признал Каррас. — Однако, умереть на тренировке — значит отказать Императору в своём долге. Не нам тратить свои жизни по собственному усмотрению.
— Ты говоришь, как чёртов капеллан.
— Ты бы не остановился, пока они тебя не зарубили, брат. Это было видно по твоим глазам.
— Как нам познать предел своих возможностей, если никогда не испытывать их на полную?
— Какой смысл в познании своего предела, если это последнее, что ты узнаешь? — возразил Каррас.
Аплодисменты постепенно затихли, и остальные начали пробираться через туннель обратно в главный зал. Там, с самолюбием, распалённым после спектакля Зида, космические десантники начнут тренироваться ещё усерднее, чем прежде. Кулле это прекрасно знал. И на это рассчитывал. Не в первый раз он использовал особенно одарённого десантника, чтобы воодушевлять и мотивировать остальных. Каждый из двух десятков этих бывалых воинов в Панкратеоне понимал, что только на него самого возлагает родной орден надежды на исполнение старых соглашений.
Зид может быть почти неприкасаемым в рукопашном бою, но они все здесь космические десантники. Обновлённое стремление тренироваться хотя бы уменьшит разницу между ними и показательным выступлением, свидетелями которому они только что были.
Скоро зал по новой загудел от лязга, и хеканья, и леденящих кровь боевых кличей.
Возле ям Зид обошёл Карраса, чтобы обратиться к сержанту Кулле.
— Благодарю за веру в меня. Знаю, что у брата-сержанта Котеаса были сомнения. Он ушёл?
Голос Кулле был выдержанно-нейтральным.
— У Караула Смерти много братьев, которых нужно подготовить, Гвардеец Ворона. Он не может все надежды возложить только на тебя. Брат Котеас отметил, что твои братья пренебрегают тренировками, глядя за тобой. В будущем я буду стремиться следовать его примеру.
Зид покачал головой:
— Вы бы пропустили такое выступление.
Каррас и Кулле оба рассмеялись.
— Клянусь девятью преисподними, Гвардия Ворона, — произнёс Серебряный Череп. — Высокомерие и мастерство в равной мере. Тем заметнее будет твоё низвержение однажды, я думаю. Что касается того, почему я это допустил: я бы не назвал это верой. Когда кто-то устанавливает новые стандарты, это открывает путь к большим высотам для всех. Сегодня ты вдохновил одних и уязвил гордость других. В итоге усерднее будут тренироваться и те, и другие.
Сказав это, Кулле наградил обоих кивком и зашагал прочь, возвращаясь к своим обязанностям наблюдателя. Пройдя немного, он крикнул:
— Тренировки не окончены. У вас ещё три часа. Проведите их с пользой, оба.
Каррас смотрел, как сержант исчезает в коридоре.
— Ну? — спросил Зид.
— Что «ну»?
Гвардеец Ворона указал на яму.
— Потренируйся со мной. Покажем друг другу свои приёмы. Никогда не видел, как сражаются Призраки Смерти.
— Мне за тобой не успеть.
Зид заправил свои блестящие волосы за левое ухо.
— И никому не успеть, — ответил он и спрыгнул на песчаное дно ямы. — Но под лежачий камень вода не течёт. Давай-ка посмотрим, что ты умеешь.
Глава 13
Варлан шла за первым помощником Сулиманом по светлому коридору, выложенному кремовым мрамором. Через каждые десять метров они проходили мимо ниши, в которой стоял ослепительно-белый бюст какого-нибудь композитора, художника, актёра или писателя. От Варлан не укрылось, что среди них нет ни одного изваяния политика или военного. И никаких религиозных символов, кстати, тоже. Что подтверждало прочитанное ею в досье по Кьяро. Верховный лорд-арбитратор был известен тем, что уделял гораздо больше времени искусствам, нежели практическим сторонам планетарного правления, перекладывая львиную долю работы, скорее всего, на Сулимана и прочих.
Невзрачный помощник привёл леди Фару к широким створкам двойных дверей, покрытых тёмным лаком и тонкой резьбой, возле которых стоял караул из двух человек в ливреях домашней гвардии. Их форма отливала багрянцем закатного неба Холиксе, и, хотя оба выглядели крепкими и здоровыми, Варлан ясно видела, что стоят они тут главным образом для красоты и в качестве визуальной преграды. Это не настоящие бойцы вроде близнецов. Подходя к ним, она не ощутила ни угрозы, ни подсознательного напряжения внутри. Опасности в них было примерно столько же, сколько в алебастровых бюстах, расставленных по коридору. Если они и пользовались своими короткоствольными лазганами, то только на стрельбище — и то нечасто, судя по безупречному состоянию оружия.
Вместе с Варлан из её пары телохранителей осталась только девушка — Мирда. Орогу она отправила в город. Приготовившись войти в двойные двери в конце коридора, Варлан мысленно вернулась в космопорт к моменту после встречи с Агентом-16.
Она вышла наружу и увидела в темноте Орогу, стоящего над телом.
— Капитан Дозуа, — сообщил тот, поднимая голову. — Собирался отправиться за вами внутрь.
— Живой?
— Если хотите.
Варлан обдумала эту мысль. Капитан решил сунуть нос в её дела. Не умно. Те, кто переходит дорогу Инквизиции, долго не живут. Но знал ли Дозуа, с кем связывается? Сомнительно. Знай он, что перед ним служитель Ордо Ксенос, ему бы и в голову не пришло потратить столько времени, пытаясь затащить её в постель. Здоровый страх за свою жизнь обычно хорошо успокаивает плотские аппетиты. С одной стороны, это принесло бы ей столь желанный покой с самого начала путешествия, однако передвижения агентов ордоса — не дело гражданских, а у её хозяина хватает врагов и внутри, и снаружи, которых очень бы заинтересовало её путешествие на Кьяро.
Нет. Варлан не дала бы за жизнь капитана и гроша, догадайся он о личности своей пассажирки или ведомстве, которому она служит. Пока он не может разболтать ничего опасного, заставлять его смолкнуть навеки нет нужды.
— У него есть серьёзные травмы? Он тебя видел?
— Не думаю, мэм. Я ударил его сзади. Один удар в основание черепа. Будет адская головная боль и больше ничего.
— Прекрасно. Верни его на челнок. Брось в пассажирском салоне и вколи кубик пситропрена. Потом уходи. Пусть поломает голову, почему так трещит башка и не получается ни черта вспомнить. Головной боли и потерянного времени хватит, чтобы убрать его с нашей дороги. Я хочу, чтобы ты уехал в город. Как только убедишься, что груз на складе, подготовь надёжную явку и разведай обстановку. Я с Мирдой буду жить у лорда Саннры, пока это удобно. Если будут проблемы, найди меня в его апартаментах. Есть вопросы?
— Нет, мэм. Положитесь на меня.
Она так и сделала. Орога потащил тело капитана обратно в грузовой челнок «Македона» под покровом вечных закатных сумерек на Кьяро, а она с Мирдой проехалась с Сулиманом и его коллегами в броневиках. И сейчас двойные двери открывались — и скоро она встретится с лордом Саннрой лично.
Сулиман первым шагнул в ярко освещённое, просторное помещение с густым ковровым покрытием цвета тёмного вина, чтобы объявить о её прибытии.
— Позвольте представить: леди Фара Деванон из дома Деванон!
Из-за широкого стола тёмного дуба поднялась высокая фигура: широкоплечий мужчина лет сорока. Под багряным жилетом цветов дома Саннра у него белела шёлковая блуза с широким рифлёным воротником. Лорд-арбитратор развёл руки и улыбнулся, изображая радушный приём. По обе стороны от него стояли две высокие, белокожие, гибкие женщины: абсолютно похожие близнецы в усыпанных бриллиантами нарядах из белой прозрачной ткани, которые едва можно было назвать одеждой вообще. Обе критически осмотрели Варлан, затем повернулись друг к дружке и презрительно усмехнулись. Её костюм их явно не впечатлил.
Варлан не обратила на них внимания, лишь привычно оценила степень угрозы.
— Прошу вас, леди, — с преувеличенным чувством воскликнул Ненахем Саннра. — Входите и будьте желанным гостем!
Варлан шагнула внутрь, проигнорировав Сулимана, который согнулся в поклоне, когда она проходила мимо.
Саннра обогнул стол и подошёл поцеловать ей руку. Он был на десяток сантиметров выше Варлан, крупно сложенный, но не толстый. Чем бы он себя не услаждал, но ожирению не поддавался, в отличие от многих других подобных аристократов.
