Кирилл хотел было последовать их примеру, взять еды на себя и на маму, но быстро понял, что это путь в никуда. Столь наплевательский подход неизбежно приведет маленький социальный кластер, каким являлось уже изолированное сообщество выживших, к деградации. Обширный социум, каким было общество до катастрофы, способен выдержать некоторое число лентяев и беспросветных нытиков за счет тех, кто способен и даже любит работать один за троих. Но тут весь социум – двадцать человек, большая часть которых были мужчинами, привыкшими только командовать, и женщинами, не поднимавшими в своей жизни ничего тяжелее маникюрной пилочки. Они и в лучшие времена ни на что не были способны по большому счету, а сейчас, подавленные обстоятельствами, депрессией, отсутствием каких бы то ни было перспектив, они и вовсе стали стремиться к животному, а то и к растительному существованию.
Для Кирилла было очевидно, что со взрослыми начнутся проблемы. Когда и какие, сказать было сложно, но в любом случае он считал себя ответственным не только за собственную жизнь, но и за жизнь мамы. И в нем с каждой секундой крепла уверенность, что пускать ситуацию на самотек нельзя. Вопрос состоял лишь в том, по силам ли такая задача ему самому, а если нет, встанет ли на его сторону кто-то из ровесников. Сразу обращаться к Андрею не хотелось. И не потому, что он, считая себя природным лидером, потянет, что называется, одеяло на себя, а скорее из подозрений о его связи с высшим руководством бункера. Конечно, он все равно не останется в стороне и полезет руководить, но чем позже это произойдет, тем сложнее ему будет отодвинуть Кирилла на задний план, полностью и безраздельно перехватить инициативу. Конечно, если Измайлов действительно приходится отцом Андрею, то при поддержке сил основного гарнизона Андрей сможет установить любые порядки, отодвинет кого захочет и куда захочет. Но править одному сложно. Кирилл понимал, что если проявит себя раньше, чем Андрей возьмет бразды, то у него будут хорошие шансы и потом остаться его правой рукой.
Поэтому, выбрав консервов получше, прихватив хлеба и сахара, а также вскипятив на плите чайник, он направился с этим добром к Рите. Оказалось, та тоже проспала, причем не ясно, обед или ужин. Кирилл попытался выяснить, который час, но оказалось, что Влад вчера и у девушки изъял мобильник – под тем же предлогом, что и у остальных: мол, хочет полазать по вентиляционным тоннелям, а для этого нужны источники света. Время все больше теряло смысл, превращалось из величины условной в величину малозначимую. Еще вчера от времени зависело хотя бы когда принимать пищу. Но если руководство бункера самоустранилось от участия в жизни прибывших, то и этот фактор обнулился.
Время остановилось, почти перестало существовать, и от этого сделалось почти так же страшно, как от прикосновения к внутренним воротам шлюза. Теперь только признаки старости могут стать чем-то вроде часов. Ничего больше. Другой смысл время для заживо погребенных в бункере просто утратило.
Кирилл решил не делиться этими мыслями с Ритой, видно было, что ей тоже приходится нелегко. Первый шок после спасения от мутантов прошел, и теперь ко всем потихоньку начинало приходить понимание безысходности текущего состояния. Так что усугублять это не стоило.
С другой стороны, любая внятная цель сейчас могла всех вернуть к жизни. Кирилл это испытал на себе и теперь намеревался передать это девушке. Он обрисовал ей ситуацию на кухне, потом поделился своими соображениями на этот счет.
– Насчет Андрея ты прав, – согласилась Рита. – Он захочет иметь себе замов, и чем больше мы сейчас сделаем, тем больше у нас шансов остаться его приближенными. Другое дело, что я не совсем представляю, что мы можем сделать.
– Надо попытаться устроить регламент на кухне.
– Как это?
Кирилл сам еще не понимал толком, как хочет организовать жизнь прибывших в выделенном им секторе, но, в общих чертах, обрисовал суть своей идеи о кухонном регламенте. Она состояла в обеспечении людей горячим питанием из выделенных продуктов, но так, чтобы это питание можно было получить только в определенное время. Кирилл считал, что именно ярко проявившаяся в бункере бессмысленность времени на многих оказала подавляющее воздействие. Если вернуть времени смысл через более или менее твердый распорядок дня, это может и людям вернуть желание жить, а не просто существовать. При этом пищевой стимул как один из главных природных мог сыграть ключевую роль – кто захочет питаться не просто консервами, а получать горячие блюда, тот станет следовать регламенту по собственной воле, и отпадет необходимость кого-то к чему-то принуждать.
– Для этого надо уметь готовить, – со вздохом ответила Рита. – А я ни бум-бум. Ни одного рецепта не знаю.
– Мама умеет! – уверенно заявил Кирилл.
Наскоро перекусив и попив чаю, Кирилл с Ритой отправились к его маме. Та, увидев сына с подругой, тут же проявила крайнюю заинтересованность и энтузиазм. Благостная улыбка сошла с ее губ, сменившись выражением привычной волевой твердости.
– Приготовить на двадцать человек – задача непростая, – прикинула мама. – Но втроем справимся.
Кирилл попытался выяснить, который час, чтобы определиться, что им готовить – ужин или завтрак следующего дня. Но его ждало разочарование – мамин смартфон, который, судя по рекламным уверениям, должен был держать заряд двое суток, тоже сел.
– Кнопочные телефоны неделю можно было не заряжать, – со вздохом произнесла она, глядя на сенсорный экран бесполезного теперь устройства.
– Это мы решим. У Андрея в комнате есть комп. Если найти USB-шнур, можно будет от него заряжать телефоны.
– Чтобы использовать их как часы?
– Ну… И книжки почитать, – Кирилл пожал плечами.
– Сейчас не до книжек, – заявила Рита. – Вы с мамой идите на кухню и разбирайтесь там, что из имеющегося можно приготовить. А я потребую у военных одни механические часы на всех. У них должны быть.
– Попытаться стоит, – согласился Кирилл.
– Только осторожнее там с солдатами, – сказала мама.
– Кстати, да! – поддержал ее Кирилл. – К военным пойду я. А ты, Рита, оставайся с мамой.
– Типа, кухня – женское дело? – насупившись, уточнила Рита.
– В условиях апокалипсиса – да, – без церемоний ответил Кирилл. – А охоту, войну и другие опасные предприятия придется оставить мужской части населения.
Рита показала ему язык, но возражать не стала.
Миновав коридор, Кирилл принялся колотить ногами в запертую герметичную дверь. Вскоре ему открыл лейтенант в сопровождении трех вооруженных автоматами солдат. Кирилл коротко объяснил, чего он хочет, уточнив, что надо это не ему лично, а для нужд всего сектора. Офицер велел ждать, но дверь все же запер, оставив Кирилла ждать за нею.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
